В первую секунду милиционеры удивленно прислушивались к словам Гурова, а затем с усмешками переглянулись. Они были как минимум лет на двадцать моложе сыщика и восприняли его угрозу как пустое бахвальство. И смело двинулись вверх по лестнице. Гуров покачал головой.
Не дожидаясь, пока оба милиционера поднимутся на лестничную площадку, сыщик сделал стремительный шаг вперед, нанеся с ходу удар ногой по ближайшему противнику. Милиционер успел вскинуть руки, закрываясь от удара, но удержать равновесие это ему не помогло. Он покачнулся назад, а затем кубарем скатился с лестницы.
Следующей настала очередь Свиридова. Пытаясь помочь своим бойцам, майор схватил Гурова за правую руку. Свиридов попытался заломить ее за спину сыщика, но Гуров одним неуловимым движением ушел от захвата и дернул майора вперед. Тот оказался как раз на пути резиновой дубинки, которую второй милиционер собирался обрушить на голову Гурова. И, получив сокрушительный удар, Свиридов молча обрушился на бетон лестничной площадки.
Оставшийся на ногах милиционер явно не ожидал такого поворота событий и на секунду оторопел. Однако этого замешательства оказалось вполне достаточно, чтобы Гуров скрутил его как ребенка и, сорвав с пояса наручники, пристегнул к перилам. Затем сыщик вытащил из кобуры милиционера пистолет, прыгнув вниз, обрушил его на затылок второго члена «группы захвата» и, резко развернувшись, направил «ПМ» на прикованного к перилам сотрудника милиции.
– А ну-ка, ключики брось сюда! – приказал Гуров.
Милиционер вздрогнул и безропотно швырнул ключи от наручников, которыми пытался освободить себя, в сторону сыщика. Гуров легко поймал их. Затем, покачав расстроенно головой, пристегнул к перилам и его напарника. То же самое он проделал со Свиридовым. Правда, пристегивать майора к перилам Гурову пришлось собственными наручниками, за которыми он специально сходил домой.
Вместе с ними сыщик принес баночку йода и бинт. Под удивленным взглядом первого милиционера он привел в чувство второго, а затем обработал рану у него на затылке йодом и аккуратно перевязал.
– Вот так вот, ребята, – проговорил Гуров, поднимаясь к дверям своей квартиры с отобранным у всех троих оружием. – Придется вам здесь немного посидеть. Не более получаса. Сейчас я уеду, а затем вызову к вам наряд.
– Полковник, тебе придется за это ответить! – прошипел пришедший в себя Свиридов.
– Да пошел ты, – брезгливо отмахнулся от него Гуров и закрыл за собой дверь.
Все пленение майора и двух его помощников произошло настолько быстро и бесшумно, что Строева даже не успела проснуться. Она была очень удивлена, когда муж разбудил ее и потребовал немедленно собираться. Не давая Марии толком одеться, Гуров протащил ее мимо пристегнутых к перилам милиционеров и посадил в «Пежо».
– Лева, что происходит? – испуганно спросила Строева, глядя, как муж заводит мотор.
– Нас с тобой хотели арестовать, – коротко ответил сыщик.
– За что?! – возмутилась Мария. – Ты же сказал, что с меня обвинения сняты.
– Видимо, еще не все это знают, – хмыкнул Гуров, пытаясь придать лицу как можно более безмятежное выражение.
А на душе у сыщика творилось черт знает что. Он никак не мог понять, откуда у Свиридова взялся ордер на арест и почему Орлов не предупредил его о таком развитии событий. Получилось, что генерал либо предал его, во что Гуров верить не хотел, либо майор смог получить ордер через голову Орлова. А это было маловероятно! Сыщик собрался позвонить генералу и все выяснить, но вспомнил, что отдал сотовый Веселову, и вполголоса выругался.
– Милая, ты только не волнуйся. – Голос Гурова прозвучал так странно, что было непонятно, кого он успокаивает – жену или себя самого. – Это какая-то дурацкая ошибка. Сейчас я отвезу тебя в ту квартиру, где мы были вчера, а затем со всем разберусь!
Строева ничего не ответила. Она лишь кивнула и отвернулась к окну. До самых дверей конспиративной квартиры они так и не сказали больше ни слова друг другу. Да и там только коротко попрощались.
Гуров понимал, что в главк ему ехать нельзя. Прикованных к перилам милиционеров уже мог обнаружить кто-нибудь из соседей и вызвать к ним помощь. Вскоре Гурова и Марию объявят в розыск, и даже Орлов не сможет помешать аресту. Единственным выходом в этой ситуации было немедленное доказательство вины Воронцова. И сыщик решил этим заняться.
Дорога до аптеки не заняла слишком много времени. От конспиративной квартиры до Скорняжного переулка Гуров добрался минут за двадцать. Войдя в аптеку, сразу потребовал позвать заведующую. Сунув ей под нос чек на триампур, сыщик спросил:
– Скажите, кто продавал это лекарство?
Несколько секунд заведующая задумчиво смотрела на чек, что-то высчитывая в уме, а затем ответила:
– Марина Баранова. Она работала в тот день.
– Где я могу ее найти? – поинтересовался сыщик.
– Да вон. – Заведующая махнула рукой в сторону одного из отделов. – Она и сегодня работает.
Марина Баранова оказалась уже немолодой женщиной с вьющимися черными волосами и приятными ямочками на щеках. Она немного удивилась вопросу Гурова, но раздумывать долго не стала.
– Да, я помню этого человека, – сказала она и, выбрав из трех снимков фотографию Воронцова, пояснила: – Вот этот сильно похож, но я не уверена. У меня не очень хорошая память на лица. Но саму покупку я запомнила хорошо. Этот мужчина много шутил и сказал, что если средство поможет, то он непременно подарит мне контрамарку на премьеру «Белой гвардии». Но, видно, не помогло, раз не пришел! – усмехнулась она. – А может, он просто заболел. Он, и когда триампур покупал, немного покашливал.
Гуров поблагодарил продавщицу и покинул аптеку. Он получил то, что хотел. Баранова, пусть и с некоторыми оговорками, опознала директора театра, и теперь вчерашнее утверждение Воронцова о том, что он не знает, как в ящике его стола оказался триампур, только усугубит его положение.
И все же этого было мало! Все улики, изобличающее Воронцова, были косвенными. Их, конечно, вполне бы хватило для доказательства вины директора, если бы на револьвере не было пальчиков Марии. Теперь спасти Строеву от ареста могло лишь признание директора театра в убийстве Левицкого. И Гуров собирался получить его. А для этого нужна была соответствующая обстановка милицейского кабинета. Сыщик понял, что звонить Орлову все-таки придется. Гуров остановил «Пежо» у ближайшего телефона-автомата и набрал номер кабинета генерала.
– Ты что же это вытворяешь, стервец?! – заорал в трубку Орлов, едва услышав голос сыщика. – Ты хоть представляешь, чем тебе может обернуться твоя мальчишеская выходка в подъезде?
– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, – буркнул в ответ Гуров. – Послушай меня, Петр…
– Нет, это ты меня послушай! – продолжал орать генерал. – Только такой идиот, как ты, мог устроить драку во время ареста. На хрена тебе это понадобилось, если бы через пять минут после того, как тебя привезли в главк, вы бы с Марией оба были на свободе?