Булгин покрутил головой, развел в разные стороны руками и опять уселся за стол. Было заметно, что сообщение Гурова очень сильно его задело.
– Надо же, открытка! – почти обиженно сказал он. – А про кактус этот Новиков тебе ничего не рассказал?
– Цветок тоже кто-то из банды сломал – когда они в коридоре выхода Белинкова дожидались, – сказал Гуров. – Только Новиков на этот момент почти внимания не обратил – не до того было. С трудом потом вспомнил, когда мы со Стасом специально поинтересовались. А открытку он намеренно взял – приглянулась. Вообще главарь банды категорически запретил им трогать что-либо в квартире Гаврилова, но вот Новиков ослушался. Посчитал пустяком.
– Не знал, что в нашем деле пустяков не бывает, – с важным видом прокомментировал Крячко.
Булгин мельком посмотрел на него и опять обратился к Гурову:
– И все-таки я не понимаю… Как ты смог его раскрутить? Или там еще что-то было – кроме твоей дурацкой открытки?
– Было, конечно, – кивнул Гуров. – Компьютер там был. Из квартиры Райкова. Я заводской номер проверил – все совпало. Тут я и подумал, что для одного человека это уже перебор. Мы с Крячко сели в засаду.
В ответ он получил недоуменный взгляд следователя.
– Да я же не сказал, что самого Новикова дома не было! – продолжил Гуров. – Мы с его матушкой общались. Поговорили кое о чем – тут и выяснилось, что и даты некоторые тоже совпадают. Например, компьютер у Новикова появился аккурат после ограбления на Кутузовском проспекте. Но все это нуждалось, конечно, в проверке, поэтому мы и стали ждать самого виновника…
– И он сразу раскололся? – недоверчиво спросил Булгин.
– Там вообще не совсем так все получилось, – терпеливо разъяснил Гуров. – У меня такой расчет был, что Новиков, узнав о нашем визите, должен будет насторожиться и предпринять какие-то действия, чтобы от улик избавиться. Так бы любой на его месте поступил.
– Если бы он, конечно, ни в чем не был виновен, то просто спать завалился бы, – добавил Крячко. – А когда шапка горит, тут всякий суетиться начинает – даже если нервы крепкие. Потому что всегда кажется, что существующее положение можно исправить. Нет, как говорится, пределов совершенству. Вот и начинают перепрятывать улики или, там, от пистолета избавляться…
– Это я все понимаю, – махнул рукой следователь. – И все-таки не верится. Как это так – раз и в дамки? Зашли, понимаешь, в первую попавшуюся квартиру… Чего-то вы, мужики, недоговариваете, по-моему…
– Ну, во-первых, не в первую попавшуюся, – возразил Гуров. – Все ведь вертелось вокруг одного и того же факта – бандиты были в квартире Гаврилова, когда ждали удобного момента для нападения. Поэтому меня особенно интересовали те люди, которые могли иметь отношение к этому факту. Естественно, что именно с ними я чаще всего и встречался. А иногда даже слушал, что они мне говорили. Кстати, нужно будет что-то сделать для младшего Гаврилова. Я не думаю, что угрозы в его адрес слишком серьезны, но все-таки, чем черт не шутит! Хорошо было бы, если бы прокуратура взяла это дело на контроль.
– Погоди с Гавриловым! – перебил его Булгин. – С Гавриловым разберемся! Ты мне про Новикова сначала растолкуй… Если все так чудесно, зачем вы его отпустили-то? Его же потерпевшие опознать могли! А теперь что? Вдруг в бега подастся?
– Не подастся, – уверенно заявил Гуров. – Во-первых, у него здесь мать одна, а он за нее переживает – этого у него не отнимешь. А во-вторых, мы за ним следим с того самого момента, как отпустили. Сначала сами, а теперь ребята из отдела. Да он и не выходит никуда. Некуда ему идти, понимаешь? А он не той закалки, чтобы одиноким волком скитаться. Он, между прочим, от отчаянья себе чуть пулю в лоб не пустил. Хорошо, я рядом оказался.
– Да у вас просто роман какой-то получается, – покрутил головой Булгин.
– Ага, роман, – согласился Гуров. – Из светской жизни. А опознать его вряд ли кто опознает – особых примет не имеется, на дело он в маске ходил… Да и участвовал он только в последних двух ограблениях. Так что бесполезное это занятие. Он нам лучше вариант предложил… Если не врет, конечно. Да только не похоже. В его положении врать – себе могилу копать.
– Что за вариант?
– У «гуманистов» на завтра новое дело запланировано, – сказал Гуров. – Они там по своим каналам прознали, что один музыкальный деятель завтра утром жену в отпуск провожает.
– Что за деятель? – быстро спросил Булгин.
– А черт его знает! – пожал плечами Гуров. – Тут вся закавыка в том, что мы обо всем знаем приблизительно. Новиков никого из банды близко не знает – ни адресов, ни фамилий. Про этого деятеля тоже ничего конкретного. Вроде тексты он пишет для модных песен. Гребет при этом деньги лопатой. Вот наши «гуманисты» и решили изъять излишки.
– Каким образом?
– По своей обычной схеме. Песенник этот на чем засветился? Он в каком-то борделе девочек себе заказал по вызову. То есть только жена садится в самолет, как он тут же бежит праздновать свободу. А у «гуманистов» в этом борделе знакомец есть. Он эту тайну и открыл. В общем, собираются они ему праздник завтра испортить.
– Где же его теперь искать? – недовольно поморщился следователь. – Трясти все бордели? Или у тебя список поэтов-песенников есть?
– У меня Новиков есть, – сказал Гуров. – Он в нападении должен участвовать. Уже роли распределены. Ему поручено в машине сидеть, пока товарищи богатея потрошить будут. Хреново вот что – где это будет происходить, он пока и сам не знает. Банда встречается перед самым ограблением в кафе «Марина» где-то в Кунцеве. Там окончательно будут распределены роли и поставлены задачи. Теперь понимаешь, почему нам пришлось отпустить этого артиста?
– Да уж, теперь понимаю, – хмыкнул Булгин и обвел оперативников повеселевшим взглядом. – А вообще, мужики, это же прорыв! Мы же с вами прозвучим, если все получится!
– Прозвучим, – серьезно поддакнул Крячко. – На мажорной ноте.
– Если, конечно, ваш Новиков не соврал! – строго прибавил Булгин, насупливая брови.
– Громоздкая больно ложь получается, – поморщился Гуров. – И непонятно, зачем ему лгать? Я боялся, что он повторную попытку самоубийства предпримет, но поскольку этого не произошло, значит, у Новикова есть надежда, что суд учтет его помощь следствию и даст по минимуму. Мы, кстати, такую перспективу ему и нарисовали, чтобы свой рейтинг повысить. Поэтому есть все основания полагать, что он сказал нам правду.
– Дай бог, дай бог! – произнес Булгин. – Что же ты теперь делать собираешься? Учти, если твой план не сработает, «гуманисты» точно залягут на дно, и придется их оттуда долго и нудно выковыривать. Возможны любые неожиданности и даже жертвы. Ты, например, в курсе, что экспертиза установила – погибший на пожаре человек умер не от огня. У него сломаны шейные позвонки.
– Могу себе представить, – ответил Гуров. – Новиков рассказывал, что у них в группе есть некий каратист по прозвищу Вика. Наверное, это его рук дело. Новиков, кстати, сразу подозревал, что его дружка убили – вслед за Липатовой, которую убил Влад. Страшноватая, но закономерная цепочка.