— Да, вождь. Похоже, так и есть. Но это не всё.
— Не всё? — фенго навострил уши.
Эдме и Фаолан рассказали, как наткнулись на молодого лося. Когда они наконец замолчали, в пещере повисла глухая тишина. Наконец фенго, повесив морду почти до земли, прошептал:
— Старое молоко, старое молоко…
Потом покачал головой, словно не веря словам молодых стражей, и переспросил:
— И, значит, никаких следов самки или взрослого самца поблизости?
Эдме с Фаоланом мотнули головами.
— Никаких, — ответил серебристый волк.
— А вообще какую-нибудь добычу вы находили? Как вам удалось продержаться в разведке четыре дня без еды? — недоверчиво спросила Банджа.
Фаолан устало перевел взгляд на рыжую волчицу.
— Так же, как, видимо, и другим разведчикам. Загнали зайца и, проломив лед ручья, поймали три рыбы.
— Обойдемся без лишних подробностей, пожалуйста, — сказал фенго, кивком прервав Фаолана.
Эдме слушала доклад напарника вполуха. Она осматривала пещеру в поисках своей наставницы — тайги Моргуньи, но бурой одноглазой волчицы нигде не было видно. Эдме часто задумывалась, почему одноглазые волки могут быть такими разными, как, например, Банджа и Моргунья.
— Я созвал рагнайд, потому что получил неутешительные известия от клана МакДунканов. Вы, должно быть, знаете, что Катмор МакДункан, супруга покойного Дункана МакДункана, тоже взошла по звездной лестнице вслед за ним. К счастью, это случилось, когда на небосводе сияло созвездие Скаарсгарда, который благополучно довел ее до Пещеры Душ.
Среди собравшихся в гаддерхиле прошел гул одобрения.
— Действительно, к счастью, — согласился Крюк.
— Ага, — подтвердил еще кто-то из стражей.
— Но недавно мы получили еще одно сообщение, — продолжал фенго.
Волки насторожились, шевеля ушами в ожидании важной вести.
— То, что Лайам, сын Дункана МакДункана и Катмор, не особо годится на роль вождя, было известно давно. После смерти матери он совсем сник и часто надолго отлучался из стаи. Из-за этого волки из клана МакДунканов оголодали настолько, что один из них развязал ссору из-за добычи с кем-то из МакАнгусов и напал на него. Волк из клана МакАнгусов погиб.
Кто-то из собравшихся не сдержал удивленного восклицания. Фаолан закрыл глаза и представил, как с неба вместо дождя падают капли крови.
Неслыханно, чтобы волк из МакДунканов позволил себе такое.
— Сначала голод, теперь еще и это. Мне кажется, порядок в клане понемногу идет крахом. — Фенго понизил голос. — А что еще хуже, так это то, что нарушен порядок Кровавого Дозора.
Фаолан и Эдме почувствовали, как по спинам бежит холодок. Самыми свирепыми из всех волков считались чужаки из Крайней Дали, и именно Кровавый Дозор не давал им проникнуть на территорию кланов. Едва чужаки пересекали границу, как их тут же беспощадно уничтожали. Служили в Дозоре волки кланов, которых с юного возраста выбирали и готовили специально для этой службы. Быть волком Кровавого Дозора непросто, и потому они каждый месяц менялись. Обычно недостатка в пополнении не наблюдалось.
— От волков Кровавого Дозора давно не приходило никаких известий. Неизвестно даже, исполняют ли они по-прежнему свои обязанности.
Тайги Малахий и Крюк задумчиво покачали головами. Невозможно было даже представить, чтобы волки Кровавого Дозора оставили свой пост.
— Эдме и Фаолан, как только отдохнете, идите к МакДунканам. Узнайте, что там у них происходит, а затем отправляйтесь в Кровавый Дозор. Если там действительно случилось что-то серьезное, попробуйте разобраться. При необходимости соберите подкрепление. Несите службу сами, если будет нужно. Вообще-то посылать смену должны предводители кланов, но говорят, что Лайам все время отлынивает от своих обязанностей, вечно куда-то исчезает. Возможно, он просто не позаботился распорядиться о смене. Всё понятно?
Посерьезнев, Фаолан и Эдме кивнули.
— Вот и замечательно. От дежурства на сегодня вы освобождены.
Кивком фенго дал понять, что рагнайд подошел к концу. Пока стражи покидали пещеру, он мотнул мордой Эдме, давая знак задержаться.
— Эдме, я видел, ты искала свою тайгу, Моргунью.
Лапы маленькой волчицы задрожали.
— Моргунья больна. Ты же знаешь, она самая старая из волков Стражи. Служила тут еще при первом фенго, Хаймише. Она очень слаба. Ей могло бы помочь хорошее мясо, но наши запасы и так почти подошли к концу. Впрочем, сомневаюсь, что от этого она вылечится. Доживет ли Моргунья до вашего возвращения — ведомо только Люпусу.
Эдме старалась сохранять достойный вид и не расплакаться. Но когда волчица заговорила, на глазах ее все-таки выступила предательская влага.
— Моргунья и Крюк были первыми нашими с Фаоланом друзьями в Страже. Они встретили нас у Горячих Врат и научили всему, что знали. Они лучшие тайги, о каких волк Стражи может только мечтать.
— Я знаю, знаю, — прошептал фенго. — Тебе сейчас нелегко. Я помню, как моя тайга взошла по звездной лестнице. Тайги — самые близкие волки для членов Стражи, можно сказать, еще одни родители.
Он помолчал и продолжил:
— Ты справишься, Эдме. Ты не такая крупная, как Фаолан, но дух твой столь же силен. Повидайся с Моргуньей, а потом постарайся отдохнуть. Я распорядился выделить вам еды, но не так уж и много. Поешьте, поспите, а утром — в путь.
— Тебе никогда не казалось, что одним глазом можно увидеть больше, чем двумя? — хрипло спросила Моргунья.
Эдме едва нашла в себе силы, чтобы взглянуть на свою тайгу. Всего за несколько дней некогда густая бурая шерсть Моргуньи поблекла и почти утратила цвет. Маленькой волчице казалось, что теперь ее наставница больше всего походит на обсыпанного инеем призрачного волка, как Фаолан тогда в пещере. Но напарник был крупным, от него исходило сияние, заставляющее вспомнить о величии «древних», а вид Моргуньи наводил только на мысли о костях, из которых сложены друмлины. Зря Эдме так подумала: ей сразу стало хуже, потому что друмлины ведь действительно сложены из костей скончавшихся волков Стражи и других животных. Значит, такая же участь ожидала и Моргунью.
— Не знаю. Не думаю, что Банджа так уж много видит, — ответила Эдме.
— А, Банджа! Да не думай ты о ней.
Эдме едва сдержала тяжелый вздох. Как она смеет быть такой малодушной в присутствии любимой наставницы? Маленькая волчица принесла Моргунье немного мяса, но та сказала, что не голодна. В пещере уже веяло ледяным дыханием смерти.
— Ты точно не голодна, Моргунья? У меня тут для тебя вкусная куропатка.
— Нет, дорогая моя, — прошептала Моргунья. — Совсем не хочу есть.