– Тебе не кажется странным, что в этом ноевом ковчеге для нас так быстро нашлось место? – негромко спросил Гуров у Крячко.
Тот пожал плечами.
– Когда я голоден, мне только одно кажется странным, – заявил Крячко. – Почему не несут пищу. Все остальное отходит на второй план. А разве у тебя не так?
– Если ты сейчас еще скажешь, что мы пришли в это чудное местечко, чтобы пропустить по рюмочке и повеселиться, то я за себя не отвечаю, – сказал Гуров. – Повторяю, очень странно, что нас здесь как будто ждали.
– А что странного? – пожал плечами Крячко. – Я тебе уже сказал, что мне здешние аборигены сразу не понравились. Есть в них что-то первобытное, брутальное. Уверенность хищника в праве на добычу. Но при всей их первобытности с телефоном они обращаться умеют. Почему бы тому заботливому капитану не предупредить хозяина лучшей кухни на побережье, что к нему явятся почетные гости?
– Вот и я так думаю, – покачал головой Гуров. – Не похоже, чтобы наше появление было здесь сюрпризом. Здешняя публика наверняка в курсе, кто мы такие. Во всяком случае, часть этой публики. Боюсь, что если мы начнем задавать вопросы, то нам не поздоровится.
– Тогда давай сначала все-таки закусим, – предложил Крячко. – Было бы обидно получить по морде на голодный желудок. А вообще напрасно мы с тобой не захватили с собой оружие. Хорошо хоть наручники при мне. Все-таки комфортнее себя чувствуешь.
– Ну да, – возразил Гуров. – Если мы тут наступим на чей-то ботинок, то любой наш промах обернется крупными неприятностями. Оружие – это отличный предлог навесить на нас всех собак.
Он был вынужден замолчать, потому что появился сияющий Ашот в сопровождении двух официантов с подносами. Под руководством хозяина они принялись разгружать подносы, выставив на столик аппетитно пахнущее мясо, блюда с зеленью, судки с соусом и прочие великолепные вещи. Не обошлось и без вина, которое Ашот тут же отрекламировал как «нектар и сплошное восхищение».
– Может, тогда уж выпьешь с нами, папаша? – добродушно спросил Крячко. – Уж больно хорошо ты нас принимаешь, по-семейному прямо. Благодарность просто из сердца рвется. Выпей с нами, не погнушайся.
Ашот посмотрел на него с задумчивой улыбкой, а потом все-таки мигнул одному из официантов, и тот мгновенно притащил откуда-то свободный стул. Крячко уже разливал вино.
– За то, чтобы в вашем доме всегда было счастье, а в бокале всегда играло вино! – провозгласил Ашот, присаживаясь и поднимая свой бокал на уровень глаз. – За то, чтобы вы жили сто лет без болезней и печали!
Он сделал всего лишь небольшой глоток и с мягкой улыбкой поставил бокал на место. Крячко осушил бокал до дна, крякнул и набросился на мясо.
– Мне понравилось, – заявил он, жуя. – И вино, и тост. Ловлю тебя на слове, папаша! Если проживу меньше ста – приду разбираться.
Ашот покачал головой.
– Шутишь, дорогой! – сказал он. – Если помрешь – никуда уже не пойдешь. В кино только мертвые ходят, детей малых пугают. Я бы такое кино совсем запретил. Смотришь – расстраиваешься только.
– Шучу, говоришь? – переспросил Крячко. – Ну а если без шуток – человека по кличке Грек знаешь?
Ашот спокойно посмотрел на него и ответил ровным голосом:
– Греков многих знаю, правда. Тут у нас греков много. Тебя какой интересует, дорогой?
– А бог его знает, какой! – живо сказал Крячко. – Только и знаю, что прозвище – Грек. А он, может, и не грек вовсе, а какой-нибудь турок-месхетинец. Мне это неизвестно. Потому и спрашиваю: не слыхал про такого?
Ашот изобразил на толстом лице глубокое раздумье, а потом сказал с сожалением:
– Нет, такого не знаю, дорогой! Ты извини, я пойду, у меня на кухне дел много. Если что-нибудь понадобится – зови.
Он поднялся и с большой ловкостью начал пробираться между тесно сдвинутыми столиками. Гуров, внимательно следивший за разговором, еще раз пришел к выводу, что для Ашота их появление не было полной неожиданностью. Что-то он, несомненно, знал – и о них с Крячко, и о неведомом Греке, но и о том и о другом предпочитал помалкивать.
Крячко между тем продолжал с аппетитом есть и, кажется, нисколько не был разочарован своим разговором с Ашотом. Он залпом выпил еще один бокал вина и, подмигнув Гурову, тут же налил себе следующий.
– Ты бы все же не гнал лошадей, – с неодобрением заметил Гуров.
– Я – гоню?! Да что ты, Лева? Для меня это – что слону дробина, – презрительно заметил Крячко. – А сейчас мне только нужно поднять тост. Мы же не сможем ничего узнать, если не будем общаться, верно? А я тут заприметил одну компанию, которая как раз в таком состоянии, когда общение просто необходимо. Попробую предложить им то, в чем они так нуждаются.
Он поднялся и с бокалом в руках направился куда-то в угол зала. Компания в белых костюмах внешне равнодушно, но очень внимательно посмотрела ему вслед. Гуров следил за передвижениями друга не менее внимательно, но с гораздо большим беспокойством. Крячко умел находить общий язык с кем угодно, но сейчас далеко не все зависело от его коммуникабельности. Гуров вообще склонялся к мысли, что их появление в «Малине» было ошибкой.
Но Крячко, кажется, нисколько не смущался. С бокалом в руке он запросто подсел к группе из трех выпивох, расположившихся в укромном месте подвальчика, и сразу же завязал с ними оживленную беседу. Похоже, это была компания таксистов или водителей-дальнобойщиков – заматерелые мужики с грубыми руками в кожаных куртках и тяжелых ботинках. Они были красны от водки и разговаривали грубыми прокуренными голосами. Вообще выпивох было четверо, но один из них как раз удалился – возможно вышел в туалет, и Крячко воспользовался свободным стулом. Гуров предположил, что именно это нехитрое обстоятельство и предопределило выбор друга.
Гуров неторопливо ел, время от времени поглядывая в ту сторону, где Крячко завязывал контакты, и в душе порядком нервничал. Он не был уверен, что Стас сумеет вовремя остановиться, если дело пойдет не так, как было задумано. К тому же его все больше беспокоила компания бесстрастных наблюдателей в белых костюмах. Попивая вино, они тем не менее ни на секунду не упускали из виду ни Гурова, ни Стаса, который совершенно освоился среди подвыпивших шоферюг и, заговорщицки наклонившись к столу, что-то увлеченно заливал им, оживленно жестикулируя и подмигивая обоими глазами. Через пять минут он уже выпил со всеми на брудершафт, включая того парня, который отлучался по своим надобностям, и тут же заказал бутылку водки, поймав проходившего мимо официанта.
Такая активность немного смущала Гурова, но он решил пока не вмешиваться. Мужики в кожаных куртках, кажется, относились к новому знакомцу довольно благосклонно, и, если бы дело пошло гладко и дальше, Крячко непременно удалось бы выудить из этих ребят кое-какую информацию. Себе Гуров отводил в данных обстоятельствах роль прикрытия, на вино не налегал и старался больше наблюдать за присутствующими.