В студии вспыхнул свет, снова настала пора очередных вопросов.
— Почему ваша дочь не пришла на передачу? — спросила какая-то женщина лет сорока. Почему-то именно вопросы о своей дочери Лидии от первого брака Алла Владимировна считала нежелательными. Мне показалось, что отношения у них довольно прохладные, я бы даже сказала, натянутые! Но, так или иначе, мало ли у матери с дочерью причин, чтобы поссориться! И о них вовсе не обязательно знать всем телезрительницам в губернии!
— Она очень занята, — ответила Алла Владимировна. — Лида с утра до ночи работает визажистом в элитном салоне красоты, — добавила она.
Ответ показался зрительнице исчерпывающим, или она просто сделала вид, что им удовлетворена. Однако на всякий случай, во избежание других вопросов о дочери, я все же с улыбкой произнесла:
— Рекламная пауза!
Лидию Николаевну Малахову я видела всего один раз. Она пришла к матери за какими-то вещами. Они с Аллой Владимировной были совсем не похожи: Лида, как оказалось, уродилась в отца. Белокожая натуральная блондинка с лихорадочным румянцем на щечках, с яркими голубыми глазами; пухленькая, невысокого роста. Держалась она как-то замкнуто и показалась мне очень неразговорчивой девушкой. Возможно, причина состояла в том, что Лида с Аллой Владимировной не ладили. Как я заметила, Алла Владимировна в присутствии дочери свое знаменитое самообладание все же теряла!
После рекламы студию просто засыпали звонками, и особенно молодежь. Алла Владимировна с трудом успевала отвечать на шквал телефонных вопросов, обрушившихся на нее, пояснила, что студентам в клубе полагается скидка. Я невольно мысленно прикинула, распространяется ли она на заочников? Мне было известно, что Лера просто мечтает о таком вот абонементе! Однако пришла к выводу, что не распространяется. Но ведь Алла Владимировна вполне могла сделать исключение для Леры Казариновой! И тут раздался вопрос:
— Как вы себя чувствуете, мадам Малахова, после того, как совершили убийство? — осведомился мужской баритон. — Вы счастливы?
Алла Владимировна Малахова привстала с кресла.
— Что? Что? — переспросила она.
Мне показалось, что у меня начался бред. Моя рука невольно потянулась ко лбу, чтобы проверить, нет ли температуры. Но лоб, вопреки ожиданиям, оказался прохладным, какой и полагалось иметь здоровому человеку.
— Вы шутите? — спросила Алла Владимировна.
— Ничуть, — ответил мужчина и бросил трубку.
— Это просто смешно. — Алла Владимировна заморгала своими виртуозно накрашенными ресницами. — Что это было? Звонок из сумасшедшего дома? — поинтересовалась она.
— Вы кого-то убили? — осведомилась я с дрожью в голосе, сама не веря в то, что говорю.
— Разумеется, нет! — категорично воскликнула Алла Владимировна.
Другого ответа, собственно, я и не ожидала. Первым объяснением, которое пришло мне на ум, было то, что неизвестный телезритель, обвинивший в убийстве Малахову, был просто наслышан о том, что нашей съемочной группе несколько раз приходилось участвовать в криминальных расследованиях. Взять, к примеру, дело семьи Маранелли или бизнес-леди Кривцовой с ее взломанным сейфом…
Поэтому-то, наверное, звонивший так неудачно и пошутил. Но интуиция все-таки подсказывала мне, что в этой истории не все так просто… И я готова была молить судьбу или кого угодно, чтобы это анонимное заявление оказалось обыкновенной шуткой подвыпившего телезрителя! Не может же быть главной героиней «Женского счастья» преступница… Мне же за это голову оторвут! Я представила мечущего громы и молнии господина Кошелева и даже поежилась. Кошмар!
На выручку снова пришла «пенсионерка» Светочка. Она задала героине один из своих коронных вопросов про личную жизнь и заодно не упустила возможности посетовать на современные нравы.
После программы я остановила в дверях Аллу Владимировну.
— Вы знаете, кто это звонил? — серьезно спросила я.
— Понятия не имею, — пожала плечами Малахова. — Хотя, — Алла Владимировна задумалась, — голос мне показался знакомым. Да нет, — отмахнулась она. — Такого не может быть!
— Но все-таки, вы узнали голос? — не унималась я.
— Нет, — продолжала упорствовать Малахова. — Мне кажется, что кто-то очень глупо пошутил!
К нам подошел Герман Генрихович и расплылся в своей обычной любезной улыбочке.
— Мне думается, — заметил он, — что ваша передача благодаря этому звонку вышла только острее!
— Не знаю, — задумчиво протянула я. — Не нравится мне все это!
— Да не берите вы в голову, Ирина Анатольевна! — улыбнулась Малахова. — Это был, очевидно, один из моих тайных «доброжелателей»! Совсем с ума посходили от зависти, — вздохнула она.
— Пожалуй, вы правы. — Я была вынуждена согласиться с ее словами.
Через пять минут я понаблюдала в окно, как отъехал черный «Ауди» с моими гостями.
Кто-то похлопал меня по плечу. От неожиданности я вздрогнула.
— Ну, Ирина! — воскликнул Валера Гурьев. — Сегодня ты превзошла саму себя!
— Ты-то откуда знаешь? — уныло спросила я. — Ты же «Женское счастье» не смотришь?!
Валерка Гурьев и есть тот счастливец, который ведет на нашем канале «Криминальную хронику» и смотрит на мою программу несколько свысока.
— Слухами земля полнится, — ухмыльнулся он. — Ошеломляющая вышла программа! Шеф в восторге!
— Только этого не хватало! — ужаснулась я. — Сначала звонят всякие там… — Я задумалась, подбирая более-менее подходящее приличное слово, — ненормальные, — наконец выдавила я из себя. — А ты потом расхлебывай!
— А если то, что он сказал, правда? — предположил Гурьев.
— Ну и шуточки у тебя! — разозлилась я.
— А программа и впрямь вышла эффектная! — усмехнулась Лера. Гурьев тут же успел выцепить у нее из кулечка горсточку кураги.
— Эй, эй! — возмутилась Лера. — Полегче! Это вам не благотворительное общество!
Лера Казаринова была сторонницей здорового образа жизни, поэтому ела только вегетарианскую пищу и повсюду носила с собой какие-нибудь сухофрукты вроде изюма. А некоторые товарищи противоположного пола, такие, как Павлик — наш бородатый ловелас, и вышеупомянутый Гурьев, этим все время пользовались.
— Да я всего-то несколько штучек, — обиженно протянул Валерка.
— Ну, ну, — проговорила Лера себе под нос, поправив заколку в льняных волосах — свое самое любимое украшение. — А как вы думаете, — вдруг спросила она, — Малахова и правда кого-нибудь убила?
Я простонала:
— И ты туда же!
* * *
Дома почему-то Володьки до сих пор не было. Этот факт меня сам по себе довольно удивил. Обычно мой муж всегда встречал меня после эфира на улице. Потому что бывало, я иногда чувствовала себя в такие моменты тем самым лимоном, который только что выжали. Володя прекрасно понимал мое состояние и оказывал мне моральную поддержку. И не только моральную… К примеру, ему ничего не стоило пожарить картошку, настрогать какой-нибудь легкий салатик и напоить меня черным кофе «по-лебедевски». Это был фирменный способ приготовления растворимого кофе, ложка которого заливалась кипятком в фарфоровой чашке. Сюда же неплохо было добавить сахара, о чем Лебедев никогда не забывал.