– Неужели непонятно? – старый знакомый пожал плечами. – Ты же умный парень. Сначала я разыскивал тебя, потом ты сам стал искать встречи. Я решил ускорить процесс – и вот мы оба добились своего.
– Сами по себе вы меня не интересуете, – дерзко сказал Лео. – Скажите лучше, зачем вы мне солгали?
– О чем ты? – почти искренне удивился Айзек.
– Я о моих товарищах, – глядя ему в глаза, сказал Лео. – Вы сказали, что выкупили их , чтобы спасти и отправить домой, на Селену. Но мне известно, что они здесь, в лабораторном блоке. Как сырье для экспериментов. Это так?
Айзек заложил руки за спину, с усмешкой оглядел стажера. Странно, но это была не презрительная мина, и взгляд скорее одобрительный, покровительственный какой-то, что ли.
– Все верно, – сказал Айзек. Подошел поближе, разглядывая парня. – Ты действовал так, как и должен был, – с самого начала и до самого конца.
Лео недоуменно уставился на этого человека. Он никак не мог понять, о чем тот говорит. Точнее – о чем все время недоговаривает, словно сдерживая себя на полуслове.
– Выходит, я в тебе не ошибся, – продолжил Айзек странным тоном, как будто убеждая самого себя в собственных словах. – Видишь ли, ты прав. Но только отчасти.
– Как можно быть наполовину правым? – хмуро спросил Лео. – Правда – она и есть правда. Иначе это ложь.
– Не всегда, – Айзек усмехнулся снова. Неожиданно посерьезнел, пристально посмотрел в глаза Лео. – То, что для одних – ложь, для других – самая настоящая правда. Как для тебя с самого начала была правдой твоя миссия – спасение попавших в беду товарищей.
– Что же, в таком случае, ваша правда? – не отводя взгляда, произнес Лео.
– Правда в том, что ты здесь, – сказал Айзек.
– Я не понимаю…
– Ты не захотел идти со мной добровольно, но готов был лезть в самое пекло, чтобы спасти друзей. Глупо было бы не воспользоваться твоим порывом.
Айзек глянул в сторону, и из тени, будто прямиком из стены, бесшумно вышла знакомая фигура.
Паук.
Этот жутковатый человек неторопливо приблизился и остановился чуть позади по правую руку от Айзека, как бы подчеркивая субординацию. Лео ощутил, как в лицо ударила краска, даже в глазах потемнело. К этому он точно не был готов.
Выходит, Паук с самого начала был человеком Айзека?!
– Если он с вами… – Лео недоуменно переводил взгляд с одного на другого. – Зачем же тогда гнался за мной?
– Он не то чтобы гнался, – Айзек едва заметно улыбнулся. – Он, скорее, присматривал за тобой.
Лео вытаращился на Паука, словно впервые видел этого монстра в человеческом обличье. Это было странное ощущение: чем больше он узнавал, тем меньше понимал, что происходит. Паук, в свою очередь, молча смотрел на стажера, и что-то в этом взгляде продолжало его тревожить.
– Выходит, Тесей, Ясон, Персей, Пашка – они были… приманкой? – с трудом произнес он.
– Можно и так сказать, – с явным неудовольствием ответил Айзек. Он отвел взгляд, заложил руки за спину, отвернулся. – Но не в них дело. Куда важнее было понять, что движет тобой, почему ты отказываешься от нашей помощи и помогаешь этим дикарям. Не скрою, был соблазн просто скрутить тебя силой. Но это было бы неправильно.
– Зачем вам это нужно?
– Твоему отцу важно знать, каким ты стал человеком. Понимаешь? Там, на Селене, узнать это невозможно. Слишком чистый, слишком стерильный мир, и люди в нем одинаково положительные, словно сошли с конвейера. Он не дает увидеть человека таким, какой он есть в действительности.
– Но это же не так… – пробормотал Лео. – Там хорошие люди, там…
Айзек не слушал его, продолжая:
– Рано или поздно ты должен был попасть на Землю. Никто не мог предположить, что это произойдет именно так. Но все настоящее случается внезапно и неотвратимо. И может, это даже к лучшему.
Лео машинально вытер со лба проступивший пот. Его одновременно знобило и бросало в жар. Наверное, от навалившихся вдруг противоречий. Ведь он говорит сейчас с человеком, который, видимо, желает ему добра. При этом по его приказу схвачены Веста и Молоток. Он держит в плену экипаж «Олимпа». Но в то же время говорит от имени его отца.
– Мой отец… – заговорил Лео и тут же запнулся.
– Он ждет тебя, – тут же сказал Айзек. Пронзительно посмотрел него, будто обжег взглядом. – Ты готов к встрече?
Это был тяжелый момент. Нельзя лгать самому себе: отказа от встречи с отцом он не простит себе никогда. Как не простит самому себе предательства тех, с кем прошел через мертвые пустоши, огонь и воду.
Он не простит себе того, что оставил Весту.
Это было глупо, бессмысленно и походило на каприз упрямого ребенка. Но он не мог не сказать:
– Не могу. До тех пор, пока вы не отпустите их, я не сдвинусь с места.
– Я и не ждал другого ответа, – кивнул Айзек. – Считай, что их свобода сейчас зависит от тебя.
Лео оглянулся: он был зажат в тупике, за спиной тускло отблескивали двери предательского лифта. Он невольно сделал шаг вдоль стены. В ту же сторону тихо сместились двое громил Айзека. Паук лишь проводил его взглядом, но одного этого было достаточно, чтобы понять: бежать некуда.
– Чего вы от меня хотите? – тихо спросил Лео.
– Ничего особенного. Просто следуй за мной.
* * *
Айзеку трудно было отказать в прагматичности: идти оставалось лишь до соседней шахты лифта. Весь остальной путь, как оказалось, Лео проделал самостоятельно – через пустоши, моря, горы и адское пламя Сжигателя.
Этот лифт отличался от предыдущего: на стене рядом с ним не было кнопок. Айзек вышел вперед, положил ладонь прямо на тусклый металл. Под рукой пробежала яркая полоса света, пискнул тихий сигнал, дверь отошла в сторону. В кабину вошли только сам Айзек, Лео и Паук; хмурые крепыши остались на этом уровне. Двери закрылись – и тут же захватило дух: кабина провалилась в пропасть. И снова никаких кнопок – видимо, у этого лифта было всего лишь две остановки.
Вышли в широкий туннель со знакомыми железными стенами. Долго шли молча, наполняя пустоту лишь глухими звуками шагов. На пути их сопровождало пятно мягкого света, медленно нараставшего по мере приближения и так же плавно гаснущего за спиной.
Туннель постепенно изменял свой вид. Его поверхность словно оплывала, искажалась, теряла вертикальную строгость, будто строителям надоело придерживаться плана и они решили доломать построенное. Наконец, вышли в обширное и странное помещение.
Стены здесь были из того же металла, только изломанного, искореженного, обгорелого. Рваное железо торчало из пола и из высокого, терявшегося в темноте свода. Все это можно было назвать одним-единственным словом – хаос. В центре этого нагромождения выделялось ровное пространство почти правильной круглой формы. Очень необычное на фоне всего остального. Наверное, оттого, что пол там не был металлическим.