Не теряя время на раздумья, она двумя короткими очередями срезала двух оставшихся охранников, сменила позицию и замерла.
Мураши, которым, видимо, не было никакого дела до разборок хозяев, продолжали таскать слитки, не обращая внимания на вторжение. Она успела проскочить до самой аппарели, когда откуда-то из глубины корабля послышался характерный звук множества бегущих ног.
Алиса сдернула с подвески контейнер с самодвижущимися минами и ударила об пол, приводя в действие механизм активации. Затем сорвала с подвески мину, забросив ее в проход между штабелями слитков в тридцати метрах от себя. Через пять секунд она встала на боевой взвод и растеклась бесформенной малозаметной массой на полу, поджидая любой движущийся объект. Выдернув из кармашка камеру на липкой присоске, Алиса впечатала ее в стену и спряталась за плотной, словно броня, стеной из золотых кирпичей.
Ящер, шедший первым, предостерегающе поднял руку, останавливая пятерку воинов, и шагнул вперед, точно наступив на мину. Взрыв подбросил его к потолку, и, расплющившись в блин, он рухнул назад бесформенной кучей.
Оставшиеся в живых, полуоглушенные и ослепленные яркой вспышкой воины не успели ничего сделать, как их нашли юркие, словно крабы, мины. Еще пять взрывов — и среди завалов из слитков улеглись пять разорванных тел.
Алиса выдернула из рюкзака последний контейнер и метнула его со всех сил вперед, туда, где едва заметно просматривалась дверь, ведущая из грузового отсека.
Следя за тем, как разбегаются по сторонам самоходные мины, она вдруг услышала негромкое шипение, доносящееся откуда-то справа, и, повернув голову, увидела, как в гладкой и монолитной по виду поверхности открываются ряды отверстий, и именно в них что-то шипит, словно воздух продувают сквозь маленькое отверстие.
Руки толкнули ее вперед одновременно с автоматической активацией автономного дыхательного устройства в шлеме, и, приземляясь прямо на один из штабелей, она успела подумать что-то вроде «пронесло», как сознание помутилось — и она вырубилась.
Очухиваться Алиса начала еще тогда, когда ее несли по коридору. Благоразумно решив подождать с боевыми действиями, она наблюдала за ящерами, благо бронестекло имело одностороннюю прозрачность и снаружи выглядело куском черного пластика.
Двигались ящеры довольно шустро, и через несколько минут ее довольно небрежно бросили на высокий топчан и стали укладывать руки вдоль тела, видимо, для фиксации. Дождавшись, когда ремни плотно охватят тело, она развернула руки так, что скрытый в бронепластике режущий модуль едва касался поверхности ремней, и включила камеры кругового обзора, чтобы не пропустить явление распорядителя торжества. Комната была небольшой, всего пять на три метра, и, кроме лежанки, похожей на хирургический стол, тут было еще два шкафа и совсем небольшой столик с разложенными на нем инструментами.
К ее немалому удивлению, вместо страхолюдной твари, которую Алиса подспудно ожидала, в комнату вкатился низкий и коротконогий человечек и радостно что-то прощебетал на незнакомом языке. Автопереводчик, включившийся, как только прозвучали первые слова, сразу же скис, даже не просигнализировав красным цветом о невозможности перевода, просто вырубился.
Наконец толстяк, закончив говорить, радостно потер лапки и, заглянув в непрозрачное бронестекло, отошел к шкафу и достал нечто похожее на бензопилу в миниатюре. Поняв, что ее сейчас просто начнут препарировать, как лягушку, Алиса включила резак, и фреза, прокатившись по направляющему вдоль предплечья, легко взрезала ремни.
Пила уже двигалась в ее сторону, когда Рокотова перехватила руки толстяка и, слегка развернув инструмент, прошлась по его боку, срезав верхний слой кожи и обдав облаком крови стену.
Верещал несостоявшийся вивисектор так громко, что автоматически включилась система звукоподавления. С расширенными от ужаса и боли глазами он смотрел на лохмотья кожи, свисающей по краям раны, и орал так, словно пытался докричаться до другого материка.
Поскольку из-за языкового барьера плодотворного сотрудничества не предвиделось, Алиса взмахнула пилой еще раз, и в помещении воцарилась благодатная тишина. Голова толстяка еще катилась, когда девушка уже собирала заботливо сложенное в углу оружие. То, что при этом у нее не отняли метательных ножей и пластинок взрывных устройств, она отнесла к плохому знанию оружия и недостатку времени, хотя, если бы толстяк прошелся своей пилой по детонатору, хватило бы всем.
Осторожно открыв дверь, Алиса выпустила дронов-разведчиков и смотрела, как постепенно на стекле тактического экрана возникает карта корабля. В основном длинный коридор, шедший вперед на сто метров и заканчивающийся чем-то похожим на лифт. Несколько дверей, за которые так и не смогли проникнуть дроны, отметились красными точками, а еще в двух находились движущиеся объекты, пять из которых были помечены зеленым цветом, означавшим, что по крайней мере часть пропавшей разведгруппы совсем рядом.
Двигалась она совершенно беззвучно, поэтому, когда дверь приоткрылась, оба ящера стояли к ней спиной, а очередной коротышка в сером бесформенном комбинезоне с черными нашивками на рукаве, подняв связанную Елену за подбородок, тыкал ей ножом в грудь и вещал на отвратительном русском:
— …и молить будешь. Властитель [17] все равно тебя уничтожит, но, если признаешь его, умрешь легко.
Две короткие очереди — и ящеры, словно подрубленные деревья, рухнули на пол, а толстяк, получив гвардейского пинка, влип в стену на высоте метра и стек по ней, словно мокрая тряпка.
— Ты как? — Алиса несколькими взмахами перерезала ленты, которыми была связана Елена, и подскочила к лежащим без движения парням.
— Лешку и Ваньку убили, суки. — Лена стряхнула путы и, не спрашивая, расстегнула ремень на броне Алисы, сняла пистолет и повесила на себя. Потом расстегнула ее же рюкзак и, достав аптечку, начала обрабатывать раны лежащих без сознания десантников.
— Лиса, им эвакуация нужна.
— Вижу. — Алиса кивнула и включила связь: — Корень?
— Здесь.
— Давай скачками к кораблю. Проскочите трюм, потом по коридору метров тридцать. И свистните летунам, тут наших нужно вытаскивать. Мурашей не стремайтесь, они заняты делом.
— Принял.
Через тридцать секунд отделение в полном составе, топая, словно лоси, уже влетало в коридор, готовясь настрогать на оливье любую инопланетную тварь.
— Четверо, вытаскивайте парней и после погрузки мухой обратно. Будем этот улей ворошить до самого донышка.
— А мы? — Корень поправил ремень пулемета на широком плече.