И даже лучше. Она молча занимается делом и не строит из себя величайшего в мире творца.
Доклад о том, что зафиксирована вспышка помех, характерная для близко работающей направленной аппаратуры связи, Лереида тоже пропустил.
Ногти куда важнее глупой рутины.
Затем потемневшие в вечерних сумерках смотровые щели ослепительно сверкнули, будто от прямого попадания плазменного заряда, в кабине радикально, до боли в глазах, посветлело, и почти сразу же, с паузой не более секунды, машина содрогнулась от сильнейшего удара. С оглушительным треском разошлись швы между бронеплитами, истошно застонал сминаемый металл, брызнули льдистыми осколками кристаллитовые пластины. Лереиду швырнуло на приборную панель ручного управления, а затем толкнуло назад, в кресло, где он оказался с растрепанной прической и с безумным взглядом ничего не соображающего человека.
А еще косметическая машинка куда-то пропала, и что совсем уж кошмарно: при этом сломался обрабатываемый ноготь.
С ужасом глядя на сочащуюся из кончика пальца кровь, Лереида подумал, что, пожалуй, искать машинку по кабине сейчас не стоит. Олухи зейпы опять что-то натворили, а может быть, южное пепелище устроило сюрприз. Здесь постоянно что-то случается, причем хорошего не дождешься. Надо разбираться, ведь он главный.
– Рен один, доложить обстановку, – приказал он, не открывая рта.
– Зафиксирована цепь взрывов перпендикулярно курсу. Значительно пострадал авангард колонны. Фиксирую заражение местности короткоживущими радиоактивными изотопами.
– Ядерный взрыв?
– Неизвестно. Анализ происшествия еще не завершен.
– Повреждения моей машины?
– Необходима замена левого переднего колеса. Обломком стеклобетона смято лобовое бронирование, потеряна инфракрасная оптика, незначительно поврежден привод турели, повреждены пластины смотровых щелей, но кабина не разгерметизирована. Предварительный перечень повреждений зачитан.
– Врубить на всех машинах освещение на максимум, я хочу видеть картинку.
– Принято.
Картинка Лереиде не понравилась. Метрах в двухстах впереди и в полусотне от маршрута движения колонны виднелась свежая воронка внушительных размеров. Еще две просматривались дальше, и, судя по показаниям инфракрасных приборов, – это еще не все. Следы от взрывов образовывали линию, перпендикулярную озерной цепи.
Три машины попросту смело – их изломанные туши отбросило метров на тридцать, присыпав комьями земли. На глазах Лереиды одна из них начала густо дымить, затем вспыхнула, выбросив в небеса высокий и яркий сноп огня. Видимо, воспламенилась жидкость зарядов для огнемета.
Принимая данные о повреждениях, Лереида пытался понять, что предпринять, суетливо отдавая противоречивые приказы. Сперва хотел собрать все уцелевшие машины вместе и занять круговую оборону, затем подумал, что создавать групповую цель будет опрометчиво, и отменил указание.
А затем пустошь преподнесла новый сюрприз. Дробно затарахтели отрывистые удары по металлу, на броне разведывательной машины засверкали вспышки выбиваемых искр. Зейпы, мечущиеся вокруг, начали падать один за другим. И не просто падали: их тела будто злобная сила отбрасывала, иногда отрывая при этом конечности и снося головы.
Дроны не двигались – факт обстрела не вывел их из равнодушного состояния. Но разведчика не просто так определили на эту роль – его интеллектуальный блок хоть и не блистал зрелой мудростью, но кое-что наработать успел. При первых попаданиях он немедленно развернулся к источнику угрозы крепкой лобовой броней и без приказа открыл ответный огонь. Лереида, увидев, как кинетические снаряды вышибают каменную крошку из стен башни на холме, заорал голосом и на биометку:
– Огонь! Сосредоточенный огонь по второй башне с юга! Ориентир – попадания орудия Рена один!
Четыре машины не откликнулись – сильно пострадали при взрывах, остальные активировали турели и открыли беглый огонь. В башню полетели сгустки плазмы, шарики кинетических снарядов, ракеты с разнообразной начинкой. Древнее строение охватило огнем, но странное дело – серьезных разрушений заметно не было.
Вскоре обстрел начал затихать – оружие требовало перезарядки, а перепуганные зейпы, как всегда, не спешили шевелиться. Рискнув открыть люк, Лереида, высунув голову, заорал:
– Придурки! Быстро меняйте кассеты у турелей! Бегом!
Люк он тщательно закрыл за собой. Не стоит вредить телу тесным знакомством с радиацией. И еще он успел понять, что противник бездействует. Уничтожен? Нет, разведчик продолжает вести огонь скупыми, выверенными очередями, и почему-то сместил его в сторону от башни. Лереида настроил максимальное увеличение и успел увидеть, как за гребень холма перевалила огромная тень. Не тварь-переросток и не дрон колесный или гусеничный. Что-то непонятное.
Прокрутив запись назад, выделил удачный кадр. Да, так и есть. Огромная боевая машина на антигравитационной тяге. Неудачный ракурс, да и давно он с ними не сталкивался. Передал картинку в центр, получил результаты анализа, некоторое время пребывал в паническом ступоре, затем начал орать на главном канале:
– Лереида вызывает Крепость! Лереида вызывает Крепость!
– Крепость слышит тебя, сестра Лереида.
– Жаба тебе сестра, Таций! Вы куда меня послали?!
– Ты забыла приказ?
– В том-то и дело, что нет! Но в приказе ничего не говорилось, что меня будут бомбить ядерными зарядами и обстреливать Эхнатонами!
– Не понял. Проясни обстановку.
– Мы попали в засаду. Кто-то устроил взрывы. Пять взрывов. Несколько машин сильно пострадали. Потом начался обстрел из кинетики. Мы засекли, как минимум, один Эхнатон и отогнали его огнем. У нас большие потери. Нужна подмога. И еще мне нужна замена. Я пострадал.
– Ты ранен?
– Когда все это произошло, я серьезно повредил ноготь. Нужна немедленная регенерация и курс отращивания. Моя рука превратилась в отвратительного вида убожество!
– Ноготь?! Сестра, успокойся.
– Я уже говорил, кто твоя сестра! Я тебе не женщина!
– Успокойся. Ты так часто меняешься, что сам не успеваешь к этому привыкнуть, а уж мы тем более.
– Мне нужен ноготь. Мой ноготь. Смените меня. Я сильно пострадал.
– Мы считаем, что лишь ты достоин выполнить поставленную задачу.
– Чем же я так к ней подхожу?! Незаменимого нашли?!
– Все гораздо сложнее.
– Я должен знать!
– Тейя Наррис.
– Что за Тейя Наррис?
– Забыл и это? Вспомни. Такое невозможно забыть.
– Что я должен вспомнить? Что? Ч…
Лереида вспомнил.
Миниатюрная стройная брюнетка, в теле ни единого видимого изъяна, разве что, по общепринятым канонам, объем бедер и груди заметно меньше, чем идеал. Но талия… Талия божественна. Кажется, что ее можно легко сжать двумя ладонями, но при этом никто не скажет, что она чересчур худая. Гармоничнее самой Гармонии, так вроде обозвал ее тот щелкопер, который вился вокруг. Как вились и другие похотливые твари, надеясь добраться до этой неприступной скалы, по заслуживающим доверия слухам, холодной, как лед комет, и ни о чем, кроме своего спорта, не помышляющей. Дензис, у которого затем, уже на войне, крыша окончательно развалилась от занудно-ханжеских размышлений на тему всеобщего упадка морали, даже объявил ее тогда… Кем он ее объявил? Да какая теперь разница. Просто еще один из тех, кто хотел извлечь пользу из чужой славы. Но, как все остальные, не сильно преуспел.