Майлз быстро опомнился и, насколько мог, встал по стойке «смирно».
– Добрый день, отец, – звонко произнес юноша. Он слегка задрал подбородок, – пусть кто-нибудь попробует критиковать его способ передвижения.
Адмирал лорд Эйрел Форкосиган, премьер-министр Барраяра, в прошлом – лорд-регент императора Грегора Форбарры, поправил свой парадный мундир.
– Добрый день, сынок. – Глаза его смеялись. – Я… э-э… рад, что твои травмы оказались не столь серьезными.
Майлз пожал плечами, втайне радуясь, что его не донимают жалостными замечаниями при посторонних.
– Как обычно.
– Ты извини, я сейчас занят. А-а, это ты. Добрый день, Элен… Итак, Куделка, что ты думаешь об этих цифрах – о стоимости кораблей адмирала Хессмана?
– По-моему, тут что-то не то. Все это было преподнесено как-то скомканно.
– Значит, ты тоже заметил…
– Вы полагаете, он что-то туда запрятал?
– Возможно. Но что? Бюджет своей партии? Или подрядчик – его зять? Или это просто легкомысленное отношение к бюджету? Казнокрадство или всего лишь расхлябанность? Я попрошу Иллиана заняться первой из гипотез, а вам придется проработать вторую. Прижмите-ка их насчет этих цифр.
– Ох и заверещат они. Уже сегодня поднялся крик.
– Не обращай внимания. Я сам составлял подобные сметы, когда был в генштабе, и прекрасно знаю, сколько балласта туда можно засунуть. Пока у них голос не поднимется октавы на две, дави смело – им еще не больно.
Капитан Куделка широко улыбнулся, отдал честь и вышел, коротко кивнув Майлзу и Элен.
Сын с отцом стояли, глядя друг на друга, – никому не хотелось начинать неизбежный разговор. Наконец лорд Форкосиган произнес:
– Я, наверное, опаздываю к обеду…
– Только что звали, сэр, насколько мне известно, – церемонно произнес Майлз.
– Тогда пойдем… – Лорд сделал движение, словно желая помочь сыну, но потом тактично сложил руки за спиной. Они медленно, бок о бок, направились в столовую.
Через несколько часов Майлз, одетый, лежал на высоко взбитых подушках, вытянув ноги по всем медицинским правилам. Он с отвращением поглядывал на свои непокорные конечности. Мятежные провинции – вот они кто. Бунтовщики. Предатели-диверсанты… Надо бы встать, умыться, переодеться на ночь, но это требовало героических усилий. А он не герой. Он вспомнил про одного неудачливого вояку, о котором ему рассказывал дед: тот случайно застрелил под собой коня во время кавалерийской атаки, пересел на другого – и тут же застрелил и этого.
Значит, он сам натолкнул сержанта Ботари на мысль, которой больше всего боялся. Перед внутренним взором Майлза возник образ Элен – тонкий орлиный профиль, огромные темные глаза, сильные длинные ноги, влекущие бедра… Просто принцесса из старинной сказки. Или трагедии. Эх, если бы ему удалось дать ей эту роль в действительности… Но какой из него принц!
Конечно, в пьесе он мог бы сыграть аристократа. На Барраяре злодеи-интриганы во всех драмах были уродами и калеками. Если ему не суждено стать солдатом, возможно, у него есть будущее в качестве злодея.
– Я умыкну девчонку, – пророкотал Майлз зловещим басом, пытаясь испробовать непривычное амплуа, – и запру ее в своей темнице.
Потом с сожалением вздохнул, и проговорил обычным голосом:
– Вот только темницы у меня нет. Пришлось бы запереть ее в чулане. Дед прав, мы – убогое поколение. В любом случае мои соперники просто наняли бы какого-нибудь героя спасти ее. Какого-нибудь мускулистого верзилу, вроде Костолица. Известно, чем кончаются подобные затеи…
Майлз встал и принял боевую позицию: итак, меч Костолица против его… скажем, кинжала. Кинжал – самое подходящее оружие для злодея. С ним-то уж точно можно расчистить вокруг себя пространство. Но вот его пронзают мечом, и он умирает на руках Элен, а она падает в обморок… Все вздор, она попадает в объятья Костолица и теряет сознание от радости.
Взгляд Майлза упал на старинное зеркало в резной раме.
– Карлик-попрыгунчик, – проворчал он, с отвращением разглядывая свое изображение. Ему вдруг захотелось разнести стекло вдребезги, чтобы во все стороны брызнули окровавленные осколки. Но на шум сейчас же примчится караульный из холла, потом толпа родственников, и надо будет что-то объяснять. Майлз рывком повернул зеркало к стене и снова плюхнулся в кровать.
Откинувшись на подушки, он попытался представить себе, как является к отцу и просит, чтобы тот пошел к сержанту Ботари и по всем правилам посватался. Ужас. Он вздохнул и поерзал, безуспешно стараясь отыскать более удобную позу. Ему всего семнадцать, это слишком рано для брака даже по обычаям Барраяра. К тому же – никаких перспектив в смысле карьеры и положения в обществе… Пройдут, скорее всего, годы, прежде чем он сможет просить руки Элен при поддержке родителей. Конечно же, кто-нибудь подцепит ее задолго до этого.
А сама Элен… Зачем он ей? Тоже мне, удовольствие, – муж-карлик, уродливый, весь покореженный. Ведь в их мире давно ликвидированы даже самые легкие физические недостатки, – благодаря традициям спартанского воспитания и инопланетной медицине. Да еще такой забавный контраст. Конечно, все будут пялиться на них, и еще как. Разве может титул и связанные с ним привилегии компенсировать его мерзкую внешность? Да и титул с каждым годом все больше становится анахронизмом, а уж вне Барраяра он и вовсе пустой звук. Его родная мать прожила здесь восемнадцать лет и до сих пор считает институт форов чем-то вроде коллективного помешательства.
В дверь дважды постучали – властно и вежливо. Майлз криво улыбнулся, вздохнул и сел в постели.
– Заходи, отец.
Лорд Форкосиган приоткрыл дверь и просунул туда голову.
– Ты еще не разделся? Уже поздно. Тебе бы надо отдохнуть.
Вопреки сказанному, он вошел в комнату, взял стул от письменного стола, повернул его и уселся верхом, удобно сложив руки на спинке. Майлз заметил, что отец до сих пор не переоделся – он был в мундире, в который облачался каждый день, отправляясь на службу. Теперь лорд Форкосиган исполнял обязанности премьер-министра, а не регента, то есть он уже не был главнокомандующим и, может быть, не имел права носить свою старую адмиральскую форму. Или она к нему приросла?
– Ты знаешь, я… – начал лорд и остановился. Тихонько откашлявшись, он продолжал: – Мне интересно, что ты думаешь насчет своего будущего. Насчет каких-нибудь запасных вариантов.
Майлз передернул плечами.
– Да нет никаких запасных вариантов. У меня был единственный план: добиться успеха. Глупо, конечно.
Лорд Форкосиган нахмурился, не соглашаясь.
– Если тебя это утешит, ты был очень близок к победе. Я сегодня разговаривал с председателем экзаменационной комиссии. Хочешь узнать результаты своих письменных экзаменов?
Майлз покачал головой.