– Держите меня! – сказал Крячко. – Я думал, там и в самом деле женщина с выдающимися формами, а тут пигалица какая-то – без слез не взглянешь. Лева, ты ничего не перепутал?
– Я ничего не перепутал, – сказал сквозь зубы Гуров, запуская мотор «Пежо». – И формы у нее, между прочим… Но сейчас это не тема для разговора. Вылезай из машины и топай за ней следом. Скорее всего она на метро двинет. Тебя она не знает и ничего не заподозрит. А я потихоньку за вами поеду – для подстраховки. Если сядете в метро, я сразу поеду в «Камиллу» и буду там ждать. Если что-то изменится – звони мне на мобильный!
– Вперед, чернорабочие невидимого фронта! – скомандовал себе Крячко и с достоинством вышел из автомобиля.
Не сводя глаз с девичьего силуэта, молочно белеющего в сумраке двора, Стас небрежной походкой двинулся следом за Еленой, стараясь выглядеть при этом как можно незаметнее. Дождавшись, когда он скроется за углом дома, Гуров тронул машину с места и выкатился на улицу.
Сомнений никаких не оставалось – Липатова направлялась к станции метро. Никаких бойфрендов на сверкающих лаком «Феррари» – простая девчонка с окраины, скромная труженица кабацких подмостков. Гуров не первый день жил на свете и знал, что мир устроен вовсе не по тем правилам, которые расписаны в законах и учебниках, и эта простая девчонка совсем не ангел, но все равно – душа его протестовала против такого положения дел.
– Комсомол им был плох! – ворчал он себе под нос, выворачивая баранку влево и выискивая впереди маленькую фигурку в белом. – Не нравилось им, что девушки металлолом сдавали, с парашютом прыгали… Лучше бы уж она с парашютом прыгала, чем вот так вот…
Убедившись, что Липатова, а вслед за ней и Крячко скрылись в подземелье, Гуров поехал в Стрешнево – именно там находился ночной клуб «Камилла», где, по идее, должна была работать Елена. Гуров допускал возможность, что девушка и насчет клуба могла его обмануть, но не очень расстраивался по этому поводу – он был уверен, что Крячко не упустит свою подопечную ни при каких обстоятельствах. Поэтому он со спокойной душой поехал в такую даль, размышляя по дороге о том, что заставляет беззащитную, в сущности, девчонку мотаться по ночам через всю Москву – заработок, какое-то извращенное понятие престижа или другая причина, о которой известно только ей одной?
Ночной клуб «Камилла» располагался минутах в двадцати ходьбы от станции метро «Тушинская» в тесном переулке, где было не протолкнуться от припаркованных автомобилей. Чтобы постоянно держать под наблюдением входные двери клуба, Гурову ничего не оставалось, как оставить «Пежо» в соседнем квартале и уже на своих двоих прогуливаться по переулку, делая вид, что он ожидает запаздывающую подругу. Утешало его то, что звонка от Крячко пока не было – значит, ничего непредвиденного не случилось.
В переулке постоянно толпился народ, поэтому Гуров не особенно бросался здесь в глаза. Однако он постоянно был начеку, чтобы не столкнуться с Липатовой нечаянно нос к носу. Сейчас это было бы ни к чему.
От нечего делать он осматривал окрестности и производил физиономические наблюдения. Что касается самого заведения, то оно не понравилось Гурову уже снаружи. Судя по всему, клуб находился в полуподвальном помещении мрачного пятиэтажного здания, все верхние этажи которого были темны – кажется, там располагалось какое-то учреждение. Зато над входом в клуб ярко пылала неоновая вывеска с экзотическим женским именем, которое Гурову ни о чем не говорило. Из недр заведения доносилась довольно громкая музыка, и можно было только посочувствовать жильцам соседних домов, которых ждала не самая спокойная ночь. При желании можно было за них также и порадоваться – в том смысле, что живут они все-таки по соседству, а не в самом мрачном здании с неоновой вывеской.
«Интересно, как они решили вопрос о нарушении ночной тишины? – подумал Гуров. – Наверняка сунули кому-то на лапу. И вообще коллеги сюда, похоже, не часто заглядывают, хотя, без сомнения, стоило бы делать это почаще».
Физиономическое исследование лиц, стекающихся в ночной клуб, тоже не утешало. Наедине со своими мыслями Гурову не было необходимости соблюдать принципы политкорректности, и поэтому он без колебаний дал здешнему обществу жесткое определение «сброд». В основной массе здесь были молодые люди – редко кто выглядел старше тридцати, – довольно агрессивно настроенные и практически все в состоянии алкогольного опьянения. Некоторые лица показались Гурову даже знакомыми – не исключено, что он мог видеть их в служебных кабинетах своих коллег или даже на стенде всероссийского розыска.
Молодые люди держались группами – одиночек Гуров почти и не заметил. По некоторым приметам и по обрывкам излишне громких разговоров вскоре стало ясно, что примерно половину посетителей составляют футбольные фанаты. Были здесь, впрочем, и люди, совершенно на болельщиков не похожие – те самые, чьи лица будили в душе Гурова не слишком приятные воспоминания, но фанаты принимали их как своих.
Имелась и третья категория посетителей – самых молодых и оттого самых громогласных, – которые, не принадлежа ни к одной из первых двух групп, шли в «Камиллу» за сильными ощущениями. Глядя на их вызывающие одежды, движения и лица, Гуров подумал, что безусловно поверит в чудеса, если сегодняшний вечер не кончится хорошей потасовкой.
Впрочем, потасовки опасался не он один. Руководство заведения – следует отдать ему должное – тоже держало в уме подобную возможность. Об этом недвусмысленно свидетельствовали мрачные физиономии более чем здоровых мужиков, которые в изобилии маячили за стеклянными дверями клуба. Глядя на рукава их рубашек, едва не лопавшихся на перекатывающихся бицепсах, Гуров немного успокоился.
Правда, совсем немного. Он прекрасно знал, что с разбушевавшимися фанатами может справиться только хорошо отлаженный водомет. Оставалось надеяться, что сегодняшний вечер не принесет никаких серьезных конфликтов.
Гуров попытался вспомнить, не было ли сегодня или накануне каких-либо важных футбольных баталий, но в этой области он был подкован слабовато, и память ничего ему не подсказала.
Впрочем, долго гадать не пришлось – Лев вдруг увидел в перспективе переулка невысокую белоснежную фигурку в задорной клоунской кепке. Наклонив голову, Елена быстрым шагом направлялась к клубу. Гуров насторожился и подошел ближе. Ему стало немного страшно за девушку – он не очень представлял себе, как она сумеет пройти мимо гогочущей полупьяной толпы, ее обязательно должны были задеть.
Собственно, именно так и получилось: едва Елена попыталась пробиться к дверям клуба, как попала в тесное кольцо стриженых лопоухих парней в кожаных куртках. Один из них проворно схватил ее за руку, а другой бесцеремонно шлепнул по заду, отпустив при этом какую-то похабную шутку.
Гурову положение показалось критическим, и он решительно бросился вперед. Однако дальнейшие события показали, что его новая знакомая далеко не так хрупка и беспомощна, как ему представлялось.
Нисколько не смутившись, она хладнокровно сорвала с плеча сумку и что есть силы двинула ею по лицу парня, который сжимал ее руку. Одновременно она пнула его носком туфли в голень и, освободившись, рванула вперед. При этом она совершенно естественно обложила всю компанию матом. Ее главный обидчик, не ожидавший такого отпора, отступил на шаг. По его растерянному злому лицу стекала струйка крови.