«Женское счастье» — это выпестованное мною дитя, которое я люблю больше всего на свете, ну разве что меньше, чем Володю. Каждый эфир — целое событие в моей жизни. Я тщательно готовлюсь к нему, я жду его и страшусь одновременно. Волнуюсь перед каждой съемкой, как во время дебюта. Одним словом, моя передача — это моя жизнь.

Но так уж случилось, что и в грядущую пятницу мы не были готовы показать фильм-передачу об Элле Осиповой: не хватило времени, чтобы отснять весь материал. Да и шефа, честно говоря, не очень-то радовала идея подобной передачи. Но несмотря на все это, я планировала подготовить передачу об Осиповой к следующему пятничному эфиру.

А на этой неделе нам пришлось пускать в эфир передачу с другой героиней, которая была у нас в запасе. Так сказать, пожарный вариант. У нас всегда в запасе было две-три героини, как раз вот на такой непредвиденный случай. И такой случай настал именно в эту пятницу.

Галина Сергеевна и Лера — мои верные и надежные помощницы, трудились не покладая рук всю неделю. Они готовили материал для очередной передачи, почти освободив от подготовки меня и зная, как важно для меня сейчас собрать материал по делу Эллы Осиповой. Я всегда ценила в этих двух женщинах именно их чуткость и понимание.

Для следующей передачи материал был почти готов, оставалось лишь провести генеральную репетицию перед прямым эфиром. Надеюсь, сегодня она не получится столь же трагической, как и неделю назад.

Сегодня с нашей бригадой работал другой водитель: Костя официально находился в отпуске, поэтому пришлось воспользоваться услугами новенького паренька, молодого вихрастого весельчака. Он как-то сразу понравился нам и даже флегматичному Павлику. В машине по дороге к месту репетиции возник непринужденный разговор, и время в пути пролетело незаметно.

Репетиция прошла наилучшим образом, так редко случается. И вовсе не потому, что у нас нет хороших специалистов, знатоков своего дела, как раз наоборот, таких — хоть отбавляй. Просто перед передачей все нервничают, переживают и волнуются, и, как всегда бывает в таких случаях, мне все время кажется, что все плохо, что все кошмарно, что все просто ужасно. Меня мучают предчувствия, что на завтра эфир обязательно сорвется, все сложится плохо… Словом, я страшно волнуюсь. Но на следующий день, как правило, ничего ужасного и сверхъестественного не происходит, передача идет на должном уровне, короче, все, как всегда.

А сегодня я не испытывала ничего подобного и была на редкость спокойна. Может быть, потому, что волноваться и переживать за следующую передачу мне не позволяли волнение и переживание за дело Эллы Осиповой. Я упрямо распутывала его и всей душой болела за ход расследования. Вообще по натуре я человек очень дисциплинированный и ответственный, поэтому всегда беспокоюсь за любое дело, которое поручается мне, и особенно за то, которое интересно мне самой.

Глава 7

Вечером, когда все дела праведные были закончены, мы со всей нашей командой собрались в кабинете и пили чай. Лера принесла из дома какой-то никому не ведомый напиток, который она почему-то именовала чаем. Запах у напитка был совершенно отвратительный, но, как ни странно, вкус отменный. Мы неспешно потягивали чай, заедая его круассанами, и разговаривали.

— Никак не могу понять роль во всем этом деле Кравчук и Пантелеева, — начала Галина Сергеевна.

— Я тоже, — согласилась с ней Лера.

— А мне кажется, что они и вовсе тут ни при чем, — произнес Павлик. — Просто Осипов должен им деньги, вот они и пытаются стянуть их с него.

— А зачем тогда они требовали, чтобы он поехал к нотариусу? — спросила Галина Сергеевна.

— Не знаю. Наверное, чтобы он написал заверенное нотариально обязательство, что отдаст деньги.

— Да нет, не может такого быть. Бред какой-то!

— Но ведь у него есть долг в казино, и это никто не будет отрицать.

— Да. И судя по всему, раньше его долги оплачивала Кравчук, а он что-то делал для нее и для Пантелеева, — проговорила я, вспомнив тот разговор в кафе, который мне удалось подслушать.

— А что он мог для них делать? — удивился Павлик.

— Да, действительно, что? — поддержала его Галина Сергеевна. — Может, он добывал для Кравчук какую-то информацию?

— Какую? — возразила я. — Вся информация, которая ей была нужна, была у нее под носом, они ведь работали вместе с Осиповой.

— А тот уголовник, с которым встречался Осипов, явно замешан в деле, — сказала Лера.

— Несомненно, — проговорила Галина Сергеевна.

— Если я правильно понял, — произнес Костя, — то самым вероятным подозреваемым в деле все-таки остается Осипов. Так? — Он окинул нас взглядом. Я кивнула. — Осипов каким-то образом связан с тем уголовным типом и с Кравчук. Кравчук давала ему деньги расплачиваться с долгами и теперь требует возвращения долга. А Осипов собирается вступить в наследство и вернуть деньги.

— Мне показалось, что он не очень-то и хочет отдавать свои долги, — вздохнула Галина Сергеевна.

— Или не может, — предположила я. — Возможно, тот уголовник тоже требует какие-то деньги. Может быть, дело обстояло так: уголовник помог Осипову сфабриковать завещание с условием, что тот отдаст ему большую часть наследства. И теперь Осипов не может вернуть долг Кравчук. Он явно боится ее.

— Не исключено, — кивнул Костя. — Надо разрабатывать этого уголовника. Как он связан с Осиповым? А заодно узнать побольше информации о Кравчук. Что за долг? Зачем она настаивала на том, чтобы он поехал к нотариусу?

— Только как все это узнать? — огорчилась я.

— Придумаем, — успокоил меня Костя, который, несмотря на начавшийся отпуск, опять пришел сегодня к нам.

В этот момент раздался телефонный звонок. Лера сняла трубку:

— Алло… Да, минутку. — Она протянула мне трубку. — Вас.

Я взяла ее.

— Слушаю!

— Добрый день, Ирина Анатольевна. — Мужской голос был незнакомым. — Это Олег Пантелеев. Меня просила вам позвонить Мария Львовна Кравчук. Помните такую?

— Да, конечно. Что-то случилось? — У меня появилось смутное подозрение, что произошло что-то нехорошее, иначе с чего бы вдруг Пантелееву звонить мне. Тем более по просьбе Кравчук. Она могла прекрасно позвонить и сама.

— Да, случилось. Маша оказалась в больнице. Вы не смогли бы подъехать? Она хочет поговорить с вами.

— В больнице? — Я поняла, что мои худшие подозрения начинают оправдываться. — Что с ней?

— Ее сбила машина. Но вы лучше сами поезжайте и поговорите с ней. Она в Первой городской больнице, в травматологии. Пожалуйста, поговорите с ней сегодня. Она вам сама все расскажет. — Пантелеев был взволнован.

— Да-да, обязательно. Прямо сейчас и поеду! До свидания. — Я положила трубку и посмотрела на коллег.

По моему разговору они уже примерно поняли, о чем речь.