– Я начальник, ты дурак! – фыркнула Мария. – Это всеобщий принцип. При чем тут погоны? Разве что Петр испугался за свои звездочки. Мне всегда казалось, что милиция должна ловить преступников.

– Наверху уверены, что убийца уже пойман, – возразил Гуров.

– Или, скорее, наоборот, уверены, что он на свободе, – сказала Мария. – То-то вдруг все вспомнили, что у Гурова есть право на отдых!

– Так ты считаешь, что я не должен отступать? – с интересом спросил Гуров.

– Какая разница, что считаю я?! – возмущенно сказала Мария. – Ты сам-то как считаешь?

– Ну-у… – замялся Гуров. – Если бы у меня на руках не висли некоторые известные артистки…

– Ничего себе комплимент! – воскликнула Мария. – Но не бойся, я не собираюсь быть тебе обузой. Я уже опомнилась и второй раз не позволю себя так просто поймать. А когда ты найдешь убийцу…

– Боюсь, когда я его найду, начнется самое сложное, – задумчиво сказал Гуров. – Но одновременно заниматься этими делами и оберегать тебя я не смогу. Значит, или придется Стасу Крячко тоже подавать заявление на отпуск… Или придется поговорить по-мужски с генералом Орловым.

– О чем? – спросила Мария.

– Обо всем, – сказал Гуров и посмотрел на часы. – И знаете что? Раз уж мы обо всем договорились и события развиваются угрожающим образом, мы должны шевелиться. Сейчас я вас покину, как мне это ни больно.

– Что ты задумал? – спросил Крячко.

– Я намерен наведаться к гражданину Сукачеву, – ответил Гуров. – Взять его тепленьким, в постели. В такие моменты люди особенно откровенны.

– Ты с ума сошел! – заметила Мария. – Ты собираешься ворваться в чужое жилище? У тебя будут неприятности.

– Стас научил меня, как это делается, – подмигнул Гуров. – И потом, с этим делом у меня и так одни неприятности. Не я выбрал нелегальное положение.

– И все-таки одному тебе не стоило бы туда ехать, – озабоченно сказал Стас.

– Неужели ты думаешь, что я рискну оставить Марию без присмотра? – покачал головой Гуров. – Ты должен за ней присмотреть. Надеюсь, пистолет при тебе?

– Обязательно, – сказал Стас. – А ты полагаешь, все может так далеко зайти? Неужели они рискнут сунутся к тебе домой?

– Этого я не знаю, – сказал Гуров. – Но второй раз я не дам им нас опередить.

– Это я им не дам! – хвастливо заявил Крячко.

– Вот и отлично, – без улыбки проговорил Гуров. – Значит, оставайтесь. И не открывайте дверь посторонним.

– Мы будем паиньками, – ответила Мария. – Только ты будь осторожен!

Глава 15

Уже перевалило далеко за полночь, когда Гуров остановил машину возле дома, где произошло убийство. Вокруг висел сырой туман, пронизанный тоскливыми бликами ночных фонарей. В доме почти все спали. Во всем здании светилось два или три окна.

Гуров прошелся по всем подъездам, рассматривая таблички со списками жильцов. На дверях второго подъезда он обнаружил то, что искал: на металлической табличке четко значилось – Сукачев А.В., квартира 48.

Гуров прикинул, где могут находиться окна этой квартиры. Но во втором подъезде ни в одной квартире не горел свет. Сукачев или спал, или его не было дома.

Поднимаясь пешком на третий этаж, Гуров не строил никаких планов. В его положении сейчас можно было рассчитывать только на удачу да на моральное и психологическое превосходство. Господин Сукачев, безо всякого сомнения, был замешан в убийстве, а раз так, его должна мучить совесть, и сон его вряд ли будет спокойным. Если, конечно, он не какой-нибудь законченный выродок. Но такие экземпляры попадаются далеко не на каждом шагу. Скорее всего, этот Флюс самый обычный человек, моральные устои которого не слишком высоки, но который точно понимает, что совершил грех. Рано или поздно это заставит его искать возможность облегчить душу. Гуров попробует предоставить ему эту возможность, а тот уж пусть выбирает.

В 48-й квартире была стальная «тайзеровская» дверь. У порога лежал резиновый коврик. Гуров аккуратно вытер ноги и позвонил.

Минуты через две заспанный женский голос спросил из-за двери: «Кто там?» – «Милиция!» – сказал Гуров и поднес к дверному глазку свое удостоверение.

– Какая милиция? – с тихим возмущением сказали за дверью. – Подождите минуточку, я разбужу мужа!

Гурову пришлось опять ждать. Он представил себе, как перешептываются и переругиваются в спальне супруги, решая, что делать в подобной ситуации. У хозяина, должно быть, здорово екнуло сердце…

Наконец за дверью опять послышался шум, и теперь мужчина с интонацией раздражения в голосе спросил:

– Вам чего надо? Второй час ночи! Какая в это время может быть милиция?

– Алексей Сукачев? – возвышая голос, официально произнес Гуров. – Нам с вами лучше поговорить в домашней обстановке. Иначе завтра же я публично объявлю о вашей причастности к убийству гражданина Скока!

В наступившей тишине было слышно, как ойкнула женщина, а хозяин квартиры грязно выругался и посоветовал ей заткнуться. Потом он заскрипел замками и немного приоткрыл дверь.

Гуров увидел оплывшую фигуру в домашнем халате и нахмуренную физиономию с действительно выдающимися щеками. Они были круглые и упругие, как теннисные мячи, и, видимо, имели от природы здоровый розовый цвет. Однако сейчас этот румянец заметно поблек. Хозяин явно был взволнован.

– Вы что, с ума сошли? – стараясь говорить уверенно, произнес Сукачев. – Какое убийство? Люди могут черт-те что подумать! Вы знаете, у кого я работаю?

– Странная у вас работа, – заметил Гуров. – Вы случайно не киллер?

– На что вы намекаете? – прошипел Сукачев. – Это черт знает что! Здесь какое-то недоразумение. О господи, да заходите же! Еще не хватало, чтобы вы весь дом подняли на ноги!

Гуров вошел, и хозяин тут же захлопнул дверь. Не зажигая света, он поспешно пошел вон из прихожей, бросив на ходу:

– Проводи человека на кухню! Я сейчас – только приведу себя в порядок! – Замечание относилось к жене, которая испуганно жалась здесь же у стенки.

Гуров успел заметить, что Сукачев скрылся в ближайшей комнате, плотно прикрыв за собой дверь. Звонить пошел, догадался Гуров. Ему очень хотелось бы послушать, о чем и с кем намеревается совещаться в такой час Сукачев, но хозяйка уже зажгла свет на кухне и, хлопая глазами, с ужасом ждала Гурова.

Она тоже была в халате, накинутом наспех, – встрепанная и чуть опухшая от сна. Гуров заметил в ее глазах настоящий страх – вряд ли этот страх мог быть вызван одним словом «милиция». Для него должны были быть более веские причины.

Но Гуров не стал торопить события. Он послушно присел на стул по предложению хозяйки и сказал:

– Я прошу прощения за столь поздний визит, но дело не терпит отлагательств. Речь идет об убийстве.