— Добрый день, вы к кому? — вежливо осведомился высокий худощавый мужчина, темноволосый и темноглазый.
— Здравствуйте. К вам, если вы Роман, — улыбнулась я, очарованная его красивыми бархатистыми глазами. Мужчина, лет тридцати на вид, был не просто привлекателен — он казался главным отрицательным героем мелодрамы. Отрицательным — потому что плохие дяди в фильмах, как правило, отличаются повышенной степенью обаяния. Вот и у этого небольшая бородка, как у испанского гранда, удивительно подходила к лицу с некрупными благородными чертами. Бледная кожа, признак аристократизма, тонкий изящный нос. Темные брови в удивлении приподнялись при моем заявлении. — Я — Роман, — в улыбке сверкнули белоснежные зубы, словно из рекламы какого-нибудь «Блендамеда». — А кто вы?
— Я Саша, — представилась я, чуть покраснев. — Из милиции, — добавила я, ожидая, что выражение лица «испанского гранда» изменится. Но он только улыбнулся чуть шире и предложил:
— Проходите, Саша из милиции. А почему моя скромная персона заинтересовала правоохранительные органы?
Я вошла в прихожую, отделанную в золотисто-коричневых тонах, мельком посмотрела на свое отражение в большом овальном зеркале с изящной витиеватой рамой и ответила:
— Мы расследуем дело об убийстве парикмахера-стилиста из салона «Теплый бриз», Ильи. — А что, его убили? — невозмутимо вскинул тонкую темную бровь Роман. И, пригласив меня в комнату, с хищной грацией двинулся вперед, словно показывая дорогу.
— Да, — удивилась я. Потом опомнилась: наверное, Ванцов еще не добрался до Романа, не успел узнать о его существовании. Ничего, еще все впереди.
— И как же это произошло? Когда? Кто это сделал? — быстро задавал вопросы Роман, усаживая меня в обтянутое коричневым плюшем кресло. Я откинулась на спинку, наслаждаясь минутой долгожданного покоя, и задала встречный:
— Вы же были знакомы с Ильей?
— Разумеется, — ехидно улыбнувшись моей бестактности, откликнулся Роман. Отбросил со лба непокорную прядь волос, чуть коснувшись ее тонкими нервными пальцами, и продолжил: — Мы некоторое время работали вместе. Если хотите спросить, не мог ли я его убить, отвечу: мог, даже, возможно, желал бы.
От пронзительных темно-карих глаз Романа не ускользнул мой мгновенный шок. И терпеливо подождав, пока мои лицевые мускулы придут в норму, веско произнес:
— Я досадовал на него, ведь он занял мое место. Но теперь я нашел место получше, так что его смерть мне совершенно ни к чему. А теперь даже интересно, кто же решился на такой шаг?.. Нет, знаете, Саша, я бы не стал его убивать. Вот еще, а вдруг найдут, арестуют и посадят? Тогда вся карьера насмарку.
Я ничего не понимала.
— Вы хотели его убить? Значит, вы его ненавидели? — резковато спросила я и посмотрела на собеседника с извиняющейся улыбкой. Но мужчина не обратил внимания на наивно-нахальную форму вопроса.
— Нет, пожалуй, я его не ненавидел. Тут ущемленное самолюбие, знаете ли, и Илья меня злил. Хотя поначалу мы даже общались, — мягко ответил Роман, мерцая бархатными глазами. Я посмотрела на него и обратила внимание на тонкий шрам, едва заметным штрихом рассекавший его лицо, и, разумеется, не могла не полюбопытствовать:
— Прошу прощения за бестактность, но откуда у вас шрам?
— А, в драке оставили, метка, — улыбнулся Роман и предложил: — Хотите чаю или кофе?
— Нет, спасибо. Можно, я закурю? — ощутив вдруг нехватку никотина в организме, спросила я. Роман тут же поднялся и вышел из комнаты, а я получила возможность оглядеть ее.
Элегантная обстановка казалась типично мужской — все функционально, в темных тонах. Журнальный столик с темной же столешницей, диван, два кресла по бокам. На столике — газета. Машинально приглядевшись, я обратила внимание на название статьи: «Сибирская язва добралась до нас» — и содрогнулась. Некоторое время назад эта новость нашумела в России, в том числе и в Тарасове. Кто-то, отличавшийся изощренной фантазией, рассылал конверты с вирусом сибирской язвы. Началось все с Соединенных Штатов, а в итоге докатилось и до России.
Вернувшись, Роман небрежно взял газету со стола и засунул ее в шкаф, между книгами. Вместо прессы поставил на стол изящную пепельницу из темного матового стекла и предложил:
— Курите, пожалуйста.
Я с радостью воспользовалась его предложением и выудила сигарету из пачки. Роман чиркнул зажигалкой, поднес огонек к моему лицу, и что-то неуловимо изменилось в его глазах. Я глубоко затянулась, выпустила дым сквозь ноздри и задумчиво спросила:
— Роман, а где вы были вчера с половины одиннадцатого до половины двенадцатого?
Брови мужчины недоуменно поднялись, образовав на лбу тонкие горизонтальные морщинки, губы дрогнули в язвительной улыбке, и в выражении лица Романа появилось понимание.
— Ну конечно, — тихонько засмеялся он. — Если мы с Ильей, как говорится, были «на ножах», значит, я мог его убить… Нет, Саша, я этого не делал, — проникновенно заявил Роман.
Его туманно-карие глаза задумчиво остановились на моем лице, и мне показалось, что к коже прикоснулись теплой пушистой кисточкой. — Вчера я весь вечер провел со своими друзьями, мы отмечали день рождения одного приятеля.
— Не могли бы вы сказать мне адрес вашего друга?
— Разумеется, — и он продиктовал адрес, после чего по моей просьбе перечислил имена и адреса других своих друзей.
— А где вы сейчас работаете? — поинтересовалась я.
— В салоне «Розовый дождь», это на проспекте, — назвал он центральную улицу нашего города, место скопления бутиков, салонов и гуляющих.
Я уже вознамерилась уходить, когда по квартире разнеслись звонкие трели. Кто-то еще решил нанести визит Роману. Я взглянула на него — мужчина был удивлен: он определенно никого не ждал.
Роман легкой походкой прошел к двери, замок щелкнул, и я оказалась перед сложнейшим выбором: то ли спрятаться под кресло, то ли рассмеяться. Разговор в прихожей был содержательным.
— Вы Роман Гаранцев? — осведомился визитер хорошо знакомым голосом, принадлежавшим Лешеньке Ванцову.
— Да, — откликнулся Роман, — а вы кто?
— Следователь Ванцов, — представился Леша, и воцарилось молчание. Наверное, красивые глаза Романа готовы были выпрыгнуть из орбит от удивления.
— Не понимаю, — воскликнул он. — Вы что, ходите по очереди? Или у вас в милиции такая неразбериха, что посылают двух сотрудников к одному человеку? И они являются в разное время?
Я не стала ждать, пока Ванцов выдаст нечто, раскрывающее мою невинную ложь, и вышла из комнаты. Надо было видеть Лешино лицо — мне оно понравилось. Ванцов, как и все рыжие, легко краснеет, и сейчас его кожа приобрела совершенно пурпурный оттенок.
— Ты? — сипло прошептал он.
— Здравствуй, Леша, — улыбнулась я. Все молчали, и я воспользовалась тем, что мне голос пока не отказал. — Роман, не удивляйтесь, мы просто работаем в разных отделах, и начальство, по-видимому, в самом деле ошиблось.