– Здравствуйте. Мне бы Алексея Бавырина увидеть. Я его однокашник.
– А Лешенька здесь не живет. Да и заходит в последнее время редко.
Михайловский вздохнул с облегчением, обрадованный, что общается с матерью Бавырина.
– Очень жаль. Я Митя Плотников, с исторического. Я бывал у вас, когда мы с Лешей в университете учились. Теперь живу в Лос-Анджелесе. В Москве проездом. Сегодня в ночь улетаю. Хотел старых друзей собрать, – выдумывал на ходу Михайловский. – Что ж, очень жаль… До свиданья.
Дверной замок щелкнул, дверь приоткрылась, и в образовавшемся небольшом проеме появилось лицо старой женщины.
– Митя Плотников. Что-то я вас не припомню. Плотников? – через паузу медленно произнесла она, напряженно рассматривая Михайловского.
Виктор подумал, что было бы очень странно, если бы в нем она признала Митю Плотникова. Тем более что такого человека вообще не существовало. А вслух он, добродушно рассмеявшись, сказал:
– Столько лет прошло! Немудрено, – и добавил: – А вот вы ни капельки не изменились! Такая же красавица!
– Ну, что вы! – Мать Бавырина кокетливо засмеялась. – Какая там красавица! Бабулька!
– Зря вы на себя наговариваете! С вашим обаянием никакой конкурс красоты не страшен! – сделал очередной комплимент Михайловский и, не дав женщине опомниться, предложил: – Знаете что? А дайте-ка мне Лешкин телефон! Если не удастся встретиться, хоть голос его услышу. Представляете, как он удивится, как обрадуется! Какой будет для него сюрприз! – восторженно объяснял Михайловский.
Мать Бавырина к этому моменту уже вышла на лестничную площадку.
– Я даже и не знаю, – неуверенно произнесла она. – Леша давать никому не велел… Сказал, звонить в крайнем случае, если что-то случится…
– А разве не случилось? Это же и есть крайний случай! Друг из Америки через пятнадцать лет приехал, чтоб повидаться! – Виктор сделал многозначительную паузу и разочарованно произнес: – Ну, если Леша не велел… До свиданья. Не знаю, когда теперь еще на родину попаду…
– Подождите! – Женщина ушла в квартиру, а вернувшись, протянула Михайловскому маленький листок, на котором был написан номер телефона. – Вот, возьмите, а то действительно неизвестно, когда в Москве в следующий раз будете… И знаете, вы, когда с Лешенькой созвонитесь, сюда приходите. Посидите, как в те времена…
– Спасибо огромное! – прервал ее Михайловский и поцеловал ей руку. – Я думаю, что мы с Лешей именно так и поступим. До встречи.
Он широко улыбнулся и побежал вниз по лестнице.
– Обязательно приходите, я жду! – крикнула растроганная женщина ему вслед.
Выбежав из подъезда, Михайловский поймал такси. Первое, что он сделал, переступив порог квартиры, где жил, позвонил Бавырину.
– Алло, слушаю.
– Слушай внимательно. – Михайловский говорил уверенно, он все хорошо продумал, пока ехал в такси. – «Кадиллак» у меня. Если твой хозяин хочет получить свою игрушку, позвонишь по этому телефону. Жду ровно час. Если не сможешь за это время Рябыкина найти или, не дай бог, не захочешь, я тебя ему же с потрохами сдам. Мне о твоих делах, которые ты за его спиной проворачиваешь, все известно. Так что не опаздывай. Время пошло…
– Кто это говорит? Что вам нужно? Что вы хотите за машину? – услышал он встревоженный голос Бавырина.
– С тобой мне говорить не о чем. Ищи Рябыкина!
Михайловский выключил телефон. Он был уверен, что безгрешных людей не бывает и что каждому есть чего бояться и что скрывать. Окружение Рябыкина не может быть исключением.
После разговора с Бавыриным Михайловский никак не мог успокоиться. Он метался по квартире, бесцельно переставлял предметы, ему казалось, что время тянется бесконечно медленно. Чтоб унять лихорадку ожидания, он принял дозу.
Телефонный звонок раздался ровно через час. Михайловский судорожно схватил телефон и нажал на кнопку соединения.
– Ты хотел говорить лично с Рябыкиным? Не передумал? – услышал он чересчур спокойный голос Бавырина.
– Нет, – твердо, не раздумывая, ответил Михайловский.
Наступило молчание. Виктор почувствовал, что начинает нервничать и терять терпение.
– Ну, чего молчишь?
Услышав насмешливый хриплый голос, Михайловский понял, что этот вопрос задает Рябыкин. Он онемел. Ему казалось, что он все продумал и был готов к разговору, но сейчас он вдруг растерялся и не знал, что ответить.
– Чего надо? Зачем беспокоил? – медленно проговорил Рябыкин.
– «Кадиллак» с Мюнхенской выставки у меня. – Михайловский говорил, взвешивая каждое слово. – Я хочу в два раза больше цены Джелкумяна.
– И это все?
– Деньги мне нужны сегодня. В противном случае машина уйдет. Покупатель у меня есть.
– Забивай стрелу. Только как же я узнаю тебя?
– В десять вечера я позвоню по этому телефону и назову место.
– Лады. – Это последнее, что Рябыкин сказал по телефону.
Михайловский нажал кнопку отбоя.
* * *
Рябыкин отключил телефон, повернулся к Бавырину и мягким, дружеским тоном произнес:
– Да-а, скажу прямо – обосрался ты, Леша. Я на тебя большие надежды возлагал, теперь вижу, ошибся я в тебе. Если ты шавке какой-то дал на меня выйти, какие дела с тобой дальше можно иметь. Он же по всему свету разнесет, что Рябыкин фуфло, что его любой может сделать.
Бавырин стоял, вытянувшись как струна, и не смел поднять глаз. Рябыкин поднялся из-за стола и медленно стал прохаживаться по кабинету.
– Мне всегда было плевать, кто что обо мне говорит. А что эта гниль скажет, тем более. Собака лает – ветер носит. – Рябыкин остановился и, глядя в окно, спокойно проговорил: – Но ты, Лешенька, сделай так, чтобы собака эта больше не лаяла, ни-ко-гда! У тебя есть час, чтобы выяснить, кто это и где он держит «Кадиллак». Мы сыграем собственную игру… А заодно и Джелкумяна к ногтю хорошенько прижмем. В последнее время он здорово зарвался… Но у тебя есть час, Леша. А потом звони Кондрату. Пусть оформит клиента.
Бавырин кивнул и двинулся к выходу из кабинета.
– А что касается тебя, – прозвучало в спину, как выстрел, – три дня тебе, думаю, хватит, чтобы из Москвы уехать. Бизнес свой Семе Мелкому передашь. Если понадобишься – позову. Все с тобой, ступай…
Бавырин вышел.
Позвонив по телефону Васильева, Гуров наткнулся не на него самого, а на представителя РОВД. Как выяснилось, Николай Васильев был задержан несколько часов назад за незаконное пересечение российско-украинской границы и последующее вооруженное сопротивление местным властям. При содействии Орлова сыщику удалось надавить на кого нужно, и к вечеру Васильев был доставлен спецрейсом в Москву. А в скором времени и непосредственно в рабочий кабинет сыщиков Гурова и Крячко.