– Что стряслось? – спросил он, расправляя измятые листы.
– Да, в общем, нас к вам привело сразу несколько поводов. Только разговор этот не скорый… Может быть, вы нас пригласите в дом? – предложил полковник.
– Там собака злая, она может укусить. И еще у меня сейчас мало времени, говорите лучше здесь.
Джелкумян загородил собой дверь во двор, всем своим видом показывая, что не намерен принимать незваных гостей.
– Как знаете, можем и пригласить вас в машину. Она тут недалеко. – Гуров кивнул в сторону поворота, за которым минуту назад сыщики любовались видом реки. – Там и поговорим.
Джелкумян замешкался. Предложение полковника явно пришлось ему не по душе.
– Арминэ! – крикнул он в щель между дверью и кирпичным столбом. – Убери собаку!
Гуров и Крячко оказались на территории двора. Джелкумян прошел несколько шагов по дорожке, выложенной из плитки на траве, и остановился.
– Что вы хотели у меня узнать? – спросил он, поворачиваясь к оперативникам.
Гуров осмотрелся по сторонам. Неподалеку, друг напротив друга, стояли две лавки, между которыми, судя по отпечаткам на траве, должен был стоять стол. Лучшего места по всем законам человеческой психологии для разговора с таким типом, как Джелкумян, и придумать было нельзя. Сыщик тут же воспользовался ситуацией.
– Давайте присядем.
Полковник показал рукой на лавки и, не дожидаясь приглашения хозяина, подошел к одной из них и сел. За Гуровым последовал и Крячко. Джелкумян неохотно переместился за оперативниками и сел напротив.
– Вы знакомы с неким Михайловским? – Гуров предпочел начать с главного.
Джелкумян отпрянул назад, но тут же взял себя в руки и вернулся в прежнее положение, оправдав свое непроизвольное движение необходимостью сменить позу.
– Михайловский? Не знаю… Не припомню что-то. Может, и нет, – сказал он непринужденно, как будто то, о чем его спрашивают, не имело к нему никакого отношения.
– Вот как? Так «может» или «нет»? – спокойно переспросил Гуров.
– Нет. Не помню такого человека. А что? Я должен его знать?
– По нашим сведениям, да, – коротко отрезал Гуров.
– Может, и встречал когда-нибудь, но не знал, что это он. Не знаю…
Гуров опустил руку в карман куртки и вынул фотографию Михайловского.
– Вот этот человек. – Он протянул Джелкумяну карточку.
Кавказец взял фотографию и долго смотрел на изображение молодого человека. На снимке был запечатлен молодой Михайловский на фоне серого «Мерседеса» образца восьмидесятых годов. Парень стоял, облокотившись на капот автомобиля, рядом с другим молодым человеком худощавого телосложения. Голова молодого человека была неестественно запрокинута назад, и на подбородке, почти на шее, виднелось крупное родимое пятно.
– А что вы от меня хотите?
– Хотим, чтобы вы сказали нам все, что знаете об этом человеке. Только и всего, – вклинился в разговор Крячко.
– Кто из них этот Миха… Михайловский? – переспросил Джелкумян, возвращая фотографию полковнику.
– Тот, что слева. – Гуров взял фотокарточку и, расправив полу пиджака, просунул ее во внутренний карман. – Армен, – он слегка наклонился вперед и поставил локти себе на колени так, что его глаза оказались прямо напротив глаз кавказца, – давайте не будем ходить вокруг да около. Михайловский был связан с вашим бизнесом, это нам известно…
– Каким бизнесом?! У меня хозяйство вон большое. Дочь растет… – прервал полковника Джелкумян.
– А на что живешь? – задал встречный вопрос Крячко, которого уклончивая манера кавказца начала заметно раздражать.
Гуров заметил, что напарник стал нервно ерзать по лавке. Достав из кармана брюк зажигалку, он щелкал колесиком, высекая искру.
– А! Персики, апельсины перевожу из Крыма.
– А говоришь, бизнеса у тебя нет! – воскликнул Крячко.
– Так разве это бизнес?! Вон, сосед сталь прокатывает – это бизнес. Другой – газ в Саратове качает! Да у него миллион баксов только в столе рабочем лежит. Так, на мелкие нужды. К нему придешь… «Дай денег!» А он: «На тебе!» И пачки отсчитывает. Это деньги! А я что! Бобки всякие перевожу понемногу из Крыма. Курагу там, алычу… И все. Так, народ подкормить.
Гуров и Крячко переглянулись, не ожидая такого эмоционального пассажа от доселе молчаливого кавказца.
– Персики, значит. Алычу, курагу… – повторил Гуров, подражая легкому акценту Джелкумяна. – Ваша уклончивая манера, Армен, наводит на мысль о вашей непосредственной причастности к убийству.
– Какому убийству? – Джелкумян вздрогнул и отпрянул назад, отстраняясь от настойчивого взгляда Гурова.
– Убийству Михайловского, – уточнил тот. – Так что? Вы лично встречались с Виктором?
Джелкумян пожал плечами.
– Нет, я сказал уже. Тут, наверное, какая-то ошибка. Вы меня с кем-то путаете.
Крячко ухмыльнулся.
– А как же автомобили, которые вы поставляли в Россию лет пять назад? – спокойно спросил Гуров, внимательно наблюдая за кавказцем. – В правоохранительных органах имеются официальные отчеты на этот счет.
– Сомневаюсь. – Джелкумян вызывающе посмотрел на полковника.
– Ну что ж. Тогда придется вспомнить один случай из прошлого. Регулярно в прокуратуре возбуждаются дела по фактам незаконного ввоза в Россию иномарок… Автомобиль, который вы перегоняли через украинскую границу в Россию пять лет назад, вместе с вами был задержан на таможне. Он не соответствовал целому ряду требований. А затем, спустя некоторое время, по какой-то известной только богу причине отпущен восвояси… Кстати, это был серебристый «Мерседес» образца 1981 года.
– О, как это вы давно вспомнили! – Джелкумян нервно рассмеялся. – Уже нет той машины…
– Ну, это как сказать. – Гуров не дал армянину договорить. – Часть первую статьи сто восемьдесят восемь Уголовного кодекса никто не отменял. Опираясь на закон, всегда есть возможность доказать правду.
– Вы мне угрожаете? Я серьезный человек. Чего вам от меня надо? Я не люблю, когда меня достают…
– В этом нам сомневаться не приходится, – успокоил его Крячко. – Армен, нам всего лишь нужно, чтобы вы припомнили все обстоятельства вашего знакомства с Михайловским.
Джелкумян испытующе смотрел на сыщика.
– Армен, – продолжил тот, не спуская с Джелкумяна взгляда. – Расследование по делу Михайловского близится к концу. Уже известны все фигуранты дела. Лучше бы вы начали говорить. Лучше для вас, разумеется. – Голос Крячко звучал настойчиво и спокойно. – Допрос в стенах Управления уголовного розыска – зачем вам это сейчас? А вы так и вынуждаете нас к крайним мерам. Зачем нам опережать события? Может, все и так обойдется. Подумайте, Армен.