Ох, дьявол. Майлз был в отчаянии. Неужели нельзя было сообразить: если на станции – солдаты в боевых скафандрах с полной обратной связью, значит, где-то рядом – корабль, с которого ими управляют. А он, дурак несчастный, решил, что ими руководят из диспетчерской причала! Будь он проклят: позволил себе всецело заняться Элен и прохлопать все на свете. Забыл главную заповедь командира: держать под контролем не отдельные участки, а всю операцию в целом. То, что об этом забыл и Осон, мало утешало.
Связисту пришлось немедленно оставить увлекательную компьютерную игру под названием «Выведи из строя скафандр противника» и вернуться к своим основным обязанностям.
– Приказывают сдаваться, сэр, – сообщил он.
Майлз, помолчав и откашлявшись, спросил:
– Что вы об этом думаете, стажер Осон?
Лицо капитана исказила злая гримаса.
– А что тут думать – это и есть Танг собственной персоной. Сноб проклятый! Он, видите ли, с самой Земли и никому не позволяет забывать об этом. Дредноут Танга в четыре раза превосходит наш корабль по огневой мощи и защите, к тому же развивает в три раза большую скорость. Добавьте сюда троекратное превосходство в живой силе и тридцатилетний опыт космической войны. Но вы же не собираетесь сдаваться?
– Вы правы, – далеко не сразу ответил Майлз. – Не собираюсь.
Между тем бой на стыковочной станции был практически завершен. Отряд Осона рассеялся для прочесывания прилегающих помещений. Не успеть насладиться победой и потерпеть сокрушительное поражение? Невыносимо! Майлз сдавил ладонями виски.
– Вот что, – сказал он наконец очень медленно. – Это не самый изящный ход, но… Мы от них на такой малой дистанции, что можно попробовать пойти на таран.
«Мой корабль…» – беззвучно, как у утопающего, произнесли губы Осона. Лишь через минуту к нему вернулся голос.
– Мой корабль?! Тончайшую технологию Иллирики вы хотите использовать для средневековой войны? А может, сначала полить их кипящим маслом или швырнуть пару-тройку булыжников?! – Голос Осона взобрался на невообразимо высокую октаву – и упал.
– Они-то этого не ожидают.
– Я задушу тебя собственными руками, – прорычал Осон и тут же обнаружил, что привести угрозу в исполнение с фиксаторами на руках сложновато.
– Сержант! – окликнул Майлз, отступая перед бушующим здоровяком. Ботари привстал и вперился в Осона взглядом патологоанатома, приготовившегося кромсать мертвую плоть.
– По крайней мере мы должны попробовать, – попытался урезонить Майлз капитана.
– Моим кораблем?! Ах ты… – у Осона не было больше слов. Он молча перенес вес тела на опорную ступню и занес ногу для четко отработанного удара из арсенала карате.
– Смотрите! Скорее смотрите! – вдруг вскрикнул связист.
РГ-132, тяжело разворачивая свое многотонное тело, уже отвалил от причала. Двигатели работали на полную мощность, позволяя ему развить ускорение слона, вылезающего из болота.
– РГ-132 с полной загрузкой весит в четыре раза больше скоростного дредноута! – воскликнул Майлз.
– Потому он летает как откормленный боров и жрет топлива на целое состояние, – добавил Осон. – Ваш пилот – круглый дурак, если вздумал состязаться с Тангом в скорости.
– Давай, Ард! – Майлз вне себя вскочил с кресла. – Умница! Размажь его по стене плавильного цеха!
– Ничего не выйдет. Хотя… – Осон удивленно расширил глаза. – Вот сукин сын! Кажется, у него получится.
До Танга, как и до Осона, наконец дошел смысл перемещений грузового корабля. Заработали маневровые двигатели, разворачивая боевой корабль в позицию, необходимую для рывка в открытый космос. Одно из орудий дредноута выстрелило, но заряд пропал в чреве одного из трюмов, не причинив грузовику ощутимого вреда.
В следующую секунду РГ-132 медленно и даже как-то величественно врезался в боевой корабль и, продолжая усиленно работать всеми двигателями, притиснул его к стене огромного космического завода. Обломки выступающих узлов корабля и плавильни полетели в разные стороны.
Казалось, прошло несколько минут, прежде чем космический завод, содрогнувшись всем своим могучим корпусом, вернул импульс дредноуту и грузовику, отбросив РГ-132 прочь. Покореженный корабль Танга остался торчать в стене…
И тут потрясенные наблюдатели увидели, как от РГ-132 отвалилась почти половина корпуса – и медленно поплыла в пространство.
Десантники Торна выкурили из покалеченного корабля оставшихся оссеровцев, отделили убитых от раненых. Пленные были взяты под стражу, мины-ловушки обнаружены и обезврежены. И только после этого израненный грузовик отбуксировали к причалу…
Из жерла шлюзовой камеры вынырнула фигура в легком скафандре. Это был Мэйхью. На ходу срывая шлем, он кричал Майлзу:
– Они повреждены! Повреждены!
Его невообразимо всклокоченные волосы слиплись от пота, глаза лихорадочно блестели. Баз и Элен, похожие без шлемов на двух черных рыцарей, возвращающихся с турнира, метнулись к нему. Элен бросилась обнимать пилота, и Мэйхью вдруг оказался в воздухе – видимо, командор Ботари в очередной раз недооценила возможности встроенного привода скафандра. Поставив пилота на ноги, она воскликнула, радостно смеясь:
– Ард, это было классно!
Баз вполне разделил восторг Элен.
– Поздравляю! Это был самый замечательный тактический маневр из тех, что мне доводилось видеть. Траектория была рассчитана просто идеально – лучшей точки для удара и компьютер бы не выбрал. Ты роскошно его припечатал, и при этом ни одного серьезного повреждения. Я только что был у них на борту: после небольшого ремонта мы заимеем вполне рабочий дредноут.
– Идеально рассчитанная траектория? – с горечью переспросил Мэйхью. – Да ты, я вижу, такой же чокнутый, – и он мотнул головой в сторону Майлза. – А уж если речь зашла о повреждениях, взгляни вон туда. – Мэйхью указал на РГ-132.
– Баз сказал, что на станции есть кое-какой инструмент для устранения деформаций корпуса, – попытался успокоить его Майлз. – Конечно, ремонт будет стоить нам нескольких недель, а это сильно осложняет дело, но никуда не денешься. Не дай Бог, если потребуют заплатить за это, но, я думаю, мне удастся реквизировать…
– Ничего вы не поняли! – замахал руками Мэйхью. – Двигатели Неклина! Они повреждены.
Так вот в чем дело! Нервная система скачкового корабля – это пилот с вживленными в голову микросхемами, а плоть – неклиновы тяги генератора полей, идущие из одного конца в другой. Предел их отклонения от прямой – одна миллионная градуса, вспомнил Майлз. И вот теперь…
– Вы уверены? – осторожно спросил Баз. – Но защитный кожух…
– Что кожух! – горестно отмахнулся Мэйхью. – Я прошел внутрь. Деформация тяг настолько жуткая, что ее видно и без приборов. Они выгнуты, как лыжи!