– Хорошо, будем следовать так, чтобы он ничего не заподозрил. При малейшей опасности из машины выходите. Поняли?
Гуров перестроился в левый ряд, чтобы в точности повторять все маневры «Волги». Когда, достигнув очередного перекрестка, где нужно было сворачивать влево, такси внезапно ушло прямо, Гуров понял: террорист что-то заподозрил и теперь попытается оторваться. Гуров позвонил Петру и сообщил, что на Павелецкий он не едет, а пытается запутать следы.
– По-моему, он таксиста держит на мушке – уж очень нервно тот стал маневрировать, – наблюдая за «Волгой», отметил Гуров.
– Ты что, его преследуешь?! – рявкнул Орлов, но Гуров тут же отключил телефон.
Теперь он, уже не скрываясь, гнался за такси, которое напуганной птицей мчалось по улицам, переулкам, ныряя в проходные дворы…
– Дело пахнет керосином… – Гуров попытался пошутить, но шутка явно не задалась. – Так, обеим пригнуться и не высовываться. Стреляет он, я думаю, профессионально. Ага! Если он сейчас свернет направо – то все, влипнет гарантированно.
Как бы откликаясь на его пожелание, такси круто свернуло в извилистый переулок, который заканчивался тупиком. Оставив машину у одного из старинных особняков, своим фасадом выходившего почти до середины переулка, Гуров выхватил пистолет и кинулся вслед за такси. «Волга» стояла у арки, ведущей во внутренний дворик. Гуров вспомнил – именно здесь он когда-то взял Молоха. Подбежав к машине, он коротко спросил у напуганного водителя:
– Где?
Тот молча ткнул рукой в сторону арки. Гуров знал в этом дворе все углы и закоулки. Все входные двери подъездов здесь исстари запирались на ключ, и поэтому единственный выход отсюда был только через чердаки, а забраться туда можно было по пожарной лестнице, которая крепилась к глухой стене в узком, тесноватом «аппендиксе». Скорее всего, стоя под аркой, прикидывал Гуров, террорист думает, что он попытается настичь его со стороны входа во двор. А что, если сделать наоборот? Гуров быстро взобрался на арку и по лепнине угла дома, придерживаясь за проржавевшую водосточную трубу, добрался до края крыши, крытой железом. Отчаянным рывком он выбрался на громыхающую жесть кровли и нырнул в ближайшее слуховое окно. Гуров бежал по чердаку, рискуя разбить голову об одну из почерневших от времени балок, увешанных тенетами паутины. Быстро сориентировавшись, он на цыпочках подкрался к слуховому окну, находящемуся вблизи пожарной лестницы. Потекли мучительные мгновения.
Снаружи было тихо, и Гуров с каждой секундой все больше убеждался в том, что тот может захватить его машину, взяв в заложницы Марию и Нину. Его бросило в холодный пот. Когда, по его расчетам, ждать уже не было смысла, он решил спуститься во двор по пожарной лестнице. Вдруг снаружи что-то звякнуло, захрустело и послышались чьи-то осторожные шаги. Затаив дыхание, Гуров замер у окна. Через несколько мгновений в окне показался пассажир такси, который, заглянув ненадолго внутрь, приостановился, видимо, чтобы сориентироваться в чердачной темноте. Не раздумывая, Гуров коротко ударил его по темени тяжелой рукоятью пистолета. Бандит молча повалился внутрь. Забрав из его руки пистолет, Гуров крепко стянул его кисти за спиной и, схватив куском веревки щиколотки, притянул сзади ноги к рукам. Устало утерев со лба пот, Гуров похлопал террориста ладонью по щеке, приводя того в чувство. Бандит застонал и, открыв глаза, что-то сказал на непонятном языке.
– Ну, вот и замечательно, – одобрил Гуров, срывая с его головы приклеенный парик, обнажив обширный, багрово-синюшный кровоподтек, расплывающийся на бритом темени. – Жить будешь, но уже не убежишь. Мы здесь немного поскучаем – за тобой скоро приедут.
Рассовав пистолеты по карманам, Гуров спустился по пожарной лестнице. Но едва его ноги коснулись земли, со всех сторон послышались непонятные возгласы. Словно выросшие из-под земли люди в камуфляже скрутили ему руки за спину и прижали лицом к стене.
– Отставить! – услышал Гуров голос Алексея Урусова, и державшие его руки тут же разжались. – Лев Иванович, вы вездесущи. Сначала вы спугнули нашего «клиента», теперь он, благодаря вам, вообще исчез в неизвестном направлении…
– Ошибаетесь. – Гуров указал на слуховое окно. – Он там и уже «упакован». Так что примите и распишитесь в получении. – Он отдал Алексею пистолет, взятый у бандита, и, отряхивая костюм, направился к выходу со двора.
Припарковав «Пежо» невдалеке от своего дома, Гуров достал из багажника сумки, и они с Марией направились к подъезду. Нина, донельзя довольная сегодняшними приключениями, помчалась рассказывать о них подружкам. Проходя мимо лавочки, на которой заседали бабуськи (по определению Крячко – ТАСС – тусовка абсолютно сведущих соседок), супруги с ними поздоровались, на что те ответили очень вежливыми приветствиями. Однако, когда Гуров и Мария удалились от обитательниц лавочки на десяток шагов, одна из бабусек громко вздохнула.
– Везет же людям! – причмокнула она. – Жена – красавица, машина заграничная, работа непыльная. Утром уехал, вечером – приехал. Не клят, не мят…
– Да, да, не говори! – подхватили другие. – И за что только такое счастье-то?
Услышав этот диалог, супруги молча переглянулись и вошли в подъезд, где от души расхохотались. Гуров посмотрел на часы. Время приближалось к семи. Закончился еще один день его «непыльной» работы.