Таким образом, меня отпускали под залог, сумма которого никоим образом не отразится на моем финансовом положении, если Фима любезно согласился сам уладить все вопросы. Понимая, что теперь я здесь лишняя, смотреть на то, как Фима доказывает следователю свою юридическую состоятельность, я не стала, поэтому вышла из кабинета. Оказавшись на улице, я подошла к «Ауди» ядовито-зеленого цвета, которая стояла почти у дверей райотдела. Это была машина Фимы. Не прошло и пяти минут, как следом за мной выбежал и сам Резовский.
— Все, Ольга, — радостно сказал он. — Ты пока свободна и можешь заниматься своим расследованием. Уже вижу, как у тебя загорелись глазки и тебе не терпится доказать свою правоту.
Фима был прав. Я и в самом деле чувствовала себя немного оскорбленной этой унизительной процедурой допроса, к тому же вообще не очень-то любила общаться с представителями правоохранительных органов. Тем более сегодня, когда мне пришлось выступать в роли подозреваемого.
В этот момент из здания вышел и Виктор с низко опущенной головой.
— Все нормально? — поинтересовалась я у него.
В ответ он пожал плечами, что означало некоторую неуверенность в том, что у нас действительно все хорошо складывается.
— Вам сейчас куда? — Резовский намеревался подработать еще и нашим личным шофером.
— Я хотела бы сразу возвратить свою машину, а там посмотрим, — ответила я, уже открывая дверь «Ауди».
— Ну это у тебя вряд ли получится, — заметил Резовский. — Досмотр твоей «Лады» займет по меньшей мере денька три, так что ты временно будешь вынуждена обходиться без нее. Пользуйся моей добротой. Так куда тебя вести?
— Знаешь, Фима, езжай-ка ты домой, — отказалась я от любезных услуг Резовского. — А мы с Виктором, наверное, поедем навещать девушку в больницу.
— В какую? — поинтересовался Фима.
— Не знаю еще, — честно призналась я. — Придется объездить все приемные отделения.
— Ольга, что бы ты без меня делала? — покачав головой, спросил Резовский. — По информации следователя, ее отвезли в первую городскую, травматологическое отделение.
— Спасибо, Фима, — поблагодарила я адвоката за оказанную услугу.
— Да не за что, — заметил он. — Если еще кого-нибудь собьешь своим дорожным монстром, обращайся.
— Хорошо! Больше и обращаться-то не к кому, один ты — мой вечный спаситель! — улыбнулась я, когда на моих глазах спаситель усаживался на водительское место. Он захлопнул дверь, резко нажал на газ, машина слегка дернулась и уехала.
— Да-а, — протянула я, когда мы остались вдвоем с Виктором. — Влипли мы в историю, теперь хочешь не хочешь, а придется выпутываться.
Виктор уже стоял на дороге и голосовал, подняв руку. Водитель первой же проезжающей мимо машины отозвался на его призыв — желающих подработать частным извозом в нашем городе было полно. Галантно открыв передо мной дверь, Виктор кивнул на заднее сиденье, сам присел рядом, громко хлопнув дверью.
— Куда теперь? — спросила я скорее саму себя, потому что дожидаться ответа на этот вопрос от Виктора было бесполезно, он только пожал бы плечами. — Давай в больницу, надо все-таки узнать, в каком состоянии девушка, да и данные о ней нам не помешали бы.
— Извините, пожалуйста, — обратилась я к водителю. — Нам в первую городскую, травматологическое отделение.
Мы сидели молча, обдумывая каждый по-своему сложившееся положение. Как ни глупо это может показаться со стороны, но, после того как мы отсидели в милиции как подозреваемые, уличенные в причинении тяжких телесных повреждений, мы направились именно к потерпевшей. Вдруг Виктор сильно ударил себя рукой по лбу, достал из кармана шариковую ручку типа «Паркер» и протянул мне со словами:
— Вот, выпало!
Я сразу же догадалась, что эта вещица принадлежала как раз тому типу, который вытолкнул девчонку на дорогу, так как, насколько я помню, ни у Резовского, ни у самого Виктора такой ручки не было. Преступник успел наследить, и это было неплохо, если не сказать, что нам повезло, так как, повертев ручку в руках, я заметила на ней шлифованную надпись: «Дорогому Дмитрию от Валерии!» Вот это удача! Нам теперь известно его имя! Ручка, вероятнее всего, была подарена той девушкой, которую мы сбили. Не стал бы мужчина носить в своем кармане чужой подарок, встречаясь именно с ней, тем более с такой надписью. Ручка была совсем новая, и пользовался Дмитрий ей не часто. Теперь мы знаем имя этого незнакомца, и от сознания этого уже становилось легче.
— А бумажки, которые ты подобрал? — поинтересовалась я.
Виктор протянул мне пару проездных талончиков, а также кассовый чек на какую-то недорогостоящую покупку, судя по сумме на нем. Я не придала этим бумажкам никакого значения, но тем не менее засунула их в свой ежедневник.
Въезд в городскую больницу был открыт, и машина завернула сразу к приемному отделению. Виктор вышел из машины, расплатился с шофером, который на прощание весело сказал:
— Странный у вас маршрут: сразу из милиции в больницу, будто вы все злачные места нашего города объезжаете.
Мы поднялись к дежурной, но на месте медсестры никого не оказалось. Зато палаты больных располагались прямо на первом этаже, поэтому нам удалось прошмыгнуть мимо регистратуры. Дверь в первую палату была приоткрыта, и, заглянув в щелку, я увидела на одной из кроватей сбитую нами ночью девушку. Ей уже оказали медицинскую помощь, как я поняла, поскольку голова ее была забинтована, а на правую руку наложен гипс. Девушка, наверное, спала. На тумбочке рядом с кроватью лежало несколько ампул с лекарствами. На соседней кушетке, громко кряхтя и сопя, сидела бабуля, которая меня даже не заметила.
— Ой, родненькая, это кто ж так тебя уделал? — причитала она. К старости у большинства людей появляется чрезмерная жалость ко всем страждущим. — Щас молодежь какая пошла. Изобьют и покалечат ни за что.
Бабуле было никак не меньше семидесяти, но выглядела она неплохо, хотя больничная обстановка прибавляла ей еще годков десять. Правая рука ее была в гипсе и висела на бинте, перекинутом через шею. Старенький халатик, в котором она, видно, и спала, и гуляла, криво свисал с плеч. Она решила скрасить одиночество девушки, а может быть, и свое.
Я отстранилась от двери, смотреть больше было не на что, тем более что рядом с девушкой я не заметила ни карточки с указанием фамилии, ни каких-либо документов. Сзади послышался возмущенный голос:
— Вам чего? Кого надо?
К нам с Виктором приближалась пожилая медсестра, которая уже вернулась к месту своего дежурства. Она бросила на нас недовольный взгляд, потому что мы не дождались ее в регистратуре, и громко хлопнула дверью в палату. Медсестра прошла вместе с нами к своему рабочему месту, освещенному яркой настольной лампой, и напялила на нос очки.
— Извините, нам хотелось бы узнать данные о больной из той палаты! — вежливо попросила я у нее и показала рукой на закрытую дверь.