Проголодаться они, конечно, успели, особенно полковник Крячко, который к проблеме питания относился всегда предельно серьезно. Однако заниматься этой проблемой им было некогда, тут Гуров угадал правильно. Статист оказался ранней пташкой и уже в девятом часу утра позвонил в квартиру Петра Сергеевича.
Собственно говоря, прямых доказательств, что звонит именно Статист, ни у кого не было. Но Бороденко никого не ждал, а Гуров ждал именно Статиста – отсюда и вывод.
Аппаратура уже готова. Гуров еще раз объяснил Петру Сергеевичу, что нужно сделать, и вместе с Крячко укрылся в спальне. Эта комната по странной прихоти хозяина была напичкана мебелью под самую завязку. Кроме кровати, здесь стояли два шкафа, два кресла, четыре тумбочки и небольшой стеллаж с книгами. Затеряться среди такой выставки несложно, но зато и передвигаться по спальне довольно затруднительно. Гуров спрятался за дверью, а Крячко вместе с магнитофоном забрался под кровать. Он же через наушник контролировал ход переговоров, которые вскоре развернулись в гостиной. Гурову возле двери и без наушника было слышно почти каждое слово.
Первые же фразы, прозвучавшие в гостиной, убедили его в том, что подозрения не напрасны. Ранний гость, явившийся к Бороденко, действовал по знакомому сценарию. Слова приветствия были, естественно, произнесены еще в прихожей, поэтому визитер сразу приступил к делу.
– Если не ошибаюсь, Петр Семенович Бороденко? – с подъемом произнес он.
– Сергеевич! – буркнул хозяин.
– Пардон! Заработался! – мгновенно отреагировал на собственную оплошность гость. – Само собой, Сергеевич! Я так и хотел сказать – Сергеевич, а сорвалось совсем другое. Голова, знаете, забита идеями. Тысячи новых проектов, тысячи фамилий… Кстати, разрешите представиться – Попов Валентин Иванович, сотрудник республиканского музея отечественной авиации. Зная вас как крупного специалиста в этой области, я не мог с вами не связаться. Надеюсь, наши начинания вам тоже будут интересны.
– Какие еще начинания, молодой человек? – сердито сказал Бороденко. – Это у вас начинания, а мне уже заканчивать пора. Пожил, слава богу, народу послужил, государству… Укреплял, так сказать, мощь в меру своих скромных сил. Знать бы тогда, что вы со страной теперь сделаете…
– Уверяю вас, я тут ни при чем! – горячо сказал Попов. – Мои убеждения – что государство должно расти и крепнуть. А чтобы не забывали про тех, на кого надо равняться, мы и открываем новый музей. Это будет новое слово в музейном деле! Финансирование взяло на себя государство, и тут проблем никаких нет. Просто нам нужно теперь собрать воедино опыт и кое-какие раритеты. Чтобы создать полноценную экспозицию, понимаете? Люди не должны забывать, кто строил великую страну!
– Ну а я-то тут при чем? – недружелюбно спросил Бороденко. – От меня-то чего вам надо?
– Чего угодно! Рассказов о славных днях, может быть, какие-то сувениры, старые газеты. У вас наверняка и награды имеются, правда? И вообще, расскажите о себе для начала. Надеюсь, вы никуда не торопитесь? Мне говорили, что вы живете совсем один?
– Кто это вам говорил? – подозрительно спросил хозяин. – Кому какое дело, с кем я живу? Нет никому никакого дела!
– О, я только в том смысле, что нам никто не помешает, – заметил Попов. – Откровенно говоря, я настроен на долгую и увлекательную беседу. Не возражаете?
Гуров с волнением вслушивался в звуки, доносившиеся из гостиной. Ему показалось, что он различает сердитое сопение Петра Сергеевича – тому явно не терпелось выпроводить непрошеного гостя за дверь, но все-таки он вовремя вспомнил об инструкциях, которые давал ему Гуров, и нехотя продолжил переговоры.
– Отвык я беседовать, молодой человек, – ворчливо сказал он немного погодя. – Один я да один. А сам себе какой собеседник? Так что получается, что зря вы ко мне пришли. Даже и начать с чего, не знаю…
– А давайте посмотрим ваш архив! – предложил Попов. – Ну, храните же вы какие-то вещи, дорогие вашему сердцу, – те же ордена, грамоты, то-се…
– А вам какое такое дело до орденов моих? – враждебно заговорил старик, но опять вспомнил про инструкции и тут же буркнул: – Ладно, давайте смотреть. Чего только в них интересного, не понимаю!.. Вот сюда тогда прошу – в соседнюю комнату!
Гуров услышал, как оба собеседника протопали в дальнюю комнату. Там тоже был установлен микрофон, но слышать разговор теперь мог только Крячко, и Гуров слегка напрягся. Контролировать ситуацию полностью он уже не мог, выйти из своего убежища тоже не мог. «Будем надеяться, что Стас не заснул под кроватью, – с мрачным юмором подумал Гуров. – Это, кстати, вполне возможно, учитывая нашу ночевку на холодном диване. Очень бы не хотелось!»
Ему показалось, что откуда-то издалека донесся стук дверцы – похоже, Бороденко открыл какой-то шкаф. И в следующую же секунду кровать в спальне содрогнулась, точно подброшенная землетрясением, и из-под нее с искаженным лицом выскользнул Крячко. Еще не успев занять вертикальное положение, он прошипел: «Началось!» – и тут же вскочил, с ловкостью записного ковбоя выхватив пистолет. Гуров молча метнулся вон из спальни, тоже доставая на ходу оружие. А в дальней комнате вдруг шарахнул выстрел, а следом за ним – другой.
Пуля с треском расщепила доску в двери, к которой бежал Гуров, и тут же навстречу ему из этой двери выскочил человек в темном костюме, назвавшийся недавно Поповым. Он был взбудоражен сверх меры и пятился задом. Лица его Гуров не видел.
– Стоять! – крикнул Гуров. – Милиция!
Попов круто развернулся. Гуров успел увидеть вороненый ствол и автоматически нанес удар по руке. Еще раз грохнул выстрел, но пуля ушла в потолок. Гуров не успел ничего предпринять – следом за Поповым из дальней комнаты появился хозяин квартиры, бледный и страшный, как смерть. Трясущимися руками он поднял на уровень глаз пистолет и выпалил, целясь Попову в спину.
Пуля пролетела мимо Попова, обожгла Гурову висок и смачно чмокнула стену за его спиной. От неожиданности Гуров отпрянул. Попов с диким ревом отшвырнул его в сторону и бросился к выходу.
Наверняка его перехватил бы в этот момент Крячко, уже спешивший на помощь, но Петру Сергеевичу пришла в голову идея выстрелить по убегающему еще раз. Он выстрелил и попал Крячко в правое плечо. Тот охнул, выронил пистолет и осел на пол.
Попов на бегу пнул его «ПМ», так что тот отлетел в угол, и скрылся в прихожей.
Крячко звучной скороговоркой произнес несколько непечатных слов и заорал:
– Давай за ним, Лева! Я еще поживу немного!
Гуров бросился вслед за Поповым, успев подумать: «Вот сукин сын Стас! Даже сейчас ему нужно сострить! «Я еще поживу!» Типичный сукин сын! А старик-то хорош!»
В прихожей громыхнула дверь. Пока Гуров разбирался с замками, беглец уже вовсю бежал вниз по лестнице. Выскочив на лестничную площадку, Гуров услышал дробный стук каблуков по ступеням. Гигантскими прыжками он помчался следом. В голове его билась одна мысль – сумеют ли задержать Попова оперативники, наблюдавшие за домом? В принципе, они были проинструктированы на этот счет, но по-хорошему их все-таки следовало предупредить. Просто у Гурова не было времени.