Яга задумчиво теребила старую бородавку на носу, а лично я от души наслаждался свободой, свежим воздухом, возможностью вырваться из отделения и наконец-то дышать полной грудью. Что бы там ни говорили, но эта игра затянулась. Я не хочу, чтоб меня считали умершим, ставили свечи за упокой, и уж тем более не намерен после «воскрешения» доказывать каждому встречному-поперечному, что я живой, что прыскать мне в лицо святой водой не надо, а тыкать в грудь осиновым колом — тем более! Вот сейчас разберёмся с Кощеем, и я сразу…
— Бабуль, вы спите?
— А-а?.. Ась? Чё? Прилетели уже?! Дак я и не сплю, тока глазоньки на пару минуток и прикрыла…
— Я спросить хотел. Какой у нас план действий? Ведь вы же сами сказали, что гарантий застать или не застать гражданина Бессмертного дома у нас нет.
— Ну?
— Ну если его нет, то всё понятно. Мы идём внутрь и наводим шороху. А если он дома? Мы что, назад полетим?
— Может, так, а может, и нет, — таинственно сощурилась Яга. — Есть у меня одна мыслишка секретная, однако пока недодуманная. Ужо додумаю и поделюсь…
Я многозначительно кивнул и замолчал, больше не приставая с вопросами. Бабка у нас женщина умная, да и личный опыт всяческих пакостей за столько лет поднакопила немалый. Одолеть Кощея физически, да ещё на его территории, не может вообще никто. По крайней мере, без специального оборудования и соответствующей подготовки я бы на Лысую гору ни одному Терминатору лезть не посоветовал. Ну а мы…
Что ж, мы тоже на прямое противодействие не выходим, мозгов хватает. Мы его, как правило, объегориваем. Блефуем бессовестно, а он ведётся. Гражданин Бессмертный по-своему азартная личность, в этом его слабость, и этим можно пользоваться.
— Бабуль! — вдруг резко вскричал я, тормозя ступу так, что Яга едва не вылетела с пригретого места.
— Смотрите, вон они!
Моя домохозяйка схватилась за сердце, с чувством выругалась матом, не менее торжественно перекрестилась и лишь тогда спокойно глянула вниз.
— От, стало быть, где они, голубчики сизокрылые…
Под негустым покровом ветвей узкой лесной тропинкой рысила длинная цепочка всадников. Двух мы узнали сразу — эстляндского рыцаря фон Паулюсуса и рядом с ним царевну Марьяну. Десятеро других были больше похожи на чёрных кнехтов из голливудских фильмов про Крестовые походы.
— Охрана Кощеева, ходячие мертвецы в доспехах, — тихо пояснила Баба-яга. — Стало быть, встретили в условленном месте невестушку да к «распрекрасному принцу» во дворец сопровождают.
— А это, в свою очередь, означает, что сам Кощей дома и нам туда не проникнуть.
— Не спеши, участковый. — В этот момент лицо нашей доброй бабушки впервые озарила торжествующая улыбка. — Может, энто и есть наш шанс? Может, уже и на нашей улице телега с пряниками перевернулась, а? Давай-кось вниз загребай!
Я послушно взмахнул помелом, винтообразно опуская ступу вниз. Ощущения как на американских горках, когда желудок подкатывает к горлу и орать со страху уже не получается, потому что рот забит сжатым воздухом. Бабку вообще плавно подняло над ступой, и я вовремя успел притянуть её за лапоть обратно. Яга замахнулась было на меня кулачком, но засмущалась и сидела тихохонько, прижав подол к коленям. Мне удалось приземлить нас именно там, куда она указывала пальцем. То есть на ту же лесную тропинку, шагов за сто перед кавалькадой всадников. Надеюсь, за деревьями они нас не разглядели…
Бабка первой бодренько выпрыгнула на землю, я вылез следом. В четыре руки мы закатили ступу в кусты и…
— Ну что, сыскной воевода, — патетично раздалось за моей спиной, — а вот теперича скажи мне, на что ты готов, чтоб царёву сестрицу домой воротить?
Ответить я не успел, потому что в тот же момент получил помелом по затылку, так что в глазах потемнело…
— Бабуль, вы чего?! Больно же! — простонал я, оборачиваясь к самому себе.
Да, да! У кустов, где мы только что спрятали ступу, стоял я, с помелом наперевес, и смотрел на меня же с каким-то непонятным… сочувствием, что ли?!
— Ты бы энто, Никитушка, челюсть-то приподнял, а? — ворчливым старушечьим голосом сказал мне я.
Я на автомате поднял тонкую девичью руку и вернул свой маленький подбородок на место. Опустил глаза, оправил подол платья, стряхнув прилипшие еловые иголки, а потом до меня дошло…
— А-а-а-а-а-а-а!!!
— Не ори! — Баба-яга грубой мужской ладонью запечатала мне рот. — Я ж тебя спросила: готов али нет?
— Но я не успел ответить…
— Да и ладно, девку-то по любому вызволять надобно. — Бабка пожала погонами и, поправив фуражку, прислушалась. — Совсем рядом ужо. Я сейчас шумну чуток, деревьями покачаю, ветер нагоню. А ты не теряйся, царевну Марьяну за руку хватай, в лоб ей бей со всей силы и в кусты кидай!
— Хороший план, а потом? — заволновался я, теребя длинную рыжую косу.
— Я подхвачу её, в лес уведу да в Лукошкино на ступе доставлю.
— А я?
— А ты потом Кощеюшку отвлеки хоть на часок-другой. Да не боись, участковый, я за тобой возвернусь!
— Угу, типа как на кладбище, да?!
— Вредный ты, Никитка, нудный и злопамятный, — мрачно резюмировал я, косясь на меня с явным неодобрением. — Марш в кусты и не спорь с бабушкой! Вона подъезжают, морды злодейские… Ну давай, давай, не подведи, сыскной воевода!
Я ничего не успел ответить, потому что чувства, бушевавшие на тот момент в моей душе, цензурными словами было не выразить, а материться при Яге лично мне казалось просто недопустимым. Ну, и небезопасным, если уж честно говорить…
— Чего надо делать?
— Стой тут, — ответил мне я, одобряюще помахивая рукой из-за толстого ствола вековой сосны. — А как туман падёт, так кричи!
— Чего кричать? — мрачно уточнил я.
— Ну уж не «слава лукошкинской милиции»! — рявкнула на меня бабка, показывая кулак. — Не доводи, участковый! И без того афера безбашенная, один раз оступимся — всё, из Кощеевых земель живыми не выберемся…
Я собрался с духом и постарался взять себя в руки. В конце концов, ничего такого уж страшного в том, чтобы немножечко поизображать царевну Марьяну, не было. По крайней мере на первый взгляд.
— В самом деле, что это я?! Мне же доводилось один раз, в третьем классе, играть Снегурочку, и ничего вроде, всему классу понравилось. Главное, не козырять и не говорить через раз: «Гражданин, пройдёмте» или «Предъявите ваши документы», а ещё…
— Цыц! — В спину стукнулась еловая шишка. — Чего орёшь? Едут же, дубинушка…
Действительно, из-за поворота дороги показались два первых всадника в чёрных доспехах. Они внимательно озирались по сторонам, не убирая ладоней с рукоятей длинных прямых мечей. Я было подумал, что надо бы хоть за кустик отойти, как неизвестно откуда налетел жесточайший порыв ветра — мне чуть кокошник на нос не сполз!