Крячко и Сурков выбежали из комнаты. Гуров бросился к окну и быстро открыл раму. Перебираясь через подоконник, он с огромной досадой увидел, что Бобкова в гостиной уже нет. Он исчез. Но искать его было некогда. Гуров спрыгнул с подоконника во двор и огляделся.
Он намеревался зайти к непонятным визитерам с тыла в тот момент, когда они будут пытаться проникнуть в дом, и поинтересоваться, чего им нужно. Возможно, вопрос был бы задан не в такой корректной форме, но он наверняка застал бы гостей врасплох, а именно этого и хотел добиться Гуров. Пока он завязывает дискуссию, к ней подключаются Крячко и Сурков, и, таким образом, эти ловкие ребята оказываются в некоем подобии «котла». Таков был импровизированный план. На деле все вышло немного по-другому.
Когда Гуров обежал угол дома (кстати, увидев мельком ворота гаража, на которые так хотел полюбоваться Крячко), на крыльце никого уже не было, но зато с другой стороны здания послышался какой-то неприятный шум, злобная брань, а потом оттуда прогремел ружейный выстрел. Он показался Гурову громким, как будто палили из пушки. Но и это еще не все – к вящему ужасу Гурова, следом раздался характерный хлопок из пистолета с глушителем, стон боли и опять шум борьбы. Выхватив из наплечной кобуры пистолет, он бросился туда – с пустыми руками появляться среди озверевших мужиков не стоило. А в том, что люди, укрывшиеся за домом, находятся именно в таком состоянии, Гуров убедился уже через несколько мгновений.
Но там были далеко не все участники странного действа, развернувшегося во дворе гражданина Бобкова. Там было всего двое – он сам и еще один тип в кожаном наряде. Они оба катались по земле, вцепившись друг в друга, точно два диких кота, и звуки издавали примерно такие же. Гуров успел заметить валяющееся в стороне ружье. Пистолета он, однако, не увидел, да и времени на детали у него не было. Хотя это была уже не перестрелка, а всего лишь рукопашная, нужно было пресечь ее как можно скорее.
Гуров подскочил к дерущимся в намерении скрутить парня в кожанке, но сделать это оказалось не так-то просто, потому что позиция борцов ежесекундно менялась, а Гурову не хотелось наносить увечья Бобкову. Тому и так уже досталось – противник, похоже, прострелил ему ногу, – правая штанина у Бобкова была перемазана кровью и пылью. Его выстрел вряд ли достиг цели, судя по той энергии, которую проявлял парень в кожаной куртке. Преимущество постепенно переходило на его сторону, и он должен был вот-вот подмять под себя хозяина дома. Но тут этот парень заметил Гурова.
Но заметил он не только самого Гурова – прежде всего он среагировал на оружие, которое тот держал в руке. Гуров этого просчитать не успел, а парень оказался с отменной реакцией. Внезапно оттолкнув от себя Бобкова, он изогнулся, как акробат на манеже, и ударом ноги выбил у Гурова пистолет. «Макаров» не успел еще упасть на землю, а этот ловкач уже вскочил на ноги и, к изумлению Гурова, с бешеной скоростью помчался к забору.
– Стоять! – заорал Гуров. – Милиция!
Это восклицание только добавило прыти молодому человеку. В два счета он был уже возле забора и, легко подпрыгнув, повис на каменной стене. Бобков, грязно ругаясь, рванулся к валявшемуся в метрах четырех от него ружью, ахнул от боли, наступив на раненую ногу, но все-таки до ружья добрался и, несмотря на грозный окрик Гурова, выстрелил из второго ствола по убегавшему.
Судя по всему, он промахнулся, да и парень в кожанке уже перемахнул на противоположную сторону забора. Бобков снова выругался и в сердцах хлобыстнул прикладом ружья о стену дома. Приклад с треском разлетелся в щепки. Гуров понял, что беглеца уже не достать, и, подобрав свой пистолет, побежал в дом. Бобков, сидя на земле, с неприязнью смотрел ему вслед и держался за простреленную голень.
Гуров птицей взлетел на крыльцо и едва лоб в лоб не столкнулся с полковником Крячко. Крячко был необыкновенно хмур и озабочен. Через лоб наискосок шла багровая полоса.
– Ранен? – выдохнул Гуров.
– Ага, ранен, и дела хреновые, по правде сказать… – заговорил Крячко, но, увидев, куда смотрит Гуров, с досадой махнул рукой. – Да не я ранен! Это так, слегка мазнули… Сурков пулю в брюхо схлопотал! А я, как назло, трубку забыл, и у этого, где телефон, не знаю… «Скорую» нужно, и как можно быстрее!
Гуров полез в карман и передал Крячко свой мобильник.
– А где? – отрывисто спросил он.
Крячко снова махнул рукой. Наморщив лоб, он набирал номер «Скорой».
– Сбежали! – с досадой сказал он. – Ищи ветра в поле. Меня еще рука подвела, будь она неладна!..
Гуров не стал слушать никаких объяснений – он помчался к воротам, радуясь про себя, что бобковские собаки в этот момент находятся под надежным запором. Он только успел крикнуть на бегу:
– Предупреди, что раненых у нас двое!
Крячко не выказал никакого удивления. Гуров выбежал за ворота. Над землей плыл густой горячий запах хвойной смолы. Из рощи донесся надсадный треск мотоцикла, который стал быстро удаляться и через несколько мгновений растаял вдали.
– Вот так попали, на ровном месте да мордой об асфальт! – разочарованно пробормотал себе под нос Гуров.
Их переиграли по всем статьям, хотя изначально силы были равны. Группа парней в коже оказалась действительно мобильной группой. Задуманного они, правда, выполнить не смогли, но и в западню не угодили. И самое ужасное заключалось в том, что пострадал человек. Бобкова жалко не было – он сам напросился на неприятности, явно желая замести следы. В создавшейся ситуации был единственный положительный момент – все поведение Бобкова указывало на его причастность к неким темным делишкам. Наверняка и об убийстве ему известно гораздо больше, чем он хотел показать. Во всяком случае, теперь у них был веский повод для ареста этого гражданина. Как человек с опытом, Бобков, наверное, уже понял, что теперь разговор с ним пойдет совсем другой, поэтому кое-какой шанс докопаться до истины у них все-таки появился.
Гуров с сожалением посмотрел на рощу, где в тени раскидистых сосновых крон светились красноватым цветом высокие прямые стволы, и пошел обратно в дом.
Крячко находился в прихожей, где у стены, запрокинув голову и прижав к животу руки, лежал капитан Сурков. Его бледное лицо было покрыто потом, зубы стиснуты.
Расстроенным тоном Крячко сказал:
– Он, чудило, вперед рванул, а они уже в доме были. В прихожей столкнулись, капитан пушку выхватил, а они по нас из баллончика брызнули. Я маленько ослеп, а он ствол выронил. Они из него же его и стукнули. Теперь вот, кроме всего прочего, еще и утеря табельного оружия на нем.
– Ладно, что выросло, то выросло, – резко сказал Гуров. – Вместе будем расхлебывать. Ты «Скорую» вызвал?
– Сейчас подъедут.
Гуров присел возле Суркова и ободряюще кивнул ему:
– Держись, капитан! Главное, что живой, а дырку заштопают – сейчас доктора знаешь как насобачились штопать?