Иван отдал водителю свою барсетку.
– Здесь есть все, что тебе нужно. Документы на машину, на перегон… Короче, ты понял… Никому особо их не показывай без крайней нужды. Это для таможни. Торопись, но чтоб тебя не словили по дороге. Будь осторожен. Машина эта стоит, как наша с тобой жизнь, помноженная на миллион. Если что, считай, нам крандец. Лучше сам себя порежь, чтобы сразу и быстро…
Иван боковым зрением пытался уловить реакцию собеседника. Николай безучастно смотрел вперед, глаза его ничего не выражали. Иван сдавленно улыбнулся. Непроницаемое лицо Николая осталось неподвижно. Тогда Иван повернул в его сторону голову и внимательно посмотрел на собеседника, чтобы убедиться, что тот все слышал.
Ни один мускул на лице Николая не дрогнул. Он холодно смотрел перед собой, отчего Ивану стало немного не по себе. Мысленно он даже усомнился в том, правильно ли он сделал, что позвал Васильева.
«Надо было перекантовать самому как-нибудь. Деньги, в конце концов, все решают. Надо было отказаться от гонорара, заплатить на таможне – и все. Целей был бы. За жизнь не пришлось бы опасаться. А теперь… Черт!..»
Иван и сам удивился своему внутреннему монологу и попытался прогнать мысли прочь, но на языке так и крутилось «жизнь, жизнь… отдать жизнь…».
Внезапный звук щелчка вернул Ивана на землю. Николай щелкал у него перед лицом пальцами, как бы заставляя его открыть глаза. И только тут Иван вспомнил, что гонорара все равно за эту машину не предвидится. Все деньги, которые у него были, он пустил на приобретение автомобиля и прочие связанные с этим расходы.
– Да ладно, кореш, не обижайся, – сказал он. – У меня все равно бабла не прибавится от этой тачки. Дело – труба с этой машиной. За долги отдаем… Но ты все равно там аккуратней с ней.
– А че так? – поинтересовался Николай.
– Да так… – коротко ответил Иван. – Слушай, тебе отъезжать уже надо. Давай… Все остальное, как договаривались. На таможне… Запомни, ты за Михайловского Витю. Там его все знают, но обратиться лучше… Ты помнишь, к кому. Да, сядешь в машину, достань оружие в барсетке. Короткоствол, но все равно… Спокойнее. На всякий, как говорится, пожарный.
Николай по-свойски пихнул Ивана в бок.
– Ладно, кончай базарить. Я все помню. Мне бабки когда заплатят, а? Сейчас или когда приеду? – спросил молодой человек.
– Деньги в России, когда пригонишь машину. Сергей расплатится. Если в пути что-то не так, звони по номеру, который у тебя в сумке на газете записан. Телефон не пали, если что. Я улетаю самолетом и буду недоступен. Если что, говорить будешь с надежным человеком. Все говори. А мне через украинскую таможню нельзя. А то бы я сам…
– Ладно, Вань. Все понятно, – свернул дискуссию Васильев. – Скажи лучше, где пожрать по пути подешевле можно? А то у меня бабла-то с собой нет.
– Да около дороги везде недешево. Любой мотель… Особо не задерживайся, – крикнул Иван в спину Николаю, который уже собрался уходить. – Не забывай, времени у тебя в обрез, и, если вопросов нет, собирайся, и… в путь, – поспешая за товарищем, проговорил Иван.
Васильев так и сделал. Попрощавшись с итальянцами чуть ли не единственным запомнившимся ему со школьной скамьи английским словосочетанием «гуд бай», он сел в машину, разложил на специальном миниатюрном столике свои скромные пожитки и завел двигатель.
Иван стоял рядом с раскрытым окошком автомобиля и наблюдал. Когда все приготовления были завершены и Николай развернул машину, молодые люди встретились взглядами, и Иван вдруг почувствовал некоторое свое преимущество перед Васильевым. Несмотря на то что Коля сидел в шикарном авто, выглядел он несчастным. То ли от того, что его мучила зависть к солидным делам других людей, то ли по своему, известному только ему одному поводу.
Дорога, как полотно эскалатора, когда смотришь на него со стороны, стоя на недвижимой платформе, стремительно уходила под капот, крышка которого возвышалась далеко впереди. Машина снаружи действительно производила впечатление необъятного, мощного и вместе с тем элегантного творения автомобильной промышленности.
Васильев дважды останавливался около придорожных забегаловок, производя видом своего автомобиля фурор среди завсегдатаев подобных заведений, которые по большей части были дальнобойщиками. Пару раз Васильев даже сумел наступить на горло своей песне и не стал знакомиться с аппетитными девушками, которые в изобилии встречаются здесь.
Несмотря на все соблазны пути, автомобиль прибыл к российско-украинской границе в срок.
Перед пропускным пунктом выстроилась небольшая очередь, но Николай посчитал ниже своего достоинства ожидать в хвосте. Осмотревшись, он сел за руль и пошел в объезд скопившихся перед таможней автомобилей. Солидный внешний вид его машины давал ему известные преимущества. Он беспрепятственно достиг пропускного пункта.
Сложив в карманы все, что ему могло понадобиться в кулуарах таможенной службы, он вышел из машины и на глазах у многочисленных водителей гордо проследовал в здание таможни.
Отыскав нужного ему человека, Николай дождался, пока тот освободится, и предъявил документы. Таможенник безучастно изучил бумаги и посмотрел на парня.
– Ну и? Что я должен делать? – невозмутимо глядя прямо в глаза молодому человеку, спросил он.
– То есть как? – удивился Николай.
– А что, вы хотите, чтобы я пропустил эту машину? – В голосе таможенника звучало негодование. – Как вы себе это представляете с такими бумагами?
– Я за Виктора Михайловского, – вставил Николай, вспомнив напутствие товарища.
– Кого-кого? А что это за шишка такая? Кто такой?
– То есть как? – вновь повторил Васильев. Он почувствовал, что начинает понемногу заводиться. – Вы не знаете, кто такой Михайловский? Такого не может быть.
– Ну, вот что… Ты, видимо, забыл, где ты, парень. Тут я хозяин.
Васильев сглотнул скопившуюся во рту слюну.
– Ты машину видел? Документы видел? – раздуваясь от злости, не своим голосом прошипел он.
– Тихо! Молчать! – взревел таможенник, но Николай уже не слушал его.
– Ну, я тебе покажу, как ты не знаешь, гнида!..
В груди у Николая стала подниматься неконтролируемая волна гнева. Он сжал кулаки, и все, что беспорядочно роилось у него в голове и просилось на язык, в следующий момент непременно излилось бы у него в яростный поток словоизвержения, если бы Николай не вспомнил, что в кармане у него, рядом с правой рукой, лежит полученный от Ивана короткоствольный пистолет.
Он отступил на шаг в тот самый момент, когда рекомендованный и Сергеем, и чуть позже Иваном проверенный таможенник угрожающе двинулся в его сторону.
– Че ты сказал, щенок?! – гаркнул он во все горло, и его маленькие глазки при этом налились кровью.
Не помня себя от бешенства и досады на ситуацию в целом, Васильев выхватил из кармана пистолет и прицелился в голову таможенника.