— Что же теперь делать? — заволновался Павел.
Этим вопросом он поставил в тупик всех нас. До недавнего времени план наших действий был по крайней мере ясен. Мы бы отправили Минаеву в какой-нибудь круиз, а сами насели бы на Родина, который, по нашему мнению, и организовал всю эту аферу да, кроме того, еще и расправился с Воробьевым. Теперь же получается, что Дмитрий Михайлович живет и здравствует на деньги, полученные с лицевого счета фирмы «Весна».
— Надо заявить в милицию! — уверенно решила Анна Викторовна. — Я этого просто так не оставлю. Мало того, что у меня чуть ли не отобрали фирму, так еще и деньги со счета пропали.
— Они не пропали, — уточнил Валерий. — Воробьев имел полное право распоряжаться деньгами по своему усмотрению, так что кивать теперь не на кого. Сотрудники правоохранительных органов не станут вмешиваться в эту историю — нет состава преступления!
— Ты еще что-нибудь умное скажи, — рассердилась я на Валерия, намекая на последнюю его фразу.
— Как? А как же я? — всхлипнула Анна Викторовна, комкая в руках изрядно помятый платок.
— Нам надо отыскать Воробьева во что бы то ни стало, — решительно сказал Гурьев. — Если вы не можете к нему дозвониться, мы его сами достанем.
— Подожди, Валера, а что с Анной Викторовной будем делать? — Я кивнула на Минаеву. — Ее одну оставлять нельзя.
— Почему же? У вас уже отняли все, что было можно, — заметил Павел. — Фирму присвоить не получилось, зато на серьезные бабки кинули. Понятно, что в милицию обращаться у вас нет никаких оснований, поэтому думаю, вам уже ничего не грозит. Для Воробьева вы уже не представляете интереса.
— Димка не мог так со мной поступить, — все еще не веря в случившееся, тихо сказала Анна Викторовна, всхлипывая все чаще и чаще. — Я всегда ему так доверяла, и он мне тоже.
— Нам надо его найти! — настойчиво повторял Валерий. — Где он живет?
— Мы что, сейчас поедем к нему домой? — забеспокоилась Анна Викторовна. — А время не слишком позднее? С ним вместе живет престарелая мамаша, выжившая из ума. Не думаю, что она обрадуется, если мы заявимся к ней теперь.
— Можем подождать и до вечера, — спокойно сказал Гурьев. — Но сейчас каждая минута дорога уже потому, что Воробьев в любой момент может ускользнуть со всеми деньгами.
Анна Викторовна понимающе кивнула, еле слышно сморкнулась в платочек, а затем завела машину.
— Может быть, я сяду за руль? Как вы себя чувствуете? — участливо спросил Гурьев.
— Все нормально, — через силу ответила Минаева, еле сдерживая слезы.
* * *
Перед нами стояла худенькая старушка в потрепанном халате, один карман которого был наполовину оторван. Пучок спутанных седых волос и старенькие тапочки говорили о том, что бабушка в силу своего возраста нуждалась в уходе, которого она не получала. Увидев на пороге своего дома Анну Викторовну, которая стояла впереди нас, старушка вымученно улыбнулась.
— Клавдия Петровна, нам надо с вами поговорить, — громко сказала Минаева, обращаясь к ней. — Дима дома?
Старушка даже не шевельнулась, с интересом рассматривая Минаеву, которая шепотом сообщила нам, что мать Воробьева ко всему прочему еще и глуховата.
— Можно нам пройти? — еще громче крикнула Анна Викторовна.
Клавдия Петровна вышла из оцепенения, попятилась от двери и освободила нам проход. Несмотря на неухоженность самой старушки, квартира Воробьева выглядела вполне прилично: выбеленные потолки, ковровые покрытия, новая мебель не сочетались с неряшливым видом пожилой женщины.
Войдя, я оглядела коридор, отметив про себя, что в квартире, вероятно, четыре комнаты, судя по количеству дверей, выходящих в коридор. Клавдия Петровна прошмыгнула к одной из комнат и уже хотела было открыть дверь, как Анна Викторовна остановила ее.
— Мы поговорим с вами в гостиной! — Она схватила старушку за руку. — Там нам будет удобнее, чем в вашей комнате.
— Хотите в гостиной? — прошамкала бабуля, переспрашивая Минаеву. — Пойдемте!
Контраст между старушкой в стареньком халате и обставленной с шиком гостиной был слишком велик. Видимо, она жила в одной из комнат и практически не выходила из нее. Интересно, как это у Воробьева совести хватило заточить свою мать в четырех стенах? К тому же по одному виду Клавдии Петровны можно было сказать, что сын вообще не уделял матери внимания. Хотя чего другого можно ожидать от человека, так подло подставившего своего партнера… В итоге этих размышлений я прониклась жалостью к Клавдии Петровне.
Мы разместились на широком диване уголком. Клавдия Петровна присела с большим трудом на свободное место и ничего не понимающими глазами посмотрела на Анну Викторовну.
— Клавдия Петровна, не нервничайте, — сразу же успокоила старушку Анна Викторовна. — Ничего страшного не произошло.
— А зачем тогда… — Воробьева не закончила фразу, непонимающе обвела глазами присутствующих.
— Вы давно видели Дмитрия последний раз? — Клавдия Петровна будто не услышала вопроса.
— Ой, как тебе сказать? — растерялась старушка, хотя волнения в ее голосе я не почувствовала. — Он же теперь меня вообще бросил, живет у этой…
— У Татьяны? — уточнила Анна Викторовна.
— У нее, — подтвердила старушка, глубоко вздохнув. — Вещи пока к ней не перенес, но все к тому близится. Останусь я в этих хоромах одна.
— Клавдия Петровна, значит, Дима в последнее время здесь не жил? — Минаева выжидательно вглядывалась в лицо старушки.
— Даже не знаю, — ко всеобщему изумлению, прошамкала бабуля. — Я спать ложусь рано. Вот вы меня сегодня разбудили, а так я могла и звонка не услышать. Телефон-то не слышу! Может быть, Димка приходил, а может, и нет. Откуда мне знать? Он кричал на меня, чтобы я его не пасла, поэтому я из своей комнаты практически не выхожу. Там и сижу. А мне что? Много ли надо? Телевизор да какую-нибудь кровать, чтобы прилечь…
— И все-таки когда вы его видели последний раз? — Анна Викторовна переводила разговор ближе к делу.
— Ой, сейчас и не вспомню, — вздрогнула Клавдия Петровна, покачнувшись в сторону. — Неделю я его точно не видела. Последний раз?.. Он последний раз прибежал какой-то возбужденный, схватил какие-то бумаги, сказал, что ночевать не придет, и больше я его не видела. Анечка, я же тебе говорю, он у этой… живет.
— Спасибо большое, Клавдия Петровна, — после небольшой паузы сказала Минаева. — До свидания.
— Уходишь? — растерянно спросила Клавдия Петровна. — Я все равно спать уже ложилась, да и вам пора.
Мы попрощались с матерью Воробьева, которая проводила нас до прихожей. Дверь открыла сама Минаева, чтобы не беспокоить бабушку.
— Вы закрывайтесь как следует, Клавдия Петровна, — посоветовала она, и мы вышли.
Машина Минаевой по-прежнему стояла около подъезда рядом с другими автомобилями. Уже сев за руль, Анна Викторовна объяснила нам, кто такая Татьяна.