Потом пришли Деррек, Нана, лорд Мессер. Скелет вызывал чуть ли не вселенский ужас. Хотя казалось бы, чего в нем страшного? Просто люди чаше судят о других по внешности. Внутрь никто не лезет. Это трудно, неудобно. Да и зачем, когда есть обертка, которая бросается в глаза. Судят по внешности, если внешность не отличается, по манере одеваться. Все, кто выглядит иначе, вызывают страх и неприязнь. Все, кто чем-то похож, становятся своими.
Человеку нужно долго существовать с другим существом, чтобы понять, насколько он свой или чужой. Потому что человек никогда не заглядывает внутрь, судит поверхностно. А время выворачивает все наизнанку.
И пугающий ходячий скелет может оказаться своим. А искренне улыбающийся соотечественник может убить исподтишка.
Глубже надо смотреть. И отталкивать не надо. Никого. До этой нехитрой истины Винни добирался так долго, а дошел так быстро. Многие всю жизнь живут и этого не понимают. От этой мысли в душе появилась гордость, а следом пришел стыд. Чем тут гордиться? Да и вообще чем он может гордиться? Что он сделал в своей жизни?
Рабочий, который всю жизнь вертит ворот подъемника в Витано, сделал больше полезного. А он Винни Лупо, хоть и прошел через всевозможные приключения, но ничего так и не сделал. Он сам не принимал решений. Либо плыл по течению, как брошенная в ручей щепка, либо разрывался между несколькими целями. Пытался бежать сразу за двумя зайцами, а в результате оставался ни с чем.
Теперь будет иначе, решил он. Теперь он будет выбирать одну цель. Пусть небольшую, пусть кратковременную. Но одну. И двигаться к ней. Вот сейчас цель не спасение мира и не война с магами. Сейчас цель мала. Она стоит на полке, на каком-то там стеллаже во втором зале библиотеки Гильдии. Но какая великая сила в этой крохотной цели. Стоит только добраться до нее — и тут же возникнут новые цели. И новый выбор, который придется делать ему. Но это потом.
На приготовления ушло несколько часов. Винни все это время сидел возле кустов на поваленном дереве и смотрел не то на Мессера, рисующего свои закорючки, не то сквозь него.
Скучающий Деррек пару раз пытался заговорить с ним, но Винни отвечал невпопад, и вампир, оставив попытки, ушел вместе с Наной прогуляться по лугу.
Вернулись вампир с девушкой уже в сумерках. Вечернее небо затянуло низкими тучами цвета свинца. Где-то вдали рокотало, урчало. Словно собиралась гроза.
Мессер с трудом поднялся на ноги и окинул взглядом свои художества. Круг с трупом в центре впечатлял. На подошедших Нану и Деррека он бросил скользящий взгляд.
— А, это вы, как раз вовремя.
— А я думал, — улыбнулся вампир. — Что все страшные заклинания творят под покровом ночи.
Он шутил, но за наигранной непринужденностью чувствовалось глубокое напряжение.
— Сумерки — время силы, — непонятно сказал он. — Идите сюда.
Первым подошел Деррек. Старик взял его за плечи и подтолкнул на свободное от символов и непонятных предметов место.
Следующей стала Нана. Винни заметил, что места в круге распределены таким образом, что каждое находится на луче, идущем к центру странной композиции. Соединяя эти лучи, по центру круга распластался мертвый упырь.
Петро опять с нами, не к месту пронеслось в голове. Хоть и в таком странном качестве. Видно, это судьба.
Мессер поманил Винни пальцем. Жест вышел неприятным, или только юноше так показалось. Ноги налились свинцом. Он шагнул к магу. Тот крепко взял за плечи, оказавшись за спиной, толкнул вперед.
Винни почувствовал себя так, словно бы он заскользил по лучу. В какое-то мгновение показалось, что не сможет остановиться, наткнется на лежащий в центре труп и повалится, но скольжение закончилось так же неожиданно, как и началось. Само собой.
Юноша обнаружил, что стоит на луче рядом с левой рукой Петро. Мертвая рука словно бы указывала на него. От этого делалось не по себе. Как будто кто-то из мира мертвых тыкал в него пальцем, то ли пытаясь сказать: «Ты следующий», то ли насылая какое-то неведомое проклятье.
Он поспешно отвел взгляд от мертвой руки. Деррек стоял возле правой ноги трупа. Нана возле левой. Мессер занял оставшееся место. На него указывала правая рука.
Скелет замер, как когда-то на заброшенной железной дороге. Как замирал и после. Словно отключаясь от реальности и перенося себя, свое существо в какое-то другое пространство, оставляя миру лишь собственные кости.
В небе заворчало, заворочалось. Гром еще не гремел, он словно бы предупреждал, что будет буря. Что у несчастных, гуляющих по земле и заботящихся о всякой ерунде, о которой и думать-то глупо, есть еще шанс сбежать, спрятаться.
— Дождь будет, — голос Деррека прозвучал с той стороны круга неуместно. Словно из другого мира.
Никто не ответил. Только Мессер вдруг качнулся и загундел что-то на одной ноте.
Винни замер, чувствуя, что не в силах пошевелиться. Он видел теперь только труп в центре связанного из непонятных символов круга и Мессера. Маг раскачивался из стороны в сторону где-то на самом краю бокового зрения.
Голос Мессера вибрировал, теряя человеческое звучание. Казалось, вместо скелета сейчас завывает стихия.
Небо темнело. Поднявшийся ветер рвал одежду на мертвом теле упыря. Словно хотел раздеть его зачем-то. Где-то полыхнуло. Зарокотало совсем близко.
Винни стоял, не имея возможности пошевелить ни рукой, ни ногой. Он чувствовал, что даже голову не в состоянии повернуть. Забарабанил дождь. Стало мокро. Но это отчего-то не тронуло. Не было желания спрятаться от дождя, бежать куда-то. Вода, льющаяся с неба, не вызывала приятных ощущений. Впрочем, и неприятных не вызывала. Она просто была.
Как просто был луг и круг земли в десяток шагов в диаметре. И труп с прилипшей от дождя одеждой.
Просто был Деррек.
Просто была Нана.
Просто был Мессер, раскачивающийся, как маятник, и воющий, как дождь, и ветер, и гром, словно бы разговаривающий со стихией.
Просто был он, Винни Лупо. И они вчетвером были сейчас где-то и зачем-то единым целым. Что они делали? Зачем?
Винни почувствовал себя ключом. Ключом, который достают, вытягивают из связки, вставляют в замок…
Зачем? Кто вставляет? Что открывает?
Все эти вопросы не волновали Винни, не волновали ключ. Они были, но существовали сами по себе. Все, что было сейчас важно, чтобы бороздки на ключе совпали с хитрым нутром замка. И они совпали. Они не могли не совпасть. В этом тоже была закономерность. И она тоже была простой, понятной и недоступной для понимания. Как все в этом мире.
Голос Мессера достиг такой высоты, которую не способен воспроизвести человеческий голос. Маг словно бы пел сейчас оду грозе.
Сумерки — время силы — ушли. Винни не заметил, как сделалось совсем темно. Над головой громыхало. Земля осветилась каким-то первозданным светом. Вязь непонятных рисунков провалилась черными червями в землю. Над головой полосовали молнии.