В закутке, где оставил Топора со спутом, тоже все было тихо. Только вход в карман украсили свежие трупы. Габриель заволновался, но напрасно. Топор уже вынырнул из-за ящика и махал рукой. Живой и здоровый.
Священник поспешил навстречу. При ближайшем рассмотрении проводник оказался сильно взволнован.
— Ему совсем плохо, — тихо предупредил он, кивнув на спута.
Габриель подошел и встал на колени перед синим инопланетянином. Спут весь покрылся испариной. Синяя кожа его приобрела серо-голубой оттенок. Глаза бешено метались под опущенными веками.
— Как ты, дружище? — спросил Габриель тихо, беззвучно, одними губами.
Глазные яблоки прекратили свое вращение. Веки медленно поползли в стороны, открывая перед умирающим спутом маленький кусочек огромного мира.
— Уже почти, — тихо произнес 100 ГЦ. — Ты поймал Призрака?
— Я убил его.
— Напрасно.
— Молчи, тебе не стоит говорить сейчас. — Габриель почувствовал, как к горлу снова подбирается ком.
Спут сверкнул глазами.
— Именно сейчас и стоит. Потом поздно… — 100 ГЦ замолчал на секунду, продолжил с некоторым усилием: — Я тебя простил. За то, что ты не умеешь слушать. И за то, что не можешь определиться, какую воду тебе принести. И даже за то, что пропадаешь… тем более, что я сам сейчас пропаду… Но это не страшно. Даже интересно получить новую информацию… Столько предположений, что там потом. А я вот сейчас возьму и точно узнаю…
— Не говори глупостей. Тебя вылечат. Есть же здесь медицинский отсек. И не один. Я видел.
Голос предательски дрогнул, и Габриель замолчал.
— Не вылечат. Я только ждал… с тобой попрощаться… Теперь уже все…
Сто градусов по Цельсию замолчал. Голова спута безвольно свалилась набок, глаза застыли с интересом, словно уже видел какой-то потусторонний мир. Священник молча провел ладонью по серо-синей физиономии, опуская веки.
В носу защипало. Спут расплылся, по щеке пробежала горячая дорожка. Габриель с удивлением понял, что плачет. Плачет впервые за много лет.
— Всё, — произнес он и встал.
Топор смотрел на священника с недоумением. Подобного проявления чувств он мог ждать от кого угодно, только не от представителя Церкви Света. Эти всегда были уравновешены и непробиваемы.
— Он мне жизнь спас, — сказал зачем-то Габриель, промокая слезящиеся глаза. — А я ему в последнее время слова доброго не сказал ни разу, все ворчал на него. Он зануда был страшный, раздражал, но…
Священник пожал плечами. Почему ему стало больно и тоскливо до волчьего воя, объяснить не смог бы даже себе. Чего уж пытаться втолковать проводнику. А может все это от усталости?
Откуда-то сверху, из темного угла, вылетели три маленьких шара-наблюдателя — записывающие устройства спута. Они ничего не говорили, да и не могли, просто подлетели к Габриелю, замерли в полуметре от его головы, и священник почему-то понял: эти маленькие приборы теперь будут с ним до конца.
Габриель вздохнул и достал передатчик. Впервые с момента спуска в карантинный отсек нарушил тишину эфира.
— Это брат Габриель.
— Слушаем вас, — быстро откликнулся передатчик давно забытым голосом местного офицера.
— Призрак ликвидирован, можете спускаться и проводить зачистку. Церковь Света свою работу выполнила. Больше мне здесь делать нечего. Конец связи.
До выхода добирались долго. Оружие, снаряжение и мертвого спута тащить одновременно было крайне тяжело. Плюс к тому периодически возникали группы разбежавшихся заключенных. Приходилось отстреливаться.
Когда дошли до камеры перехода, ноги у Габриеля гудели нещадно. Топор шел молча, бодрился, но лицо было уставшим. В красном свете камеры перехода крысолов и вовсе выглядел жутко.
— Кто с вами? — встретил на выходе офицер.
— Человек, — тихо ответил Габриель. — Просто человек. Живой и вменяемый. У вас есть связь с Землей? Мне срочно нужно поговорить с Церковью.
Правитель Ксай не пожелал покидать свой походный штаб. Руководить, когда тебя не видно, проще. Особенно если ты делаешь вид, что руководишь, и надо спрятать свою растерянность. Исаак все прекрасно понял, потому из домика-времянки вышел понурый. У входа уже дожидался офицер охраны. Рядом топтался Антрацит.
— Ну что? — первым проявил заинтересованность офицер.
— Поговорили, — мрачно пробурчал Исаак.
— Правитель мудр?
— Безмерно, — ядовито процедил сквозь зубы рыжий следователь.
— И что сказал правитель?
— Правитель велел, чтобы вы организовали мне доступ к накопителям техномагов.
Офицер закивал и расплылся в бодрой улыбке.
— Это запросто, это всегда пожалуйста. Идемте. Тут недалеко. Мы их специально держим подальше от остальных улик.
Офицер чуть не вприпрыжку зашагал в сторону величественных развалин. Удивленно застывший было Исаак кинулся следом.
— Хорошо, что мы их задержать успели, а то бы… — причитал офицер охраны.
— Задержать? — переспросил Исаак на ходу. — Что значит «задержать»?
— То и значит, — охотно отозвался офицер. — Местные как крысы… чуть только рвануло, сразу к обломкам, воровать. А мы их с поличным и взяли, стервятников. Кстати, вы совершенно случайно не знаете, что такое стервятник?
— Ну как же, — встрял спут, — стервятники — древние, уже давно исчезнувшие представители пернатых фауны Земли. Предположительно это были не очень мелкие птицы, обитали на исконной родине человечества, до начала освоения межгалактического пространства. Насколько мне известно, они употребляли в пищу трупы других представителей фауны планеты. А поскольку вы, уважаемый, относитесь к человеческой расе, то данное выражение в вашем лексиконе, скорее всего, следствие…
— Ого! — перебил Исаак. — Уж рвануло, так рвануло.
За разговором они добрались до руин. От вида развалин когда-то могущественного комплекса техномагов действительно бросало в дрожь.
— Сила взрыва в амплиееровом эквиваленте составляет… — начал спут.
— Каком эквиваленте? — не понял офицер.
— Амплиееровом, — охотно пояснил Антрацит. — Амплиеер — это то же, что и тротил с Земли, если вам угодно, то же, что тринитротолуол, тол, ТНТ. Бризантное взрывчатое вещество. Бесцветные, при хранении желтеющие кристаллы, хорошо растворимые в ацетоне и бензоле, плохо — в воде. При двадцати градусах Цельсия в ста миллилитрах воды растворяется где-то тринадцать тысячных грамма. Температура затвердевания около восьмидесяти одного градуса Цельсия. Околонасыпная плотность…
— Достаточно, — сквозь зубы процедил Исаак. — Или мне придется влить в тебя грамм сто пятьдесят крепкого алкоголя. Крепкий алкоголь — это такая штука для установления тишины путем придания спутам медитативного настроя. Действует при любом количестве градусов.