– Во всяком случае, не старшая, – заверил учитель. – Мел нам поставляют из Бостона, «Деннисон энд компани», причем только белый и желтый. У меня им постоянно перепачканы пальцы и пиджаки.
– А на уроках рисования?
– В старшей школе есть только графика, и на занятиях там используют чернила, а не мел. Марк, а ты уверен, что это был…
– Точно мел, – подтвердил Марк, кивая.
– Мне кажется, некоторые учителя-естественники используют цветные мелки, но где в нашей школе спрятаться? Вы же ее видели: здание одноэтажное, очень много стекла и, соответственно, света. В кладовки постоянно заглядывают, да и в котельную тоже.
– А за кулисами в зале?
Мэтт пожал плечами.
– Там действительно довольно темно. Но если меня подменяет миссис Родин – ученики называют ее «миссис Родан» по аналогии с персонажем знаменитого японского фильма о монстрах, – то там постоянно будут крутиться ребята. Он не станет так рисковать.
– А как насчет начальной школы? – поинтересовался Джимми. – В младших классах есть уроки рисования. Наверняка там пользуются цветными мелками.
– Здание начальной школы на Стэнли-стрит построено по тому же проекту, что и старшей. Оно такое же модернистское, одноэтажное и с огромными окнами, чтобы пропускать побольше солнечного света. Нашему объекту совсем не подходит. Такие, как он, предпочитают старые дома, уже много повидавшие, темные и мрачные, как…
– Как школа на Брок-стрит, – подсказал Марк.
– Да, – подтвердил Мэтт и посмотрел на Бена. – Школа на Брок-стрит располагается в каркасном деревянном здании в три этажа с подвалом. Построено в те же годы, что и Марстен-Хаус. Уже тогда при обсуждении займа на строительство высказывались опасения относительно пожароопасности здания. За пару лет до этого в Нью-Гэмпшире сгорела школа…
– Я помню, – пробормотал Джимми. – Кажется, в Коббс-Ферри, верно?
– Да. Тогда в пожаре погибли трое детей.
– А здание на Брок-стрит все еще используется? – поинтересовался Бен.
– Только нижний этаж. Там учатся первые четыре класса. Предполагается, что через два года и их переведут на Стэнли-стрит, где для этого пристраивается новое крыло.
– А там есть где спрятаться Барлоу?
– Думаю, да, – ответил Мэтт, явно сомневаясь. – На втором и третьем этажах полно пустых классов. Окна заколочены, чтобы дети не разбивали стекла камнями.
– Тогда это там, – заключил Бен. – Больше негде.
– Похоже, что так, – согласился Мэтт. Он выглядел очень усталым.
– Голубой мел, – пробормотал Джимми, думая о чем-то своем.
– Я не уверен. Просто не знаю, – произнес Мэтт еле слышно.
Джимми открыл свою сумку и вытащил пузырек с таблетками.
– Примите две таблетки и запейте водой. Прямо сейчас!
– Нет. Еще предстоит так много обсудить. Так много…
– Мы не можем рисковать тем, что потеряем и вас тоже! – твердо заявил Бен. – Теперь, когда мы не можем рассчитывать на отца Каллахэна, вы стали самой важной фигурой из всех нас. Сделайте как говорит доктор!
Марк принес из ванной стакан воды, и Мэтт нехотя сдался.
Время было четверть одиннадцатого.
В палате воцарилась тишина. Глядя на учителя, Бен подумал, как сильно тот сдал, постарев буквально на глазах. Седые волосы казались хрупкими и ломкими, а дни, проведенные в больнице, наложили на черты лица отпечаток тревоги и слабости. Наверное, в том, что приступ случился при таких обстоятельствах, были и свои плюсы. Вся жизнь учителя подготовила его к противостоянию злым силам, которые пробуждались к жизни при включении настольной лампы и исчезали на рассвете.
– Я беспокоюсь за него, – тихо произнес Джимми.
– Я думал, что приступ был легким, – отозвался Бен. – И скорее всего даже не сердечным.
– Он пережил относительно легкую закупорку коронарных сосудов. Но следующий приступ обернется обширным инфарктом. Вся эта история его точно убьет, если не закончится в самое ближайшее время. – Джимми бережно взял руку Мэтта и нащупал пульс. – Вот тогда это будет ужасно.
Они сидели у кровати и спали по очереди. Сам Мэтт ни разу не проснулся. Барлоу так и не появился. У него были другие дела.
26
Когда открылась дверь и вошел первый за вечер посетитель, мисс Куган читала статью «Я пыталась задушить нашего ребенка» в журнале «Правдивые истории из жизни».
Еще ни разу в аптекарском магазине не было так пусто, как сегодня. Не заглянула даже Рути Крокетт со своими подружками, чтобы выпить содовой – правда, эта компания была ей не очень-то по нраву, – но не появилась и Лоретта Старчер, чтобы забрать экземпляр «Нью-Йорк таймс», который теперь лежал под стойкой аккуратно свернутым. Лоретта была единственной в Джерусалемс-Лоте, кто регулярно покупал эту газету, чтобы на следующий день выложить ее в читальном зале.
Не зашел после ужина и мистер Лабри, хотя в этом и не было ничего необычного. Мистер Лабри был вдовцом, жившим в большом доме на Школьном холме неподалеку от Гриффенов, и мисс Куган отлично знала, что ужинает он не дома. На ужин, состоявший из гамбургеров и пива, он отправлялся в заведение Делла, и, если не приходил к одиннадцати (а сейчас уже был двенадцатый час), она доставала из ящика ключ и запирала сама. Такое уже случалось. Но если кому-то срочно понадобится лекарство, то проблема возникнет точно.
Иногда мисс Куган скучала по наплыву посетителей, который когда-то приходился как раз на это время – после того как в ныне закрытом кинотеатре «Нордика» заканчивался вечерний сеанс. Все заказывали мороженые коктейли, охлажденный шербет, лимонады. Влюбленные парочки, держась за руки, обсуждали занятия в школе. Эта молодежь не была похожа на Рути Крокетт с подружками, которые вечно хихикали и выпячивали груди, а джинсы носили такие узкие, что сквозь ткань проступала резинка от трусиков, если, конечно, они их вообще надевали. От нахлынувших воспоминаний об этих канувших в Лету постояльцах (она уже не помнила, что они раздражали ее ничуть не меньше) мисс Куган охватила ностальгия, и она с надеждой подняла глаза, будто рассчитывала увидеть старшеклассника десятилетней давности с подружкой, желавшей полакомиться шоколадным мороженым с орехами.
Но посетителем оказался мужчина, уже в годах, который показался знакомым, но она его не узнала. И только когда он поставил на стойку чемоданчик и повернулся, мисс Куган удивленно воскликнула:
– Отец Каллахэн!
Мисс Куган никогда не видела его раньше одетым не в сутану. Сейчас на нем были темные брюки и голубая хлопчатобумажная рубашка, отчего он походил на обычного фабричного рабочего.
Ей вдруг стало страшно. Одежда была опрятной, волосы аккуратно причесаны, но в его лице было нечто…
Ей вспомнился день двадцать лет назад, когда она вернулась из больницы, где скоропостижно умерла ее мать – как тогда говорили, «от удара». Она сообщила эту новость брату, и тогда у него на лице появилось такое же выражение, как сейчас у отца Каллахэна: обреченности и отчаяния, – а в пустых глазах застыл шок. От этого потухшего взгляда мисс Куган стало не по себе. На покрасневшей вокруг рта коже выступило раздражение, будто он долго скоблил ее бритвой или тер жесткой мочалкой, стараясь стереть несмываемое пятно.