— Ну, и где твой сарай? — повернувшись к Маринке, спросила я.
— Вон тот, покосившийся, — указав на заброшенный дом с забитыми досками окнами, произнесла Широкова. — В нем меня этот козел и держал.
— Уверена? — переспросила я, усомнившись в том, что Маринка так хорошо все запомнила.
— Абсолютно, — кивнула Широкова. — И потом, не так уж и темно было, луна-то вон какая яркая.
Я остановила машину, вышла из нее и подняла голову вверх, чтобы посмотреть на луну. Она и в самом деле была очень яркой и почти полной, так что свет, отбрасываемый ею, позволял хорошо видеть все вокруг себя. Я шагнула в сторону сарая. Под моими ногами хрустнула какая-то ветка, и Широкова, испугавшись, вскрикнула.
— Тише ты! — шикнула я на нее. — Хочешь всю деревню перебудить, что ли? Лучше бы шла вперед, дорогу показывала.
— Вот еще, я трупов боюсь, — фыркнула в ответ Маринка. — И потом, я уже этого старика видела. Вы сами посмотрите, а я лучше у машины постою.
— Как хочешь, — махнув на Маринку рукой, произнесла я.
Затем я развернулась и решительно направилась к сараю. Кряжимский и Ромка торопливо догнали меня и подхватили под руки. Я не возражала, тем более что так мне было куда менее страшно, чем если бы я пошла в сарай одна.
— Ольга Юрьевна, а мертвецы не могут вставать, если их кто-то беспокоит? — шепотом поинтересовался у меня Ромка.
— Не знаю, сейчас увидим, — откликнулась я, приоткрыла дверь и осторожно заглянула внутрь сарая.
Внутри оказалось темнее, чем снаружи, и совсем ничего не было видно. Пришлось распахнуть дверь до конца, но и это не помогло — во внутреннем помещении стояла непроглядная тьма.
— Роман, принеси из машины фонарик, — шепотом попросила я.
— Ладно, — ответил мне курьер, а затем послышалось шарканье его ног.
Мы с Кряжимским продолжали стоять на месте, войти внутрь никто из нас пока не решался. Через пару минут Ромка включил фонарик и направил его прямо на нас. Я шикнула на него, чтобы не шалил, и попросила поторопиться. Когда же курьер отдал маленький фонарик мне, я осторожно направила его за дверь сарая и начала вглядываться в помещение. Пока ничего подозрительного в поле моего зрения не попадало. В сарае валялось лишь сено, что-то из старой, побитой посуды и несколько бревен. Только минут через пять, когда я все же осмелилась войти внутрь и посветить в сторону, я заметила маленькую чашку с водой и несколько сухариков, о которых упоминала Маринка. Выходит, она ничего не придумала. Да только вот старика-похитителя нигде не было. Я осветила сарай с одного конца до другого еще раз, но так его и не обнаружила.
— Да тут никого нет, — первым подал голос Ромка. — Маринка обманула.
— Я обманула? — услышав, о чем идет речь, воскликнула Широкова и, забыв о своем страхе, кинулась к нам. — Вовсе я не обманывала! Не может быть, чтобы этого деда там не было, вы плохо смотрели.
— Если не веришь, могу дать фонарик, обследуешь все еще раз сама, — предложила я.
— Ладно, верю, — отказалась от протянутого ей фонарика Широкова. Затем надула губы и сказала: — Ну не мог же он сквозь землю провалиться. Так не бывает, трупы сами не встают.
— Так, может, ты его и не убила вовсе, — заметил Ромка. — Он сейчас ходит где-нибудь по округе и тебя ищет. Думает, вот сейчас найду я эту дамочку, да как…
— Тьфу на тебя, — отмахнулась от Ромки Маринка. — Вечно ты всякую чепуху несешь. — Как же, ищет он меня. Скорее раны свои где-нибудь зализывает, я ведь его со всей силы…
— Ну да ладно, нет его и нет, — развернувшись к машине, произнесла я. — Поедем домой. Считайте, нам повезло, раз дедок остался жив, иначе…
— Даже и не говори! — быстро перебила меня Маринка и, обогнав меня, заторопилась к машине.
Я только развела руками и, вздохнув, молча пошла следом. Кряжимский же еще немного постоял у двери сарая, затем закрыл ее и направился к нам. Ромка к тому моменту устраивался на заднем сиденье машины и бубнил себе под нос, жалуясь на то, что опять из-за этой Широковой остальные нормально поспать не могли. Маринка ему что-то отвечала, но я не особенно вникала в их речи, задумавшись над тем, кому и зачем понадобилась наша Маринка.
«А что, если Курдов догадался, что мы копаем под него, вот и решил подстраховаться и похитил Маринку, — первым делом предположила я. — А что, очень даже возможно, ведь такой негодяй, как Курдов, и на худшее способен. Хотя какой же Курдов старик? А Маринка упорно настаивает на том, что ее похитил именно какой-то дед. Пожалуй, нет, не Курдова это дело. И даже не его человека, а наемника. Стал бы Александр нанимать какого-то старика, когда у него в друзьях числится едва ли не десяток ребят помоложе и посильнее. Нет, тут что-то совсем другое».
Если бы нам сразу сообщили, что Маринка похищена и за нее необходимо заплатить выкуп, тогда бы все было яснее ясного, а так совершенно непонятно, кому и зачем она понадобилась. Не ради же своего удовольствия какой-то старичок ее выкрал и привез сюда. «Кстати, раз он ее сюда привез, значит, сам он тоже проживает где-то тут, — неожиданно сообразила я. — А раз так, то нужно подумать, кто из наших общих знакомых или врагов отсюда родом».
Я покопалась в памяти, но ничего не вспомнила. И тогда предположила другое: что, если Маринка была похищена кем-то из компаньонов или врагов ее парня? Наверняка ведь он не такой уж хороший, как она нам его обрисовала, если вспомнить о том, что в мужчинах наша Широкова попросту не умеет разбираться. Скорее всего, так оно и есть, и тогда все сразу становится гораздо понятнее. А чтобы узнать, кто же так хотел насолить хахалю Маринки, достаточно у нее самой об этом спросить…
Не успела я так подумать, как на дороге что-то показалось, и я едва успела затормозить, чтобы избежать столкновения с этим нечто. Как выяснилось, это был пожилой человек в потертом костюме с маленькой сумкой в руке. Он махал нам, прося остановиться.
— Шляются тут всякие посреди ночи, — недовольно забубнила Маринка, как только поняла, почему я так резко остановила машину. — Еще сейчас подбросить до города попросит, — зевнув, заметила она и снова прислонила голову к плечу Кряжимского, сидевшего впереди.
Я приоткрыла окно и спросила:
— Что вы хотите?
— Да мне бы до города, — замявшись, неуверенно ответил дядька. — Не подбросите? Уж битых два часа стою, а транспорта все никакого нет.
— Так что же вы в такую рань-то вышли, до утра подождать не могли? — поинтересовалась я, не рискуя сажать незнакомого в машину. — Утром-то доехать до места намного проще.
— Согласен, — устало вздохнул путник. — Только мне срочно в город надо, старуха моя в больнице лежит, к ней вот и спешу. Подвезите, будьте добры.
— Ладно, — согласилась я, немного подумав, — садитесь на заднее сиденье. Думаю, места всем хватит. — После этих слов я повернулась к своим коллегам и попросила: — Маринка, потеснись немножко.