– Что делаем дальше?
– Дальше? – задумался Гуров. – Разделимся. Ты продолжай давить на местных пинкертонов, дактилоскопистов, ребят из группы по незаконному обороту наркотиков. То есть тебе дорожка выпадает в ГУВД. Нам позарез необходимо установить личность убийцы Бортникова. А меня ты сейчас забросишь в офис АОЗТ "Светлорадсертинг". Пришла пора познакомиться с его шефом. Сейчас созвонюсь с господином Шуршаревичем, и вперед.
Однако все оказалось не так просто, как планировал Лев. Вежливый голос секретарши уведомил его, что Даниил Маркович вот уже неделю в офисе не показывается. Болен. Острый приступ радикулита. Общается с подчиненными только по телефону. А давать свой домашний номер строго-настрого запретил. Да-да, кому бы то ни было.
Поэтому лишь через час с лишним раздосадованный Гуров, вынужденный лично посетить контору таинственного "Сертинга" и популярно объяснить там, кто есть кто, стал обладателем, нет, не сверхзасекреченного телефонного номера, а домашнего адреса столь внезапно заболевшего бизнесмена.
Обстановочка в цитадели светлораднецкой сертификации была какой-то нервной, взвинченной. Сотрудники слонялись по приемной с такими лицами, словно их контору вот-вот начнут брать штурмом. Кто стоял, кто ходил, кто сидел. Молчали, иногда переговаривались, часто выходили покурить. Лев отчетливо вдруг почувствовал, а потом уже и понял, на что все это похоже. Так бывает, когда в соседней комнате стоит гроб, а здесь ждут выноса, оттого и говорят даже чуть ли не полушепотом.
– Что-то очень кстати он прихворнул, сразу после смерти Беззубовой, – недовольно сказал Гуров дожидавшемуся его за рулем "Форда" Станиславу. – Не нравится мне это. Настораживает как-то. Сертификаторы явно чего-то боятся. То-то телефон шефа секретят. А теперь нам пилить через весь город в новорусский заповедничек, где у этого деятеля вилла.
Сам "деятель" не понравился Гурову еще больше. Уже через десять минут он с трудом сдерживал готовое прорваться раздражение. Довольно молодой, лет сорока, вальяжный, с барскими манерами, Даниил Маркович Шуршаревич, сидя в роскошном кожаном кресле в своем кабинете, обстановочка которого потянула бы на десятилетнюю гуровскую зарплату, даже не говорил, а вещал, чуть снисходительно и в то же время с едва уловимой опаской в глазах глядя на полковника Гурова:
– Вы, господин полковник, не хотите смириться с новой российской реальностью, а сами бессильны не только ее изменить, а хотя бы просто понять. Хорошо это или плохо, но психологически комфортно россиянин может существовать лишь в пространстве империи. Империю сломали, попутно сломали еще много чего хорошего. И плохого. Немудрено, что разнообразия ради у все большего числа наших соотечественников возникает желание что-нибудь построить. Но! Научиться крушить что ни попадя – дело легкое, быстрое и мозгов не требующее. А вот строить... Строить только разучиться легко, попросту потеряв навык этого занятия. Я как раз из строителей. И ваш долг защищать таких, как я, потому что будущее страны зависит от нас, бизнесменов, людей дела! И если мы даже иногда немного выходим за рамки бог весть когда написанных законов, то нас надо понимать, поддерживать! А не топить. Я же опасаюсь, что вы...
Знал Гуров рассуждения такого рода. Хорошо знал. И к каким последствиям приводит такая позиция, ему тоже не понаслышке было известно.
– А вот, к примеру, – поинтересовался Лев самым нейтральным тоном, – сколько, любопытно узнать, вы, как строитель новой России, столп расцветающего капитализма и прочее в том же духе, зарабатываете? Или, как принято говорить в вашем кругу, сколько стоите?
– В приличном обществе такие вопросы не задают, – неприязненно отозвался Шуршаревич.
– Помилуйте, – весело изумился Гуров, – с чего это вы взяли, что я отношусь к приличному обществу? К самому неприличному, уверяю вас... Но ладно, оставим эту тему. Как явно вам неприятную.
Даниил Маркович иронично улыбнулся и попытался перехватить инициативу:
– Вы, Лев Иванович, в реинкарнацию, проще говоря, в переселение душ верите?
– Нет, – несколько растерянно отозвался Гуров. – А при чем тут...
– А при том, что живем мы один раз. Почему бы не попытаться сделать это весело, приятно и комфортно? Не особенно принимая во внимание тех, кто сделать этого не в состоянии, а потому завидуют таким, как я. Но зависть неконструктивна по самой своей сути. Она лишь вызывает в обществе раздрай, озлобление. А разве нам озлобление сейчас нужно? Примирение – вот что по-настоящему необходимо! Помириться же можно только на том, что все останутся при своем. Как это свое получено – не столь важно. Если опять начнем отнимать и делить, хотя бы и неправедно нажитое, то и тем, кто отнимает, и тем, у кого отнимают, путь один: в братскую могилу. И державе заодно туда же. Что, я не прав?
– Отчего же? Но с одним существенным уточнением: пусть все остаются при своем, кроме бандитов и убийц. А то ведь среди новоявленных столпов отечественного бизнеса оказываются такие одиозные личности, как, скажем, Николай Гуреев, Василий Андриевский. Не знакомы?
Гуров блефовал, и блеф удался. В глазах Шуршаревича мелькнул испуг.
– Не имею чести!
– Ой ли?! – продолжал развивать давление Гуров. – А по моим сведениям, ваше АОЗТ "Светлорадсертинг" активно обслуживает эту публику. Спиртик левый. А может, и не только. Вот я с собой статейку в газете прихватил, хотя и уверен, что вы с ней уже знакомы. Очень любопытная статейка! Написанная Ириной Пащенко. Скажите, ее тоже не знаете?
– Дурой написанная, – мрачно отозвался Шуршаревич. – Пусть радуется, что я не стал применять против нее статью 152 Гражданского кодекса РФ "О защите чести и достоинства". Хоть и посещала меня такая мысль. Дура и есть. И газета дурацкая.
– Возможно, – Лев холодно улыбнулся, – но на размышления наводит. А после двух смертей в рядах ваших, да-да, не делайте такие возмущенные глаза – именно ваших прикормленных экспертов из НИИХ... Скажите, только честно, у вас остался компромат на Беззубову? И не было никогда? Что вы говорите! Эх, Даниил Маркович, я, уж поверьте, все равно разберусь с вашими полукриминальными связями, выясню, кто из двоих конкурентов – Коля Гроб или Мачо Андриевский – был больше заинтересован в вашей подстраховке.
– Какой еще подстраховке? – Шуршаревич слегка откинулся в кресле. – Не понимаю, о чем это вы.
– Прекрасно понимаете. В липе, которую выдавала лаборатория. Мне неплохо объяснили во ВНИИСМ механику той, с позволения сказать, "сертификации", на которой вы и принялись... строить новую Россию. Я вот внимание обратил на эмблемку вашего детища, АОЗТ "Светлорадсертинг". Голый мужик с палкой в руках, а на ногах – сандальки вычурные с крылышками. Палка, сколь я помню, кадуцеем называется. А имя мужика – Гермес. Он же в древнеримском варианте – Меркурий. Вот представьте, мент поганый неплохо знает мифологию! Не ожидали, да? Не хуже Иры Пащенко, она ж недаром так свою статейку похабную назвала. Хочу только напомнить, что был Меркурий не только богом торговли, что вы, очевидно, имели в виду, этакий фирменный знак избрав. Но и преимущественно богом – покровителем воров. А также прочего жулья. Кстати, сам он был отпетым уголовником, за что и был неоднократно бит папашей Юпитером. Надеетесь на покровительство Меркурия? Как его верные последователи и сыновья? Только смотрите, как бы для вас не начались большие неприятности. И не только с моей стороны. Но вы же сами это прекрасно понимаете, недаром в офис не кажете носа, загадочной хворью прикрываясь, а уж тут, в уютном гнездышке, столько охраны поразвели, словно штурм отражать собираетесь. Самое опасное – это когда информация, самый, кстати, дорогой сейчас товар, попадает не в те руки. Да еще не совсем точная информация, вот как в статейке этой. Могут ведь сделать самые неожиданные выводы. Для вас – куда как опасные.