– Но… – беспомощно проговорил Шрайбер.
– Никаких «но»! – повысил голос Гуров. – Выворачивай карманы!
Когда процесс изъятия документов закончился, Гуров посоветовал Портнову не лезть на рожон.
– Посидите здесь в тенечке, о жизни поговорите, – сказал он. – Поговорить вам есть о чем, так что не соскучитесь. Старайтесь на глаза никому не попадаться. Это в ваших же интересах. По-моему, мы здесь уже многим насолили.
– А вы куда? – спросил Портнов. – Когда вернетесь? Жрать охота.
– Тебе все время жрать охота, – заметил Крячко и тут же сознался: – Мне, по правде сказать, тоже. Так что имей в виду – мы тебе сочувствуем и совсем пропасть не дадим. Но это пока все, что мы можем обещать.
– Поехали! – нетерпеливо крикнул Гуров, который с книгой под мышкой уже залез в кабину. – Нужно проскочить раньше, чем за нами тут организуют большую охоту.
Крячко махнул рукой, как бы окончательно поручая Портнову самому во всем разбираться, и бегом кинулся к машине. Он прыгнул за руль, завел мотор и, срезая колесами траву, задним ходом выехал из рощи. На дороге он развернулся и помчался обратно в город.
Гуров испытывал чрезвычайно неприятное чувство, когда они мчались по враждебным улицам на угнанном автомобиле. Это было похоже на предчувствие катастрофы. Его поддерживало то, что по дороге он исполнял роль штурмана, отслеживая маршрут по плану города и сообщая Крячко, где тому следует поворачивать. И то ли от них никто не ожидал подобной наглости, то ли розовый автомобиль хозяину был не очень нужен, но по пути их никто не пытался перехватить и никто не гнался за ними с сиреной и не приказывал остановиться. Они очень быстро доехали до самого порта и довольно нахально поставили машину возле отеля «Эстрелла». Они торопились. Гурову и в самом деле не хотелось выслушивать нотации Петлюгина насчет личного оружия. Разумеется, он имел на них право. Случай был вопиющий, и Крячко поступил совершенно безответственно. В принципе, это могло грозить даже служебным расследованием. Петлюгин, судя по всему, действительно имел серьезные контакты с местными правоохранительными структурами, раз у него была возможность пересекать границу с оружием и даже применять его. Впрочем, применять он мог его на свой страх и риск, и эта мысль немного скрашивала Гурову существование. В этом случае с Петлюгиным можно было договориться.
Они постарались побыстрее миновать вестибюль, где в этот час было довольно многолюдно, и отправились к себе на этаж. Они старались не привлекать к себе внимания, и, в общем, это им удалось. Наверху коридор был пуст. Они подошли к дверям своего номера. Гуров переложил книгу в левую руку и откинул полу пиджака.
– Достань пушку из-за пояса, – негромко сказал он Крячко. – И забирай ее себе на хрен! Ты ее свистнул – ты и возвращать будешь.
– Понял, – покорно вздохнул Крячко, забрал у Гурова пистолет, воровато огляделся по сторонам и толкнул дверь.
Дверь подалась не сразу – с другой стороны ее кто-то придерживал. Но в следующую секунду она отворилась – и перед оперативниками возникла смутно знакомая физиономия какого-то молодого человека в куртке и камуфляжных штанах со множеством карманов. Несколько мгновений они с изумлением смотрели друг на друга, а потом молодой человек торопливо дернул рукой, словно намереваясь выхватить оружие, и сдавленно крикнул:
– Они!
«Слава богу, на этот раз свои! – подумал Гуров. – Проще будет объясниться».
Из глубины комнаты к дверям метнулись еще две фигуры. Крячко вскинул пистолет и рявкнул:
– Стоять, суки! Всех положу на хрен! Мне уже терять нечего!
«А что? Пожалуй, он прав! – подумал Гуров. – Терять нам скоро уже будет совершенно нечего».
Дальше ему размышлять было некогда, потому что молодой человек нырнул вниз и попытался выскочить в дверь у него под рукой. Гуров взмахнул тяжеленным фолиантом и точно прессом припечатал молодого человека по затылку. Тот рухнул на пол как подкошенный.
– Стоим, ведем себя хорошо… – приговаривал между тем Крячко, с пистолетом в руке приближаясь к замершим посреди комнаты незнакомцам.
На лицах у тех появилось выражение напряженного ожидания, как у людей, которым по трансляции в очередной раз объявили о задержке поезда. Похоже, адекватных ответов на аргумент в руках Крячко у них не было, а с холодным оружием они выступать не рискнули. Крячко выглядел сейчас очень убедительно.
Присмотревшись, Гуров понял, что этих двоих молодых людей он тоже уже видел. Они были сейчас иначе одеты, но, вне всякого сомнения, их пути уже пересекались. Здесь не хватало только главаря с курчавой бородкой.
– Вы, ребята, становитесь слишком навязчивыми! – с упреком сказал Гуров. – Это начинает злить. Что вам от нас надо?
Молодые люди хмуро переглянулись и пожали плечами.
– Где наш товарищ? – зловещим шепотом прошептал Крячко, поводя дулом пистолета. – Здесь был наш товарищ. Где он?
Молодые люди снова переглянулись, а потом один едва заметно мотнул головой, показывая куда-то вбок. Гуров понял, что имеется в виду коридорчик, ведущий в так называемые места общего пользования. Теперь он обратил внимание, что из ванной доносится журчание текущей воды.
– Похоже, они плодятся, как тараканы, – с отвращением сказал Крячко. – Теперь они еще и в ванной! Ну-ка, повернитесь кругом, земляки!
Парни еще раз с недоумением переглянулись и с некоторой задержкой повернулись спиной к Крячко. Два коротких удара – и оба с тихим стоном повалились к ногам Крячко. Тот посмотрел на Гурова и развел руками.
– Я не изверг, – сказал он. – Но у нас нет времени, Лева!
– Это верно, – мрачно согласился Гуров, швырнул в платяной шкаф книгу и бросился бегом в ванную.
Он распахнул дверь. Довольно просторная ванная казалась сейчас совсем маленькой из-за столпившегося там народа. Вернее, так показалось Гурову в первую минуту. На самом деле в помещении находилось всего четыре человека, причем один был как бы пришпилен к стенке и места занимал не так уж много. К стенке, а вернее, к водопроводной трубе был прикован Петлюгин. Руки у него были завернуты назад, а цепочка наручников пропущена за трубу. Позиция у него была страшно неудобная, тем более что стоявший напротив него громила в рубашке с засученными рукавами, судя по всему, периодически охаживал его по всем частям тела резиновой полицейской дубинкой. Физиономия у Петлюгина была красная, как свекла, глаза выпученные и злые. Из душа, отвернутая на всю катушку, хлестала вода – видимо, таким образом садисты пытались заглушить крики в ванной.
Громила был Гурову совершенно незнаком, зато остальные двое оказались лицами хорошо известными. За действиями типа с резиновой дубинкой наблюдали портье по имени Пабло и тот самый курчавобородый бандит, чьего присутствия так не хватало Гурову для душевного спокойствия.
Они обернулись все разом. Громила, не раздумывая, размахнулся дубинкой.