– Чье задержание? – хмуро проговорил Гуров.
– Убийцы Скока! – рявкнул генерал. – Что-то туго ты соображать стал, господин полковник.
– Я понимаю, что не торговку семечками задерживают, – сквозь зубы сказал Гуров. – Я хочу знать, кто конкретно у вас проходит по разряду убийцы?
– Ну уж этого я не знаю! – картинно развел руками Орлов. – Кто у нас сыщик? Не я же! Но раз вам некогда заниматься своим прямым делом, я, так и быть, подскажу вам, что слышал… В местном отделении РОВД заподозрили, что убийца – кто-то из местных. Провели определенную работу и вышли на одного подозрительного типа. У него биография соответствующая, и сейчас он, говорят, ведет жизнь далеко не праведную – приворовывает, наркотой по мелочи занимается… Говорят, его часто около дома Скока видели.
Гуров оглянулся по сторонам. Дежурный офицер, стоявший неподалеку, изо всех сил стараясь сохранять равнодушный вид, тем не менее с огромным любопытством прислушивался к разговору.
– Есть у меня к тебе пара слов, Петр Николаевич, – негромко сказал Гуров, показывая глазами на офицера. – Только, может, зайдем куда-нибудь? Не хотелось бы на всю ивановскую…
Генерал подозрительно посмотрел на него, но, ничего не говоря, тут же повернулся и зашагал прямиком к себе в кабинет. Гуров последовал за ним. В последний момент Крячко, изобразив на лице страдальческую мину, махнул ему рукой и намеренно отстал. Ему не хотелось испытывать на себе непредсказуемый генеральский характер. Гурова это устраивало, ему хотелось потолковать с Орловым с глазу на глаз.
– Ну, где твоя пара слов? – спросил Орлов, когда они с Гуровым уединились в генеральском кабинете.
Орлов не стал проходить на свое обычное место, а присел на первое попавшееся кресло. В голосе его теперь звучало не раздражение, а одна только усталость. Генерал не смотрел на Гурова, а шарил рукой в боковом кармане в поисках сигарет. Другая рука машинально растирала грудь. Губы генерала страдальчески морщились.
– Прихватывает? – сочувственно спросил Гуров. – Курить тебе надо бросать, Петр!
– Бросать много чего надо было, – проворчал Орлов. – Теперь-то уже поздно. Пусть все идет своим природным ходом, как говорится… Так ты чего сказать хотел?
– А то, что никакого убийцу Туманов поймать не должен, – ответил Гуров. – Я догадываюсь, о ком идет речь. Тот самый молодой человек, который в ночь убийства курил на лестничной клетке Скока. Только вряд ли это убийца.
– А кто же убийца? – почти равнодушно спросил Орлов.
– Пока не знаю, – сказал Гуров. – И не уверен, что скоро узнаю. Мне нужна информация об убитом. Хотел тебя просить устроить мне встречу с Кандинским. Я, конечно, не следователь, но ты, например, в курсе, что в прокуратуре поменяли Выприцких на Миронова?
Генерал поднял на него воспаленные глаза.
– Я слышал, у Выприцких обстоятельства, – сказал он.
– Обстоятельства, – кивнул Гуров. – В отпуск захотелось. Реализовал свое конституционное право. Тем более что билеты уже в кармане.
– Что же тебя тогда волнует? Обычное дело, – пожал плечами генерал. – Будешь работать с Мироновым. Хотя не исключаю, что работу за тебя уже сделали.
– Вряд ли, – упрямо сказал Гуров. – Боюсь, что это будет просто видимость работы. В этом деле нужно копать глубже.
– Нравится тебе все усложнять, – вздохнул Орлов. – То следователь ему не тот, то убийца не настоящий… У тебя-то какая версия?
Он наконец достал из кармана сигарету, но почему-то не решался закурить и просто задумчиво разминал ее в пальцах. Взгляд его, направленный на Гурова, показался тому странным – настороженным и недоверчивым. Генерал будто думал в этот момент о чем-то своем.
– Да, мне не нравится, что поменяли следователя, – сказал Гуров. – Я этого Миронова не знаю, а хотелось бы. Потому что в этом деле слишком многое за семью печатями. Убитый по документам числился помощником Кандинского, а тот между тем не торопится его признать за своего, все чего-то крутит, все ждет чего-то. И это тоже мне не нравится. А особенно сильно мне, знаешь, что не нравится?
Генерал отложил на стол сигарету и вопросительно уставился на Гурова.
– Три дня назад господин Скок попал в дорожно-транспортное происшествие, – продолжил тот. – Конкретно на дорожной развязке, совсем недалеко от дома у него отказали тормоза. По чистой случайности все обошлось без жертв. Однако в автомастерской утверждают, что тормозные шланги у машины Скока были перерезаны. Ты понимаешь, что это значит?
Генерал оживился.
– Ты уверен? – спросил он. – Все это документально засвидетельствовано?
– Нет, конечно, – ответил Гуров. – Протокола ДТП не существует. С инспектором все решилось полюбовно. Испорченные тормоза уже заменили. Самое смешное, что сам Скок так и не догадался, что за свинью ему подложили. Из мастерской ему не сообщили. Просто забыли. Или подумали, что не горит.
– А тебе, значит, сообщили? – с непонятной интонацией спросил Орлов.
– Ну не сам же я это придумал, – сказал Гуров. – Те, кто чинил машину Скока, вряд ли заинтересованы в его смерти. Зачем им она?
– А кто же, по-твоему, заинтересован?
– Говорю, не знаю пока! – резко сказал Гуров. – Но то, что Скока кто-то решил сжить со света во что бы то ни стало, мне абсолютно ясно. Мужик был энергичный, завязанный на политику, многим мог насолить. Вот почему мне и нужен Кандинский. Убит его человек. Он должен быть заинтересован в поимке преступника больше других. Если только…
– Если что? – быстро спросил генерал. Глаза его превратились в узкие щелочки. В голосе появился яд. – Вот наконец мы и добрались! Коррупция и беспредел властей! Ты об этом хотел сказать?
– И об этом тоже, – спокойно отозвался Гуров. – Но вообще-то я говорю о возможных версиях. Конкретного у меня ничего нет.
– Ну вот и займись чем-то конкретным, – сказал генерал. – Свяжись с Тумановым. А дальше видно будет. С Кандинским пока мне и самому ничего не ясно. Знаю одно, в ближайшие дни встретиться с ним тебе не удастся. Он совершает большое турне. Предвыборные дела. В министерстве мне отсоветовали сейчас его беспокоить. Тем более сейчас у министра был его полномочный представитель. Он клятвенно заверил, что Скок никакой особенной роли в делах депутата не играл, выполнял мелкие поручения. А в последнее время вообще стал относиться к своим обязанностям спустя рукава. Поэтому Кандинский намеревался с ним расстаться. Мне ненавязчиво посоветовали обратить внимание на возможные бытовые причины гибели Скока.
– А ты сам-то, Петр, веришь в эти бытовые причины? – грубовато поинтересовался Гуров.
По лицу генерала пробежала болезненная гримаса. Он махнул рукой и сказал:
– А черт его знает, верю я или нет! А почему бы и нет? Что, его не мог зарезать какой-нибудь накачавшийся героином подонок? Даже не за деньги, а просто так. Тем более что-то у него все-таки взяли ведь…