– Лев Иванович? – каким-то странным, совсем не деловым тоном спросил следователь. – Приветствую! Ты по какому вопросу?
– Приехали! – сердито сказал Гуров. – Это называется – начали во здравие, кончили за упокой! Что значит – по какому вопросу? Вроде недавно расстались – четырех часов не прошло…
– Так ты про дело Скока? – фальшиво удивился Выприцких. – Так это… Извини, это теперь не ко мне. Тут все переиграли, понимаешь? Я сейчас дела сдаю, поэтому меня так долго и искали.
– Не понял! – сказал Гуров. – С какого это рожна ты вдруг дела сдаешь?
– В отпуск ухожу, – не скрывая радости, сообщил следователь. – Я вроде тебе говорил?
– Нет, постой! Какой, к черту, отпуск? Ты мне обещал, что сегодня у тебя будет постановление на обыск. А теперь у тебя отпуск. Как прикажешь это понимать?
– Да что ты кипятишься? – удивился Выприцких. – Право граждан на отдых закреплено в конституции. Надеюсь, ты не собираешься пересматривать конституцию?
– Слушай, Выприцких, давай не будем размазывать кашу по тарелке! – раздраженно сказал Гуров. – Нас с тобой должен интересовать Уголовный кодекс, а конституция – это не наша грядка. Тебе что – руководство порекомендовало так срочно уйти в отпуск?
– Что за фантазии, Гуров! – воскликнул следователь. – Я же тебе говорил, что у меня уже билеты в кармане. Никакого форс-мажора, все по закону. А почему тебя это так волнует?
– Да, знаешь, когда дело начинают перекидывать от одного следователя к другому, это всегда настораживает. Выходит, никакого постановления на обыск ты не получал?
– Это ты теперь обращайся к моему сменщику. Миронов Игорь Данилович – знаешь такого? Ну ничего, познакомишься. Только сегодня вряд ли получится – нам со своими проблемами не разобраться. Но я его введу в курс дела. Завтра прямо с утра обращайся к нему. Игорь Данилович, запомнил?
– Мне это не очень-то нравится, – заявил Гуров.
– Это надо понимать как завуалированный комплимент? – засмеялся Выприцких. – Спасибо. Но не могу сказать, что разделяю твои чувства, Гуров. Погляди в окно – кажется, дождь опять собирается?
– Черт с ним! – грубо сказал Гуров. – Ты мне лучше вот на какой вопрос ответь – ты начальству сам про свой отпуск напомнил или это оно инициативу проявило?
– Все ты какие-то интриги ищешь, Гуров, – с легкой досадой сказал Выприцких. – Ну, скажем, начальство вовремя вспомнило, что у меня заявление на отпуск лежит. Что это меняет?
– Доброе у тебя начальство, – ответил Гуров и положил трубку.
Такие дела были ему знакомы. Когда наверху не были заинтересованы в скорейшем раскрытии преступления, первым делом меняли следователя. Сейчас это могло быть простым совпадением – все-таки не зря Выприцких еще вчера рассказывал ему про купленные заранее билеты, – но такое совпадение не могло не настораживать.
Раздосадованный, Гуров посмотрел на часы. Рабочий день только начинался, а ситуация складывалась, что называется, суши весла. Депутат Кандинский по-прежнему оставался существом скорее виртуальным, наблюдать которое можно было только на экране телевизора. Следователь внезапно превратился в некую мнимую величину. Собственное начальство оставило Гурова без мудрых указаний на неопределенное время. Крячко вернется не скоро.
Гуров опять потянулся к телефону. Но прежде чем его пальцы коснулись аппарата, послышался осторожный стук в дверь. Гуров обернулся и увидел, что в приоткрытую дверь заглядывает молодой человек в форме.
– Разрешите, товарищ полковник? – почтительно спросил он, и Гуров наконец сообразил, что перед ним лейтенант Чистяков, который сегодняшней ночью был у квартиры Скока и остался там в качестве охраны.
Гуров махнул рукой, предлагая лейтенанту заходить. Тот не слишком уверенно подошел к столу и остановился, переминаясь с ноги на ногу.
– Что теперь стоишь, как неродной? – грубовато поинтересовался Гуров. – Садись, лейтенант, – в ногах правды нет. И выкладывай, зачем пришел, не жеманься! Догадываюсь, что ты не доброго утра пришел мне пожелать.
– Нет, – сказал лейтенант Чистяков, присаживаясь на край стула, и тут же смутился, сообразив, что его «нет» звучит несколько двусмысленно. – То есть, конечно, и доброго утра тоже…
– Тронут, – иронически произнес Гуров. – Доброе слово и кошке приятно… Теперь переходи к неприятному. Голову даю на отсечение, что у тебя плохие новости. Да не тяни!
Лейтенант пожал плечами и, посмотрев на Гурова с некоторым сомнением, сказал:
– Может, я чего не так делаю… Короче, товарищ полковник, я так понял, это дело об убийстве теперь ваше. Поэтому я и пришел. Вы вроде вчера беспокоились насчет обыска, а следователь не хотел пока квартиру трогать…
– Слушай, ты меня достал! – с досадой произнес Гуров. – Ясно излагать мысли можешь? Что ты все ходишь вокруг да около? Не разбегайся, прыгай!
– Слушаюсь, товарищ полковник! – серьезно ответил парень и окрепшим голосом доложил: – Меня же оставили за квартирой наблюдать. Я там безотлучно находился еще часа полтора, как вы уехали. Точнее, час и шестнадцать минут. За это время ничего подозрительного не произошло. А потом опять приехал следователь, а с ним еще один мужчина, мне не знакомый. Они распечатали квартиру и вошли туда. Вернее, заходил один этот мужчина, а следователь со мной остался на лестничной площадке. Потом мужчина вышел – он недолго там пробыл, – поблагодарил и отбыл в неизвестном направлении. А следователь квартиру опять опечатал и сказал, что надобность в дежурстве отпала. Он меня еще до МУРа подбросил, и там мы расстались. Но я так понял, что вас никто об этом в известность не поставил, поэтому решил немедленно доложить. Все-таки оперативно-розыскные мероприятия вам проводить…
Гуров довольно долго молча смотрел на молодого лейтенанта, так что тот даже начал беспокоиться.
– Я что-то не так сделал, товарищ полковник? – дрогнувшим голосом сказал он.
– Что? Нет, Чистяков, ты – молодец! – проговорил Гуров, словно очнувшись от крепкого сна. – Нет, ты все сделал правильно. Это я, старый лопух… Шестой десяток разменял, а ума не нажил!.. Значит, говоришь, Выприцких на место преступления вернулся?
– Так точно, вернулся лично, – подтвердил лейтенант.
– Ну, а как он сам это возвращение объяснял? – поинтересовался Гуров. – Или он не счел нужным перед тобой объясняться?
– Особо он, конечно, не распространялся, – сказал Чистяков. – Но пока мы на лестнице стояли, он сказал, что вроде начальство уже в курсе и вопрос с квартирой решен. Никто, мол, ключей у Скока не забирал – он сам их забыл у своего родственника, и вот теперь этот родственник приехал проверить, не пропало ли чего из квартиры…
– Родственник? – удивился Гуров. – А фамилия этого родственника?
– Фамилий он не называл, – виновато сказал Чистяков. – А я спросить, честно говоря, не решился. Ведь сами понимаете, Выприцких – старший следователь прокуратуры, а я кто? Лейтенант, и даже не старший!