Вазалевский слушал Гурова внимательно, открыв рот. Тот невольно улыбнулся.

– Боитесь? – спросил он.

– Не то слово, Лев Иванович, – признался Вазалевский. – Я ведь, в принципе, человек сугубо мирный. Последний раз дрался, наверное, лет двадцать пять назад. Четверть века! Все последующее время отвоевывал место под солнцем исключительно интеллектом. А тут сразу в такую кашу попасть – поневоле в штаны наложишь.

– Ну, штаны – дело наживное, – заметил Гуров. – Главное – берегите ноги! Мы должны передвигаться очень быстро.

– Насчет быстро не могу ручаться, – виновато сказал Вазалевский.

– Но вы же были спортсменом, Юрий Леопольдович!

– Да когда это было!

– Ничего, само вспомнится! Ну как, готовы?

– Не то чтобы готов, но попробую. Ждать-то ведь нечего.

– Ждать нечего, это точно, – согласился Гуров. – Будете держаться все время за мной. Только сейчас по трапу подниметесь первым. Нужно усыпить бдительность охранника. Вперед!

Они трусцой пробежали по коридору. На первой ступеньке трапа Вазалевский чуть задержался и истово перекрестился, беззвучно шевеля губами. Потом он сильно побледнел и стал взбираться наверх. Подняв автомат, Гуров устремился за ним.

Один за другим они выскочили на палубу. Охранник уже открыл рот, чтобы отпустить какое-то замечание, но, увидев вместо приятеля чужого вооруженного человека, инстинктивно вскинул дуло своего автомата. По выражению его лица было ясно, что размышлять и колебаться он не будет. Гуров нажал на спуск.

Треск короткой очереди разорвал тишину. Охранник, будто отброшенный сильным ударом, опрокинулся навзничь. Лязгнул металл. Где-то рядом с ним промелькнула округлая фигурка Вазалевского. Гуров, не задерживаясь ни на секунду, развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал.

Перед ним открылась тесноватая и не слишком чистая палуба, по центру которой шла надстройка с узкими прямоугольными иллюминаторами. Двое матросов возились у лебедки. После выстрела они застыли как каменные и только провожали Гурова взглядом.

Он еще не успел пробежать положенных десяти метров, как из-за надстройки выскочил еще один охранник с автоматом. Они выстрелили почти одновременно. Лицо Гурова ошпарило горячим ветром. Охранник упал лицом вниз. Послышались крики.

Гурова точно волна несла. Он не мог ни остановиться, ни повернуть назад. Все происходило на одном дыхании. У него не было даже возможности посмотреть, где Вазалевский. Но краем уха он слышал усердный топот его каблуков за спиной, и этот звук успокаивал Гурова.

Он повернул за угол, предварительно выпустив туда короткую очередь. На палубу будто обрушился свинцовый дождь. Крики слышались уже отовсюду. Но палуба за поворотом оказалась пуста. Бросив взгляд по сторонам, Гуров понял, что охранник скрылся внизу. Он подскочил к трапу и, вытянув руку, расстрелял в темноту все оставшиеся патроны. Грохот упавшего тела убедил его, что путь свободен. Гуров нырнул в трюм.

Бежавший за ним Вазалевский поскользнулся на ступеньке и с коротким криком рухнул вниз, сбив с ног Гурова. Они прокатились по жестким ступенькам и приземлились в самом низу. Вслед за ними с лязгом скатились какие-то железки. Гуров с изумлением увидел, что эти железки не что иное, как автоматы «узи». Вазалевский, ползая на коленях, принялся их подбирать.

– Вот, все, что успел, – виноватым тоном сказал он Гурову.

По сути дела, он успел собрать все. Гуров обшарил карманы убитого охранника и нашел еще два магазина. Теперь в их распоряжении имелось четыре автомата и кое-какой запас патронов.

Наверху загрохотали шаги нескольких человек. Кто-то сгоряча сразу рванул вниз по трапу, но был встречен короткой очередью, упал и только в последнюю секунду был подхвачен сообщниками. После этого на какое-то время воцарилась тишина.

– Быстро найдите, где сидит Крячко! – тихо сказал Гуров Вазалевскому, не спуская при этом глаз с прямоугольника света над головой.

Сейчас там не было ничего, кроме голубого небесного свечения, но Гуров знал, что за ним таится смертельная опасность.

– Эй! В трюме! – вдруг донеслось сверху. – Может, успокоимся и поговорим, как деловые люди?

Гуров без труда узнал голос. Даниил сам взялся за переговоры.

– Деловые люди все у вас! – крикнул в ответ Гуров. – А мы служители закона. И разговор у нас простой – все вы должны добровольно сдаться.

– Черт знает что! – раздраженно проговорил кто-то наверху. – У него крыша поехала, что ли? Даниил, мочить его надо!

Кажется, это был Дудник.

– Тихо! Здесь я решаю, – спокойно сказал ему Даниил и снова обратился к Гурову: – Полковник, не стоит терять чувство реальности! Неужели вы думаете, что в состоянии справиться со всей командой?

– Команда у вас уже поредела! – крикнул Гуров.

– Лучшие остались, – возразил Даниил. – Послушайтесь моего совета! Мы можем договориться.

– Только на наших условиях!

За спиной Гурова с грохотом открылся люк. Он обернулся. Из железной конуры появился Крячко, похудевший, со щетиной на лице. Он подошел и молча пожал Гурову руку.

– Ладно! – крикнул сверху Даниил. – Переговоры отменяются. Только не воображайте, что вы оттуда выйдете. И воды вам никто уже не даст. К сожалению, времени у нас сейчас маловато, поэтому сначала мы сделаем свои дела, а потом просто заварим верхний люк. Сдохнете там, как крысы в банке.

Гуров обернулся к Крячко.

– Может, выйти и хорошенько ему врезать? – предложил Крячко.

– Мы уже врезали, – сказал Гуров. – Второго раза они нам не позволят. Будем держать оборону. Бери автомат.

Глава 17

Они выбили стекло в иллюминаторе, чтобы в отсеке стало хоть немного прохладнее, но к полудню жара уже вовсю давала знать о себе. Они разделись до пояса, но это мало помогало. Обливаясь потом, они сидели на железном полу и сумрачно наблюдали, как ползут стрелки по циферблату часов. Время тянулось невыносимо медленно, но тем не менее все эти бесконечные минуты как-то сами собой сложились в долгие три часа. Судно уже давно стояло на якоре, и с него был спущен катер. Судя по всему, они уже добрались до Трех Скал.

На корабле после ухода катера стало совсем тихо, будто наверху все вымерло. Но это впечатление было, конечно же, обманчивым. Когда Гуров и Крячко попытались переправить на палубу труп охранника, их встретили таким ожесточенным огнем, что они едва успели скатиться вниз по ступенькам и долго еще не могли поверить, что остались целы.

Труп охранника перетащили в дальний конец коридора. Но его присутствие все равно ощущалось. Атмосфера в отсеке становилась все более гнетущей. Юрий Леопольдович совсем скис и, кажется, уже жалел, что сделал выбор в пользу законности и порядка. У Гурова настроение тоже не было радужным, но он был уверен, что умирать еще рано.