Гуров уже покончил с завтраком и теперь задумчиво наблюдал, как Никита пытается набить свою утробу на пару суток вперед. Похоже, есть ему приходилось не всегда регулярно и часто про запас.

– Ну, спасибо и на этом, – сказал наконец Гуров. – Только, знаешь, есть у меня к тебе еще один вопрос. Можно сказать, интимный, но я хочу, чтобы ты ответил на него предельно честно! Для меня это очень важно, а ты сможешь хорошо заработать.

Никита мгновенно оторвался от еды и сосредоточенно посмотрел на Гурова.

– Как говорите, интимный? – деловито спросил он, ковыряясь в зубах. – Заработать? Это, типа, не «голубой» ли я? Вообще-то нет, но…

– Нет, ничего похожего! – усмехнулся Гуров. – Речь идет только о деньгах. Ведь этот человек дал тебе деньги, верно?

Никита сделал глоток и опять уставился на Гурова.

– Ну да, он дал мне… пятьдесят баксов, – с запинкой ответил он. – А что? Я что-то не очень понимаю…

– Все очень просто, Никита, – сказал Гуров. – Мне нужна эта купюра. Я готов дать за нее вдвое больше.

– Это, значит, сто баксов? – как-то туповато спросил Никита.

– Вот именно, – кивнул Гуров. – Для тебя прямая выгода, по-моему.

– Так-то оно так, – промямлил парень. – Только не понимаю, зачем вам?.. И потом, я эти деньги уже… истратил, типа…

– Кончай трепаться! – повысил голос Гуров. – Они у тебя! Ты даже в ресторан пошел за мой счет, хотя голодный как волк. Так я и поверил, что ты полсотни баксов на ходу истратил! В банк сначала зашел, поменял по курсу – так, что ли? И все это не прерывая за мной слежки?

– Голова у вас варит, – с уважением сказал Никита. – Мне бы так. Я бы, может, и на родине процветал… В общем, у меня его деньги. Только… – он застенчиво уставился в угол.

– Ну, в чем дело? – нетерпеливо спросил Гуров. – Боишься, что не заплачу? Не бойся, держи свою сотню! – он достал бумажник и вытащил из него новенькую стодолларовую купюру.

При виде денег у Никиты загорелись глаза, но тут же опять потухли. Он вздохнул и признался:

– Вы сказали, что в два раза больше дадите. А я для понта сказал, что он мне пятьдесят дал. Двадцатник на самом деле. Выходит, мне от вас только сорок причитается?

– Вон ты о чем! – понимающе воскликнул Гуров. – Хотел сбегать – у кого-нибудь полтинник по такому случаю занять? Неумно это, Никита! Мне ведь важна не сумма. Мне нужны деньги, которые он в руках держал. А сотню я тебе дарю, не расстраивайся!

– Правда? – обрадовался Никита и быстро схватил деньги. – Вот спасибо! Доллар, он и в Греции доллар! А эта двадцатка его, не сомневайтесь! Это я уж вам без балды…

Он с превеликой осторожностью извлек из кармана джинсов сложенную вдвое бумажку и, держа ее за уголок, протянул Гурову. Похоже, он уже смекнул, в чем дело.

Гуров так же осторожно взял купюру и, стараясь лишний раз не касаться ее, положил в пустое отделение бумажника. Затем он сразу же встал и, похлопав Никиту по плечу, сказал:

– Ну, прощай, земляк! Успехов тебе и горячей любви пылких гречанок! Кстати, на родине теперь вина хоть залейся. Правда, большей частью паленого – здешнее вроде получше будет. Но и то – виноградники тут, наверное, не вырубали… А вообще, приезжай – сам сравнишь!

– Ага, как-нибудь обязательно выберусь, – фальшиво сказал Никита, едва не подавившись костью.

Гуров засмеялся и пошел к выходу. Теперь, когда долгожданная встреча, можно сказать, состоялась, ему здесь нечего было делать. Разговор с земляком, пострадавшим от сухого закона, был записан на диктофон. Сейчас Гурову не терпелось вернуться на корабль и повидать подполковника Баранова, которого наверняка заинтересовала бы эта запись. При определенной осторожности эту встречу можно будет организовать не откладывая – лишь бы подполковник оказался на месте. «Эх, знать бы заранее, что мне в руки попадет эта купюра, так и Баранов мог бы чуток подождать с отправкой! Наверное, придется второй раз ему к коллегам обращаться. На бумаге вполне могут быть отпечатки пальцев – ведь не в резиновых перчатках заказчик с этим прощелыгой расплачивался! Вообще-то, лучше бы он со мной лично поговорил – тут Никита совершенно прав в своем негодовании, – но у нашего общего товарища кишка тонка. Он всеми силами старается соблюсти анонимность и сохранить шкуру нетронутой. А время поджимает…»

– Время поджимает… – повторил он вслух.

И вдруг за его спиной знакомый голос насмешливо произнес:

– Что же вы не торопитесь, раз время поджимает?

Гуров повернулся как ошпаренный. Перед ним, улыбаясь до ушей, стояла журналистка Арина.

Глава 15

Гурову показалось, что земля уходит у него из-под ног. Эта чертова девчонка просто истинная ведьма! Каким образом она здесь оказалась? У Гурова появилось жгучее желание хорошенько надрать нахалке уши. Но она и без того выглядела сейчас довольно жалко, несмотря на дерзкую улыбку, – лицо в синяках и царапинах, да еще слегка оплывший левый глаз – все-таки ночью ей уже досталось.

Гуров сосчитал в уме до десяти, а потом, старательно понижая голос, спросил у Арины:

– Простите, я никак не рассчитывал, что вы будете таскаться за мной как хвост – иначе обязательно пригласил бы вас разделить трапезу. Увы, все уже съедено, а я собираюсь вернуться на «Гермес», извините.

– Врете вы все! – с неожиданной грустью сказала Арина. – Никуда бы вы меня не пригласили.

– А вас это очень огорчает? – неожиданно развеселившись, спросил Гуров. – Ну, посмотрите на себя, Арина! Молодая, красивая девка, а вертишься вокруг старого хрыча, даже пострадала на этом поприще! И тебе одно расстройство, и мне неудобство… Давай договоримся – каждый отныне живет своей жизнью, согласна? Неужели ты не можешь найти себе кого-нибудь поинтереснее? Посмотри, сколько вокруг молодых мужиков – загорелых, накачанных… Ну?

Она посмотрела на него, прищурив хитрый глаз.

– Вы хотите сказать, что эти красавцы, которые торчат днем в бассейне, а вечером в баре, и есть интересные мужики? – саркастически спросила она. – Да они двух слов связать не могут! И потом, не очень-то заноситесь – может, у меня к вам чисто профессиональный интерес?

– Что это значит? – мгновенно настораживаясь, поинтересовался Гуров.

Она победительно усмехнулась и небрежным тоном сказала:

– А у меня в вашем лице, похоже, большая сенсация наклевывается, старший оперуполномоченный Гуров! Кстати, а Стасу вашему порошочек тоже подложили? Или не успели все-таки?

У Гурова потемнело в глазах. Так опростоволоситься – эта пронырливая девчонка знает о нем все! Но каким образом? Что произошло? Неужели она связана с великановской шайкой? Но зачем тогда ей понадобилось раскрывать свои карты?

– Вам случайно не стало плохо? – с тревогой спросила Арина, заглядывая Гурову в лицо.