— Что ж, я избавилась от многих предубеждений в твоем доме, — улыбнулась она, осматривая просторную старинную комнату с пыльными углами и выцветшими картинами на стенах. — Красивый дом. Живи я здесь, не выходила бы за ворота. Здесь можно забыть о кошмаре, творящемся в мире.
— Тут можно обо всем забыть, — согласился Коста.
— Да, действительно. В детстве мне казалось, я никогда не покину Рим. Жизнь была счастливой, безопасной, свободной от неприятных сюрпризов, которые случаются с вами, когда вы взрослеете.
— Тебе хотелось бы не знать их?
— Да. — Улыбка исчезла с ее губ. — Только я пытаюсь понять, почему все распалось. Я могу… О черт!
Эмили Дикон прижалась к плечу Ника, склонив голову, и не стала возражать, когда его пальцы автоматически прикоснулись к ее шелковистым волосам.
С закрытыми глазами, как поступают посторонние люди, когда впервые целуются, он ощутил ее влажные мягкие губы. Все происходило крайне медленно, пока вдруг не наступил момент осознания и они в смущении и изумлении не отпрянули друг от друга.
Тем не менее ее голова вскоре опять покоилась на его плече. Ник смотрел на догорающие угли в камине.
— Я вношу сумбур в наши профессиональные отношения, мистер Коста, — прошептала Эмили ему в ухо. — Ты ничего не имеешь против?
Он закрыл глаза. Если бы не чертова усталость.
— Придется поработать над этим.
Она на мгновение прикоснулась губами к его щеке.
— Я скоро вернусь.
Ник Коста смотрел, как она поднимается вверх по лестнице к ванной комнате и жалел, что не умеет обращаться с женщинами. Он не представлял, каких дальнейших действий американка ждет от него. Хочет ли она, чтобы он последовал за ней в одну из больших просторных спален? Или желает поговорить с ним еще немного, хотя после такого долгого и трудного дня у него почти не осталось сил для разговора.
Он вовсе не планировал ничего подобного. По крайней мере не в разгар расследования такого черного дела, небезопасного для нее самой. Иногда жизнь не подчиняется нам. Иногда…
— Как его зовут? Ну, того мужика из посольства, который ничего вам не говорит?
У Перони кружилась голова. Тошнота не проходила. Но надо собраться и сосредоточиться. Он хмуро, не говоря ни слова, посмотрел на черный ствол. Надо установить какие-то отношения с этим человеком.
— Джоэл Липман, — проговорил он, когда его намек был понят и преступник опустил пистолет. — Ты его знаешь?
Лицо американца исказила гримаса.
— В их конторе имена мало что значат. Кроме того, я какое-то время отсутствовал. Откуда он? Из ЦРУ или ФБР?
— Зачем спрашивать об этом меня?
Ствол прикоснулся к щеке полицейского.
— Потому что ты здесь и не глухой.
— Говорит, что из ФБР. При нем есть агенты. С одним из них ты встретился прошлой ночью.
— Да, знаю.
— Кстати, рад, что ты не причинил ей никакого вреда. Она хорошая девушка.
Человек размышлял. Перони казалось, что он должен сам прийти к какому-то решению.
— Иногда родословная ничего не значит, — произнес он наконец. — Мне нужен кто-то для передачи послания. Так что тебе везет.
Перони попытался выдавить ироническую улыбку.
— Ты не обманываешь меня? Сейчас у меня такое ощущение, что по моей голове едет трактор.
— Я не убью тебя. Ты, — он махнул пистолетом в сторону Лейлы, — и эта маленькая воровка останетесь в живых. Даю вам пару часов, чтобы выбраться отсюда. Не спешите. Возможно, я буду где-то поблизости. Тот идиот, что заведует этим храмом, находится за углом. Полагаю, он уже весь обмочился. Скажите простофиле, что ему дико повезло. Если тебе платят за то, чтобы ты присматривал за таким местом… — он окинул своим острым взглядом зал Пантеона, — надо работать как следует.
— А что за сообщение? — пробормотал Перони.
Умное бесстрастное лицо приблизилось к нему.
— Сейчас расскажу. Передай Липману, что я уже теряю терпение. Мне надоело искать. Пусть на этот раз он отдаст мне необходимое, иначе правила изменятся.
— Что он должен отдать? — поинтересовался Перони.
В ответ раздалось нетерпеливое мычание.
— Он знает.
— Ты уверен?
Вновь прозвучал холодный сухой смех.
— Да. Но в случае чего скажи ему, что я разговаривал с Дэном Диконом перед его смертью. Он зародил во мне некоторые сомнения. Хочу знать, закончил ли я свое дело.
Такого Перони не ожидал услышать.
— Послушай, — сказал он, — ты все закончил. Пойдет?
— Не шути со мной! — Спокойный американец вмиг превратился в безумца. Начал опять размахивать пистолетом.
— Хорошо, — тихо ответил Перони.
— Мне нужны доказательства. Передай им мои слова. Это важно.
— Договорились.
Ствол вновь прижался к его щеке. Перони приподнял шею, чтобы не ощущать прикосновения холодного, пахнущего ружейным маслом металла.
— Надеюсь, — прошептал американец. — Ибо если он не послушается, здесь начнутся такие дела… Скажи ему, что у меня есть для него небольшой подарок.
— Начнутся какие дела? — услышал Перони свой голос, когда американец уже уходил по направлению к боковой будке, исчезая в темноте.
Перони верил этому человеку. Каждому его слову. Он действует по правилам. Мог бы убить их обоих. И возможно, убил бы, встреть он их в другом месте, где кусочки головоломки подошли бы друг к другу. Ему нужны какие-то правильные слова, написанные на листе бумаги, аккуратно и геометрически, составленные в магическом порядке.
Вот что им следует делать. Найти рисунок, показать ему руны, после чего город уже не будет просыпаться по утрам, гадая, не прольется ли где-нибудь новая кровь и не вырежут ли на чьей-то спине древнюю татуировку.
Перони ждал, пока не услышал, что дверь закрылась с внешней стороны. Затем усилием воли сдержал рвоту и, несмотря на страшную головную боль, попытался сконцентрироваться и прояснить мысли.
— Джанни, — прошептала девочка, прижимаясь к нему и дрожа от холода. — Что нам делать?
— Будем ждать, Лейла, — ответил он, стараясь придать голосу как можно больше уверенности. — Подождем немного, как нам велели. А потом уйдем отсюда и найдем какое-нибудь славное, теплое, уютное местечко. Может быть, зайдем в заведение моего друга. Оно недалеко. Давай присядем.
Полицейский опустился на пол, Лейла последовала его примеру. Перони закрыл глаза, размышляя о том, насколько опасно его ранение. Думал он и о последних словах американца. Возможно, тело в машине всего лишь пробный образец того, что последует дальше: беспорядочные, шокирующие поступки, имеющие целью вынудить Липмана к нужным действиям. Возможно, он задумал что-то еще более гнусное, дабы довести до сознания агента ФБР свою мысль.