— Эй, — окликнул меня Дин, стоя на пороге малой гостиной. — Может, теперь удастся заставить радио работать?
Он указал на старомодный агрегат с трубками рубиново-красного и изумрудно-зеленого стекла, внутри которых лениво струился газ.
— Даже не знаю, — ответила я. — Штуковина — настоящий антиквариат. Кэл! — крикнула я погромче. — Включи эфир!
Спустя секунду зарделись кристаллы, разогревавшие и активировавшие эфир. Я покрутила ручку настройки — стеклянная стрелка двинулась по шкале, и в древнем раструбе заскрипело:
— Вы слушаете Даблью-Кей-Пи-Эс из Питтсфилда, Массачусетс, и это новости с Дирком Девиллом. Сегодня президент выступил с заявлением касательно продолжающихся секретных исследований некровируса в лабораториях Багровой Гвардии, назвав их вопиющей агрессией еретиков против Соединенных Штатов…
Дин крутанул дальше:
— Мои извинения, но этот парень как будто шуруп мне в голову вкручивает.
Раздался смех аудитории из «Шоу Лари Ловетта». Теперь уж за ручку взялась я. Слабо зашуршала музыка — фонографическая запись напополам с помехами.
Губы Дина дрогнули в улыбке:
— Наконец что-то, на чем мы оба сойдемся.
— Аойфе, ты весь день там собираешься ошиваться? — крикнул Кэл. — Я хочу узнать, на что способна эта штука!
— Ладно, Кэл, мы идем, — откликнулась я и потянулась выключить радио, но Дин меня остановил.
— Не стоит. Когда ты наедине с очаровательной девушкой, немного музыки не помешает.
Я почувствовала, как краска бросилась мне в лицо. В который раз слова Дина выбили меня из колеи. Никто из моих знакомых не выражался с такой свободой и непринужденностью, как он. Особенно когда это касалось меня.
— Мы не наедине, Дин, и едва ли я похожа на девушку, которую ты назвал бы очаровательной.
Дин убрал прядку у меня с глаз:
— Может быть, мне все-таки виднее?
Я отстранилась. Нет уж, кому, как не мне, знать, что я из умных девушек, не из красивых. Это Сесилии мальчики все время твердили о ее красоте, чем она и пользовалась без зазрения совести. Мне такого никто не говорил.
— Нужно проверить другие комнаты, — пробормотала я. — Убедиться, что там ничего опасного.
Поднявшись, я попятилась прочь от Дина и едва не запнулась о собственные ноги, но он лишь улыбнулся.
— Посмотри наверху, — проговорила я, — а я спущусь в подвал — вдруг бойлер… э-э…
— Перегревается? — подсказал Дин.
Хуже было уже некуда.
— Да, — только и проблеяла я.
— Без проблем, — ответил Дин, тоже вставая и отряхивая джинсы. — Я крикну, если там что-нибудь будет.
Судя по непринужденной улыбке, он был нисколько не в обиде, однако я, переходя из комнаты в комнату, все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Окна и двери открывались и закрывались сами собой, стоило мне только ступить на порог. Железные решетки опускались снаружи, защищая обитателей Грейстоуна от опасностей внешнего мира, а потолок главной гостиной, наоборот, по одному щелчку сдвинулся в сторону, явив вращающийся купол звездного неба из серебра, латуни и стекла на фоне темно-синих плюшевых облаков. Изгородь по внешней границе сада и подъездной дорожки вдруг ощетинивалась острыми штырями, а механическое пианино в музыкальной комнате начинало играть вальс Брамса, и металлические фигурки танцоров кружились на его крышке.
Наконец, чудеса Грейстоуна иссякли. Осталось лишь самое приземленное — проверить вновь запущенный бойлер на протечки.
— Кэл, я в подвал! — крикнула я. — Через минуту поднимусь!
— Осторожней там! — отозвался он. — Подвал идет последним, так что мы, считай, со всем разобрались!
Дверь в подвал нашлась на кухне. Под скептическим взглядом Бетины я взялась за ручку, собираясь спуститься вниз.
— Вы бы поостереглись, мисс. Контрабандисты там всюду подкопов понаоставляли — того гляди, провалитесь.
— Бетина, я уже не маленькая, — ответила я. Хватит с меня и Кэла с его заботливостью — одного опекуна на день уже многовато.
— Что ж, — ворчливо произнесла она. — Ежели угодите козодою в глотку, меня не вините.
— И на том спасибо, — откликнулась я, спускаясь по скрипучим ступеням винтовой лестницы.
В подвале царили сырость и тьма, но ряд эфирных ламп под потолком, соединенных проводом, высвечивал дорожку, в конце которой виднелся древний-предревний бойлер. Фундамент особняка выглядел куда старше, чем тщательно вытесанные камни и кирпич стен, — из земляного ложа поднимались грубо обработанные булыжники. Полом служила та же утоптанная, казалось, не за одно столетие земля.
Я осмотрела бойлер — несмотря на возраст, все еще крепкий агрегат потсдамской работы, вывезенный из Европы. Давление было в норме, горячая вода струилась через лабиринт трубок, наполняя темноту подвала шипением. Для меня оно прозвучало словно зов шоггота, и я стремительно отпрянула, ударившись головой о низко висевшую лампу. В запрыгавшем по стенам голубом свете я мельком увидела заложенную кирпичом дыру. Стало быть, Бетина не все выдумывала насчет контрабандистов.
Шипение бойлера нарастало, звучало все настойчивей. Не в силах отвести глаз от углубления в стене, я почувствовала, как запульсировало плечо. Помню, Конрад как-то читал мне книгу — один из немногих потрепанных томиков, которые хранила Нерисса. Там был рассказ под названием «Бочонок амонтильядо» — о человеке, которого замуровали заживо, приманив обещанием великолепного вина.
Бетина в кухне открыла паровой клапан, так что бойлер загрохотал и затрясся, и я рванула вверх по ступенькам с оскорбительной для своей гордости поспешностью.
Кэла я нашла все там же, у панели управления. Разглаживая подол ладонями, чтобы руки перестали дрожать, я вдруг почувствовала себя ужасно глупо. И чего я испугалась? Хоть Грейстоун и не принадлежал мне, здесь я ощущала себя дома в большей степени, чем где бы то ни было. Он не причинит мне вреда. У шестерней и механизмов нет разума, они не живут собственной жизнью.
— Что-то ты побледнела, Аойфе, — заметил Кэл. — С тобой все нормально?
— Я… да. Все в полном порядке. — Я прошлась по переключателям на панели, возвращая их в исходное положение. — Ну, кажется, все работает.
— Не совсем, — сказал Кэл. — Тот, что на саму библиотеку, застрял.
— Наверняка просто нужно смазать, — предположила я. — Спрошу у Бетины, не знает ли она, где здесь автогараж.
— Может, попробуем повернуть его вместе? Сколько там эта штука простояла закрытой? Приржавел, вот и все.
— Ладно, как скажешь.
Я взялась за ручку и попыталась повернуть ее, но, как Кэл и сказал, она накрепко застряла. Его ладонь легла поверх моей. Длинные холодные пальцы сжались.