– Давай, давай, – донесся до нее голос одного из них.
– А может, хватит?
– Нет, не хватит, надо еще в книгах посмотреть, бабки часто в книгах прячут!
– Ты сдурел, здесь вон их сколько!
И тут вдруг Маня увидела, что в двери комнаты с внешней стороны торчит ключ! О такой удаче даже и мечтать не приходилось! Дверь, конечно, не слишком крепкая, и они смогут, наверное, ее высадить, но это уже шум, а им шуметь невыгодно, значит, они постараются выбраться как-то иначе, а это потребует времени… Дальше рассуждать она не стала. Одним каким-то балетным прыжком она оказалась у двери, осторожненько прикрыла ее и повернула ключ… Затем метнулась к двери уборной. Она была заперта просто на задвижку. Маня мгновенно ее открыла. На унитазе сидела Ядвига Станиславовна с кляпом во рту. Глаза ее от ужаса вылезли из орбит. Маня прошептала:
– Не бойтесь и выходите скорее, я их заперла в комнате, надо запереть их в квартире и вызвать милицию.
И, лишь произнеся эту фразу, она выдернула кляп изо рта Ядвиги Станиславовны и тут же заметила, что руки женщины связаны за спиной.
– Идемте, скорее, я вас на лестнице развяжу!
– Открой, чертова кукла, я тебя застрелю на фиг! Старая ведьма, – донеслось вдруг из-за запертой двери.
Этот голос придал сил Ядвиге Станиславовне. Вместе с Маней они выскочили в прихожую. Маня схватила с подзеркальника связку ключей, и они выбежали из квартиры.
– Какие ключи? – спросила Маня.
– Большой для верхнего замка.
И вот квартира с грабителями внутри заперта.
Маня мигом сорвала веревку, второпях довольно небрежно завязанную, и теперь Ядвига Станиславовна уже с гримасой боли растирала затекшие руки, а Маня звонила к соседям.
– Кто там? – раздался из-за двери немолодой мужской голос.
– Леонтий Кузьмич, это я, Ядвига! Скорее вызывайте милицию, у меня в квартире грабители!
Дверь мгновенно распахнулась.
– Что вы говорите, душа моя?
– Милицию! Скорее! – И Ядвига Станиславовна сама кинулась к телефону, стоявшему на столике в прихожей. – Милиция? Скорее, у меня в квартире воры!
Когда все кончилось, грабителей в наручниках увезли и было покончено со всеми формальностями, Маня, помогая Ядвиге Станиславовне навести в комнате порядок, спросила:
– А вы небось подумали, это я навела их на вашу квартиру?
– Сказать по правде – да! Ну сама посуди, что еще я могла подумать? Такое совпадение! Я тебя почти что выставляю из квартиры, а тут эти… Но погоди… А что это все значит? А?
– Ничего. Просто у Майи Анатольевны память плохая. Что я могу с этим поделать?
Тут надо заметить, что милиционеру она назвалась Василисой Антоновой из Сочи. А иначе такая каша заварилась бы… Она прекрасно понимала, что никто ее проверять не будет, ведь в этой истории она была не подозреваемой, а настоящей героиней.
– Ладно, как бы там ни было, а ты спасла и меня, и Майечкино добро, и я тебе по гроб жизни обязана.
Прибравшись, Маня засобиралась домой. Да, она ничего не узнала, но все-таки не зря приехала. Дала отпор грабителям, спасла свою честь. А что-то еще выяснять, хитрить, выспрашивать у нее просто не было сил. Она сердечно попрощалась с Ядвигой Станиславовной и вышла на улицу, ее даже слегка пошатывало.
– Маня! – окликнул ее знакомый голос. – Наконец-то!
– Гошка! – выдохнула Маня. – Ты?
– Я? Кто же еще? Я уж беспокоился, ты так долго… Что с тобой? Ты такая бледная!
– Ой, Гошка, тут такое было! Ты даже представить себе не можешь!
И тут вдруг до нее дошло, что Гошка примчался сюда, один, потому что беспокоился за нее, Маню Малыгину! Это значит, что она ему все-таки небезразлична, что ему есть до нее дело! От пережитых волнений, от радости, внезапно захлестнувшей ее, она совсем обессилела.
– Гошенька, миленький! – всхлипнула Маня и пошатнулась.
Гошка едва успел подхватить ее. Она ткнулась носом ему в грудь и разревелась. Было так приятно плакать у него на груди!
– Маня, Манечка, что случилось? Тебя кто-то обидел, да?
Но Маня упоенно рыдала, ничего ему не отвечая.
– Слушай, Маня, может, хватит слезы лить? Это так на тебя непохоже! Ну все, все, вот, возьми платок, вытри слезы! Тут поблизости я видел кафе, пойдем, сядем, попьем водички, и ты мне все расскажешь!
В кафе Гошка усадил Маню за столик, принес две бутылочки кока-колы и две ватрушки, сел напротив и ласково сказал:
– Если ты не перестанешь реветь…
– Что тогда будет? – шмыгнув носом, спросила Маня.
– Я буду считать, что ты обычная девчонка, плакса и пустышка.
Слезы мигом высохли.
– Я не плакса! И не пустышка!
– Вот теперь я это вижу! Ну, что стряслось, рассказывай!
Когда Маня завершила свой рассказ, Гошка смущенно пробормотал:
– Прости меня!
– За что?
– За глупость. За плаксу и пустышку. Ты… У меня даже слов нет! Ты – настоящее чудо! Правда-правда! Ты самая храбрая и самая умная из всех девчонок, каких я знал!
Маня таяла от счастья. Гошка, ее обожаемый Гошка, все-таки сумел оценить ее по достоинству.
– Но вообще-то я ведь ничего не узнала и чуть-чуть не провалилась, как самая большая бездарь… Если бы не грабители, меня выгнали бы с позором. Я такого маху дала!
– Но зато потом повела себя как настоящая героиня!
И Манино зареванное лицо озарилось счастливой улыбкой.
По дороге домой Маня спросила:
– Гош, а что же мы дальше-то делать будем?
– Не знаю. Я вот все думаю – зачем?
– Что – зачем? – не поняла Маня.
– Зачем украли Инночку?
– Но мы уже столько раз про это говорили…
– И еще…
– Да?
– Надо бы проверить, действительно Василиса попала в больницу или нет.
– А как это можно проверить? Ты хочешь, чтобы я опять с Диной встретилась?
– Да нет, это мало что даст. Вот найти бы ее в больнице…
– Найти в больнице? А что? Можно! Гошка, это не так уж трудно сделать!
– Ты думаешь?
– Думаю! Я вспомнила: одна мамина знакомая попала в больницу, и никто не знал в какую. Тогда мама села к телефону и стала по справочнику обзванивать все больницы!