— А как же программа? — удивилась костюмерша. На этот раз в ее голосе было меньше эмоций и испуга.
— Пока речь идет не о программе, — объяснил Гурьев.
— Нам стало известно, что с Азаровой в машине в тот злополучный вечер была женщина в белом парике, — объяснила я. — А на бэк-вокалистках во время выступления были именно такие парики, поэтому мы решили возвратиться в студию, чтобы подтвердить свои подозрения.
— А я здесь при чем? — шмыгнула носом Алия и бросила на меня встревоженный взгляд. — Зачем было врываться с таким шумом?
— Извините, — повторила я. — Алия, а парики обычно где хранятся?
— В костюмерной, как и весь реквизит, — тут же ответила Сарсенбаева.
— Почему же сейчас он был в комнате бэк-вокалисток? — поинтересовался Валерий.
— Наверное, не успели принести после концерта, — пожала плечами Алия. — Так иногда случается. Ничего в этом нет необычного. Тем более сейчас у нас в студии полная неразбериха. Мне о париках и думать некогда.
— А где же второй парик? — неожиданно задал вопрос Павлик.
— Пока не знаю. Надо посмотреть в кабинете у девушек. Наверное, он тоже там…
Сарсенбаева вошла в комнату, включила свет. Мы прошли за ней в кабинет, и только Костик остался в коридоре. Алия осмотрелась, отодвинула импровизированную ширму, открыла несколько ящиков.
— Кажется, парика нет, — неуверенно заявила она.
— А вы уже во всех кабинетах смотрели? — уточнила я.
— Да, я собрала все вещи, — подтвердила Сарсенбаева. — Может быть, девочки потеряли его…
— Не потеряли, а специально спрятали или избавились от улики, — опроверг ее предположение Гурьев. — Обычно убийца избавляется от улик!
— Вы считаете, что Азарову убил кто-то из работников студии? — наконец догадалась Сарсенбаева.
На ее вопрос никто не ответил, и Алия тут же задала второй:
— Вы полагаете, что это была я?
— А почему бы и нет, — поспешно ответил Павлик.
— Я этого не могла сделать, — растерялась Сарсенбаева. — У нас с Елизаветой Павловной были хорошие отношения. Я никогда с ней не ругалась. Зачем мне ее убивать?
— Насколько мне известно, Азарова со всеми в студии была в хороших отношениях, — напомнила я. — Это ни с кого не снимает подозрений, в том числе и с вас.
— Неправда! У меня даже мотива нет для убийства, — на этот раз не растерялась Алия.
— Это нам пока кажется, что нет, — поправил ее Павлик. — Мы же не знаем всех тонкостей ваших отношений с Азаровой.
— Я не виновата! — уверенно ответила Алия. — К тому же стала бы я после этого еще и так подставляться. В студии торчать до полуночи… Собирать парики…
— Но вы же сами сказали, что это вам приказала сделать Наталья Сергеевна, — заметил Валерий. — Вы же не думали, что после убийства последует такое распоряжение?
Воцарилось молчание. Сарсенбаева больше не оправдывалась перед нами, да и крыть ей было нечем. Все доказательства ее невиновности Павлик с Валерой быстро опровергали. Алия так и продолжала стоять в комнате бэк-вокалисток с единственным оставшимся париком в руках. Вероятнее всего, не этот парик был в тот вечер на убийце, а второй, найти который у нас не было никакой возможности.
В принципе я и в самом деле не видела мотивов, которые могли подтолкнуть костюмершу к убийству Азаровой. Во время нашего первого разговора Сарсенбаева была весьма удручена смертью Елизаветы Павловны, сокрушалась, что теперь ей придется искать работу, а это не так просто. Вряд ли ей удастся найти что-то стоящее. Все-таки работа костюмерши у известной в области певицы была престижной и хорошо оплачиваемой.
К тому же слишком уж настойчиво твердила Алия о своей невиновности. Смущали меня и еще некоторые обстоятельства. Почему Сарсенбаева открыла нам дверь? Почему с такой уверенностью говорила о том, что второй парик тоже находится в комнате бэк-вокалисток? Почему сама бросилась его искать? А не найдя, сильно испугалась, что ей достанется от администратора за потерю реквизита? В конце концов, почему она до сих пор не попыталась убежать, чтобы уйти от наших подозрений?..
Слишком много обстоятельств указывало на то, что Сарсенбаева была невиновна в смерти Азаровой. А то, что мы застукали ее вечером одну в студии, еще ни о чем не говорит. Не сомневаюсь, что Наталья Сергеевна и в самом деле дала такое указание костюмерше, иначе Алия не предлагала бы нам звонить к Цыкиной и проконсультироваться на этот счет у нее.
Я еще раз внимательно посмотрела на Сарсенбаеву. Теперь она уже почти совсем упокоилась. Казалось, ей уже совершенно безразличны наши обвинения. Как будто бы она была уверена в том, что на самом деле не имеет никакого отношения к смерти Азаровой. А может быть, это действительно так?
Алия смотрела на меня прямо и уверенно. Вдруг я заметила какой-то вспыхнувший огонек в ее глазах, она мотнула головой и тут же сказала:
— Есть человек, который видел, что я вышла в тот вечер самой последней из концертного зала.
— Кто?! — хором спросили Валерка с Костей.
— Дворник, — сообщила Сарсенбаева и тут же уточнила: — Дворник около концертного зала. В четверг поздно ночью, когда я уже шла домой, он мел около служебного входа. Время позднее, я есть хотела, поэтому достала из сумочки маленькую шоколадку, а обертку от нее выкинула прямо на тротуар, за что этот мужик меня еще грубо обозвал. Я не стала отвечать на оскорбления…
— Вы уверены, что он вас запомнил? — поинтересовался Костик.
— Ну, не знаю, — растерялась Алия.
— А что же вы мне об этом сразу не сказали во время нашей первой встречи? — спросила я.
— Да мне и в голову не пришло, что вам понадобится мое алиби на тот вечер, — обрадовалась девушка. — Вы же говорили, что собирались готовить программу в память Азаровой. Зачем вам рассказы о том, как я по дороге домой ела шоколад?
Алия таким образом подала нам замечательную идею. Надо будет проверить алиби оставшихся работниц студии на тот вечер. Если такового у одной из них не окажется, то дело в шляпе. Конечно, если дворник на самом деле не вспомнит о том, что в четверг со служебного входа шла девушка, которая намусорила на его территории, то и у Сарсенбаевой тоже алиби нет. В любом случае нам оставалось опросить еще гримершу и бэк-вокалисток.
* * *
— Ну и что? Ты и в самом деле думаешь, что эта особа ни в чем не виновата? — спросил Валерка у меня уже в машине.
Я не знала, что ответить на его вопрос.
Алия вышла из студии вместе с нами. За полчаса она доделала все свои дела под нашим присмотром: собрала весь оставшийся реквизит в кабинете бэк-вокалисток, сделала опись. Алия попросила Костика подвезти ее до дому, и Шилов не отказался, шепнул мне на ухо, что теперь нам хоть будет известно, где живет костюмерша. Вдруг придется еще раз к ней наведаться? Сарсенбаева жила в обычной пятиэтажке, одна в квартире. Выходя из машины, она даже пригласила нас на чай, но мы отказались: неловко было за те резкие обвинения, которые мы бросали в ее адрес.