Дверь кабинета резко открылась. На пороге стоял высокий молодой человек в строгом сером костюме. В прихожей были еще люди, один из них в серо-зеленом форменном кителе. Черноволосая секретарша сидела на своем месте, потерянная и смертельно бледная.
– Налоговая инспекция района Щукино. – Молодой человек предъявил корочку. – Нами произведена контрольная закупка ваших услуг.
– Вообще-то я принимаю всех бесплатно. – Ведьма хищно улыбнулась. – Так сказать, из любви к ближнему своему. Вас тоже могу проконсультировать. Есть у меня заклятие на удачу – вам пригодится.
Налоговый инспектор посмотрел на меня:
– А ты, мальчик, сколько заплатил?
– Зеро, – говорю. – То есть ноль.
Молодой человек отошел посовещаться с коллегами, вернулся через минуту и с сияющими видом объявил:
– Тогда мы привлечем вашу помощницу за мошенничество. Это, между прочим, уголовная статья.
Ведьма устало вздохнула:
– Иди домой, Демьян, мне тут с налоговой поговорить надо.
Вольская принялась рассматривать проржавевшее лезвие своего ритуального ножа. Мне оставалось только покинуть приемную ведьмы и отправиться домой. Проклятие работало. В уме я подсчитывал мои встречи с Тенью. Осталось еще шесть, и тогда всё, конец.
Следующий день я провел в блаженном безделье.
«Ведьма задала этой твари неплохую трепку. Может, теперь она отстанет или хотя бы будет приходить не так часто» – такие мысли почти успокаивали.
Я даже решился на короткую вылазку из дома. Время похода было выбрано с таким расчетом, чтобы вернуться домой одновременно с мамой. В общем, такой ненавязчивый способ сказать родителям: «С вашим Демом всё хорошо, он не сидит целыми днями за компом, гуляет, дышит свежим московским воздухом и так далее по списку».
Операция прошла с успехом. Прогулка по парку даже доставила мне определенное удовольствие, так что врать по этому поводу почти не пришлось. Снимая кроссовки, я улыбнулся своей ловкости. И тут же ощутил странную зудящую боль в ноге. Спустив носок, обнаружил неглубокие царапины. Самые обычные, если бы не въевшийся в кожу черный цвет. Я снова улыбнулся, на этот раз вымученно, снял обувь и ушел в свою комнату, а осмотр повреждений продолжил через час в душе.
Черные царапины на ногах, скорей всего, появились вчера. Я вспомнил, как мертвые руки хватали мои щиколотки, врезались ногтями, пытались удержать, свалить на землю. Самое первое пятно всё еще оставалось на локте. Стоило вспомнить про него, как оно отозвалось слабой зудящей болью. По всему выходило, что повреждения, полученные во время галлюцинаций, пробираются в реальный мир этой черной заразой. Проклятие! Даже думать не хотелось о том, что будет, если эти мерзкие раны покроют всю кожу или доберутся до внутренних органов.
– Спокойно, – сказал я себе, – пока что можно держать эту гадость под контролем с помощью пластыря.
Заклеив царапины, я принялся за внимательный осмотр всего тела. И обнаружил несколько черных пятен на спине. Откуда, спрашивается, они взялись? Так нечестно! Немного порывшись в воспоминаниях, я нашел ответ: ядовитая жидкость из лужи. Один из гробов на колесах обрызгал меня, и едкие капли попали на спину. Серьезность ситуации начала пугать.
Ночью боль в ранках стала сильнее. Из едва заметной она сделалось явной и раздражающей. Я смог заснуть только под утро, а когда пришел в себя, тут же отыскал карточку Кассандры и набрал номер. В голове крутились разные подходящие случаю фразы, но они не пригодились. После второго гудка в трубке раздался приятный голос:
– Привет, Дем.
– Ого, – говорю, – ты и вправду ясновидящая!
– Есть немного, – ответила девушка. – Знаешь, мне приснился нехороший сон про тебя. Думаю, тебе нужна помощь.
– Еще как нужна.
– Тогда приезжай. Я живу у родственников в Царицыно.
– Отлично! Диктуй адрес.
На сборы ушло от силы минут десять, час с лишним на дорогу. Сверяясь с картой в телефоне, я вышел к нужному дому, набрал код на старом механическом домофоне и поднялся на последний, пятый, этаж. Подъезд производил отвратительное впечатление, в основном благодаря запаху. Я позвонил. Дверь открыла краснолицая женщина в линялом цветастом халате.
– Мне нужна Кассандра, – говорю.
Блеклые серые глаза смотрели на меня без всякого понимания.
– Ну, девушка такая ясновидящая, невысокого роста, длинные черные волосы, – попытался объяснить я.
– Сашка, что ли? – Женщина оскалилась, показав отвратительные зубы с железными коронками.
К счастью, в коридоре показалась сама ясновидящая, и мне не пришлось больше ничего объяснять.
– Тетя Тамара, я пойду прогуляюсь, – сказала девушка, выбираясь на лестничную клетку.
– Всё глупости одни на уме. Ясновидящей себя возомнила, – принялась скандалить женщина. – Лучше нашла бы себе хахаля с московской квартирой. А то выгоню тебя, и будешь жить на вокзале, – эти и подобные слова летели нам вслед, пока мы спускались по лестнице.
Вырвавшись из вонючего подъезда, я вздохнул с облегчением.
– Невесело у тебя тут, – говорю.
– Это ничего, – ответила ясновидящая. – Мне, главное, до эфира передачи продержаться. Потом заказы пойдут…
– Понятно. Так тебя не Кассандрой на самом деле зовут?
Девушка рассмеялась:
– Раньше у нас в Хабаровске таких слов не знали. Я Саша, Александра, а для передачи придумала псевдоним.
Мы прошли квартал и свернули в парк.
– У меня тут недалеко любимое место, – пояснила ясновидящая. – Там хорошо подключаться.
– К вайфаю, что ли?
Девушка снова рассмеялась:
– Почти. К вселенскому сознанию.
Я воздержался от комментариев. Вскоре мы добрались до уединенной старинной беседки и устроились на трухлявых деревянных лавках. В дальнем углу лежала куча подванивающего тряпья, но Кассандра не обратила на нее никакого внимания.
– Перед тем как мы начнем, хочу объяснить кое-что, – сказала девушка.
– Технику безопасности?
– Что-то вроде того. – Саша рассмеялась. – Ты должен понимать, что такое ясновидение…
– Мне кажется, и так всё ясно, – говорю. – Ты врубаешь свой третий глаз и всё ясно видишь.
– Не совсем. Я лишь посредник, тонкая нить, связывающая со Вселенной. Ты задаешь вопрос и получаешь ответ. Я лишь передаю его. Часто не понимаю ни слов, ни смысла. Иногда даже впадаю в транс и ничего не чувствую. Если такое случится, ты не бойся. Хорошо?
– Меня не так просто напугать, – говорю, хотя сам насторожился. Вдруг она в этом своем трансе становится буйная?