Дашу он едва не прокараулил. Он ждал, что она появится там, где они встретились накануне – возле книжного магазина, а она вошла с другой стороны. Видимо, обычный маршрут теперь вызывал у нее неприятные ассоциации и она не хотела идти мимо магазина, хотя сейчас это место выглядело совершенно безопасным.
Увидев Чекова, Даша растерялась. Вернее, сначала она его не узнала. Ночью он показался Даше моложе, выше ростом и гораздо романтичнее. Теперь же перед ней стоял голодный, небритый, с диким блеском в глазах человек, которого к тому же окружала какая-то странная аура. От него исходил запах опасности. Это был совершенно другой человек, чужой и непонятный. Ничего странного, что Даша растерялась.
Она была утомлена рабочим днем, да и ночь у нее выдалась слишком нервная. Единственное, о чем Даша мечтала, – это выспаться. Образ мужественного молодого человека, высокого и бесстрашного, гнездился где-то в уголке ее мозга, но всего лишь в уголке. Даша была слишком серьезным и ответственным человеком, чтобы придавать большое значение фантазиям. Пожалуй, она даже была уверена, что больше никогда в жизни не встретит симпатичного Володю, который спас ее от ночных хулиганов.
Они поздоровались, и Чеков, который понял, что вранье в его положении будет выглядеть слишком подозрительным, рубанул напрямик.
– Извини, Дашутка, – сказал он сурово. – На свидания принято с цветами ходить, а я не то что с пустыми руками, а вообще с протянутой рукой. Выручай! Чисто по-человечески. Вчера я тебя выручил, сегодня – ты меня. Иначе мне кранты.
Он правильно рассчитал, что с этой серьезной девушкой одним обаянием не отделаешься – да и какое сейчас у него обаяние? Загнанный, грязный. Давить нужно было не на свое обаяние, а на совесть самой девчонки, на ее признательность. Такая, если чувствует себя обязанной, ночей спать не будет.
Даша, похоже, так и восприняла его неожиданное сообщение – всерьез и с каким-то чувством вины.
– Кранты – это значит совсем плохо, да? – участливо спросила она. – У вас, наверное, проблемы из-за тех хулиганов?
Чеков уставился на нее с изумлением:
– Чего? Из-за этих?.. Нет, это у них сейчас проблемы. Как ты этого... трубой-то? Пусть спасибо скажет, что к тебе в реанимацию не попал. Нет, Дашутка, дело гораздо серьезнее... – Чеков озабоченно оглянулся по сторонам, словно выискивая невидимых врагов, и объявил: – Если ты мне не поможешь, то меня обязательно убьют. Вот такие дела.
И без того огромные глаза Даши округлились.
– Вас убьют?! За что?! Что случилось?
Чеков печально покачал головой.
– Извини, я тебе этого сказать не могу. Не вправе. Грубо говоря, это не моя тайна. Просто если ты меня сейчас отошьешь, я погиб.
Девушка была растеряна и подавлена. Она уже забыла о собственной усталости и планах на вечер. Стоящий перед ней человек говорил страшные, невероятные вещи, взывал о помощи, и ей было очень неловко ему отказывать. Ведь накануне он тоже мог сказать ей, что хулиганы – не его дело. Правда, она и сама приложила руку ко вчерашней победе, но без этого Володи у нее ничего бы не вышло.
– Я вовсе не собираюсь вас отшивать, – робко сказала она. – Но как я могу помочь, когда я даже не знаю, в чем дело?
– А ничего и не надо знать, – живо откликнулся Чеков. – Ты пойми простую вещь: есть мерзавцы, которые готовы со мной расправиться. Они ищут меня по всей Москве, у них везде свои люди. Им известны все места, где я могу появиться. Они загнали меня, как волка. Мне надо спрятаться, Дашутка. Хотя бы на несколько дней.
– Так. Дайте подумать, – сказала девушка. – Только не зовите меня больше Дашуткой, ладно? Мне это совсем не нравится. Вы рассказываете такие ужасные вещи... Я даже не знаю, что и думать. Вы не шутите, Володя? Нет, вы не шутите... Но я не представляю, чем вам помочь. Я бы вам предложила пожить у нас, но мы с мамой живем в однокомнатной квартире, и к тому же она серьезно больна, ей нужен покой. Вы уж извините, но у нас не получается...
– А хотя бы пожрать у вас можно? – неожиданно спросил раздосадованный Чеков. – Ничего не случится, если я съем у вас тарелку супа?
Даша густо покраснела.
– Конечно, я вас накормлю, – быстро сказала она. – Вы только не обижайтесь, я понимаю, что вам сейчас нелегко приходится, нервы на пределе и вообще... Но я обязательно что-нибудь придумаю. А пока пойдемте, поедим чего-нибудь.
Она привела Чекова к себе домой, где он безо всякого стеснения едва ли не в одиночку съел все, что было поставлено на стол заботливыми хозяйками, хотя непривычная стряпня его, по большому счету, не вдохновила. Насытившись, он не слишком подобрел, потому что главный вопрос, занимавший его, по-прежнему оставался без решения. Его тревожное настроение передалось не только Даше, которая что-то знала, но и ее матери, Галине Ивановне, тихой задумчивой женщине с бледным узким лицом и такими же огромными, как у дочери, глазами. Ей пока ни о чем не сказали, но появление в доме незнакомого Володи со щетиной на щеках и темными кругами вокруг глаз ввергло ее в сильнейшее беспокойство. Она старалась не показывать виду, но тревога не исчезала из ее глаз.
Чекову очень все это не понравилось, но, рассудив, что лучшего выхода у него все равно нет, он решил терпеть, пока Даша не придумает что-нибудь. Он даже не стал возражать, когда после обеда Даша отослала его отдохнуть в комнату, а сама осталась с матерью на кухне – явно для того, чтобы обсудить создавшееся положение. Нельзя сказать, что его это устраивало. Чувствовать себя зависимым от малознакомой девчонки и ее худосочной мамаши было унизительно. Но, видно, такая пошла у него полоса – стоять на паперти с протянутой рукой, ничего не поделаешь.
Совещание между женщинами закончилось положительным решением. Неизвестно, какие доводы приводила в пользу Чекова Даша, но ей удалось уговорить мать на несколько дней поселить этого благородного молодого человека в пустующей квартире племянника, который уехал на заработки в Северную Африку. Матери было боязно пускать чужого в квартиру, за которой им с дочерью было поручено присматривать, но Даша была так настойчива и так умоляла, что она сдалась.
В качестве компенсации Галина Ивановна попыталась еще раз выяснить у Чекова подробности его биографии, и он, дав волю своей фантазии, наплел ей про отца-профессора, про службу в спецназе, про самоотверженную работу в фонде помощи бездомным. Только про свои неприятности отказался говорить наотрез, упирая на то, что это не его тайна.
Тем же вечером Даша отвезла Чекова в Новогиреево, на улицу Металлургов, где на десятом этаже типового дома проживал отсутствующий племянник Галины Ивановны. Окна квартиры выходили прямо на Терлецкий лесопарк, и это зрелище почему-то ввергло Чекова в беспросветную тоску. Он чувствовал себя выброшенным на окраину жизни.
Он даже не стал приставать к девушке, хотя мыслишка такая у него вначале была. Ему захотелось, чтобы она побыстрее ушла и оставила его одного. Но прежде он потребовал, чтобы Даша решила вопрос с едой.