— Они не нападали на меня, — произнес Грегор. — Сначала не нападали.
Да, пока он не сказал, что они находятся на территории людей.
— Они, видимо, поняли, что ты не один из нас, — предположил Викус. — По крайней мере — они сомневались.
Грегор закрыл глаза. Ему нужно было подумать. Сандвич, основатель Регалии, обладавший даром предвидеть страшные события и создавший этот людской подземный мир, по профессии был мясником. Он вырезал на камне в комнате пророчеств странные послания, которые регалианцы из поколения в поколения пытаются расшифровать. О том, как им жить и умирать. К этим пророчествам все относились с таким доверием, что Грегору в голову не приходило задаться вопросом, каким человеком был тот, кто их написал.
Но теперь он знал.
Он рисковал всем, рисковал собственной жизнью, следуя указаниям того, кто не погнушался уничтожить целый народ, чтобы заполучить его чудесные земли.
А теперь Грегор владеет его мечом.
— Плохо! — наконец сказал он.
— Ужасно. Это наш позор, который мы никогда не сможем искупить, — согласился Викус.
— И что теперь?
— А теперь мы за это расплачиваемся, — развел руками Викус. — На сегодняшний день стало известно, что восставшие из мертвых камнееды роют туннели к дворцу. А за ними следует Мортос.
Грегор понимал, что эти слова должны были вызвать у него лишь одну реакцию. Несмотря на раны и боль, он должен был вскочить, одеться и подготовиться к сражению. Ведь прямо сейчас, в эту самую минуту, кроты, возможно, вплотную подобрались к стадиону, где расположился палаточный лагерь зубастиков… или к детскому садику… или к больнице, где он лежал. А за кротами сюда ворвется крысиная армия, которая не пощадит никого из обитателей дворца.
Так почему он, Грегор, даже не шелохнулся, не сделал попытки подняться?
Конечно, все еще действовала одурманивающая настойка, которую ему дали перед операцией, но было и еще кое-что.
Все это время, что провел в Подземье, он сражался на стороне людей с четким сознанием своей правоты. Отбить атаку острогубцев, которые пытаются уничтожить лекарство от чумы, остановить змей в джунглях, которые хотят убить его и его друзей, освободить зубастиков от крыс…
Но он не чувствовал себя правым в том, что произошло несколько часов назад, в бою с кротами. Предположим, он не знал, кто они и что с ними произошло. И когда начал круговую атаку — он защищал собственную жизнь. Но…
Они теперь все мертвы.
А история, рассказанная Викусом, доказывает, что правда на стороне кротов-камнеедов. Регалия — их земля. Люди завладели ею обманом, даже не в честном бою.
И что еще хуже — кроты поначалу не нападали на Грегора. Они дали ему возможность сказать, на чьей он стороне. А он встал на сторону людей. И это ужасно — сражаться против того, кто прав.
С крысами было иначе: Грегор и сейчас думал, что после того, что он видел в Огненной земле, сражаться с крысами необходимо, чтобы спасти зубастиков.
Но кроты…
И вообще — кто знает, какие истории могли бы рассказать о своем прошлом крысы. Вполне возможно, что и их агрессия объяснима. Крысы и люди воюют так давно — скорее всего список неблаговидных поступков с обеих сторон будет внушительным. А ведь Грегор и не задумывался об этом, пока ему не пришлось сразиться с кротами.
Пришла медсестра с новой порцией лекарств, и Грегор не смог их быстро проглотить: в горле стоял ком. А лекарство оказалось как нельзя кстати: ему очень хотелось забыться.
Когда он очнулся в следующий раз, на полу его комнаты было полно раненых людей и летучих мышей, лежавших на носилках.
Благодаря статусу Воина, Грегор мог передвигаться по дворцу куда угодно. Он был рад выбраться из больницы, где кругом слышались стоны раненых и где медперсонал сбился с ног, оказывая первую помощь.
Грегор хотел вернуться в кодовую комнату, узнать, расшифрован ли код. Это беспокоило его больше многочисленных ран и проблем: ведь если они это не сделают в самое ближайшее время, люди будут обречены.
Придерживаясь за стенку, Грегор направился в кодовую комнату. Лиззи должна быть там, и Босоножка, наверно тоже. Теперь он был рад, что маму отправили на Источник, — ей-то совсем нечего сейчас делать в Регалии.
Шел он медленно. Дворец уже не был безлюдным, как обычно. Всюду встречались раненые бойцы. И еще здесь нашли приют целые семьи. Из обрывков разговоров он узнал, что крысы по туннелям, прорытым камнеедами, подошли к самым стенам дворца. Жителям Регалии было предписало укрыться во дворце ради их безопасности.
Значит, Мортос уже совсем близок к цели.
Когда Грегор вошел в кодовую комнату, вся компания трапезничали, сидя на полу. Лиззи и Босоножка вскочили и бросились его обнимать.
— Привет! Привет тебе, привет, привет! — говорила Босоножка. Это была какая-то новая интонация — раньше Грегору не приходилось ее слышать.
— Ты ведь останешься, да? Ты теперь останешься здесь, да? — скрашивала Лиззи, вцепившись в его руку так крепко, будто боялась, что он растворится в воздухе.
— Обязательно. Если, конечно, у вас есть лишняя комнатка для меня, — ответил он.
На пороге комнаты крысы появилась Люкса.
Кожа ее утратила горячечный красный цвет, и, хотя время от времени кашляла, дышала она уже нормально. А фиолетовые глаза были усталыми, но ясными.
Грегор впервые увидел ее после того, как отдал ей фотографию. Он думал, что смутится, — но испытал при виде ее только радость. И никакого смущения.
— Ты что, тоже здесь живешь? — спросил он.
— Я отдала свои покои беженцам. А Живоглот был так любезен, что предложил Газарду и мне воспользоваться комнатой крысы, — ответила Люкса с хитрой улыбкой.
Аврора и Найк тоже здесь поселились, они теперь делили комнату с Дедалом.
Ну и разумеется, здесь был Темп — он присматривал за Босоножкой.
— Мы все соблюдаем правила: молча сидим в своих комнатах, чтобы не мешать команде дешифровщиков работать, — продолжала Люкса. — Но сейчас у нас обеденный перерыв. Ты голоден?
Грегор был голоден. Он уселся на пол вместе со всеми и съел целую кастрюльку мясного рагу. И конечно, объелся. Но он чувствовал себя, как крупный хищник, положим, лев, которому следует наесться на несколько дней вперед: в условиях войны глупо рассчитывать на трехразовое горячее питание.
Появился Арес. Грегор сцепил палец с его когтем в знак приветствия — но обменялись они всего парой слов. Арес проглотил на скорую руку несколько рыбин и рухнул, как подкошенный, на кровать в комнате летучих мышей — отсыпаться.
Пришел Живоглот и приказал остальным тоже отправляться спать — на шесть часов. На Грегора он взглянул мельком и быстро сказал: