– Хорошо, я убью их, – согласился Федя. – Но сначала – кастрирую...
Смелое заявление.
Словно подпись под приговором.
Федя сделает это. Я в этом не сомневаюсь, я знаю его...
Мы сейчас вступаем в какую-то новую полосу жизни?
Да, пожалуй...
Почему все так обыденно? Мы становимся преступниками, безжалостными убийцами, не знаю, кем там еще...
А вокруг ничего не изменилось.
Вот Федя: патриот, вождь, образец, пример для подражания, кумир всех городских мальчишек. Выглядит как обычно.
Вот его машина, в которой я могу с закрытыми глазами найти любую царапину, можно сказать, что я в ней вырос. Нет, черным «мерсом» за эту минуту она не стала.
Вот я. Я такой же, как и был все эти двадцать шесть лет, нигде ничего лишнего не вылезло, ничего не отвалилось – все на месте...
Вот на заднем сиденье сидит человек с сычиным лицом – на вид вполне обычный, средненький, серенький... Такой мудрый, рассудительный, и так спокойно и деловито болтает с Федей об ужасных вещах...
– В таком случае остальные вопросы отпадают, – сказал мудрый человек на заднем сиденье. – Если вы готовы на ТАКОЕ – остальное для вас будет не проблема.
Господи... Да нет же, нет! Мы вовсе не готовы на ТАКОЕ!!!
У меня вдруг перехватило дыхание.
Я не понял... Нет, в принципе, какая-то развязка вот такого плана предполагалась, но...
Мы что, в самом деле будем убийцами?!!
– Тебе плохо? – спросил Филин.
– Мне... – я глянул в зеркало: да ничего, обычная история – типичное для меня легкое прибледнение. На этот раз, правда, сугубо эмоциональное, самосгенерированное, вне связи с какими-либо признаками угрозы организму извне.
– Пффф... Нет, все нормально... – я глотнул воды, вытер внезапно вспотевшее лицо платком и чудовищным усилием воли взял себя в руки. – Итак... Что мы будем делать?
– Вы украдете человека. Молодого. И потребуете от его отца информацию об интересующих вас объектах. Он вам ее предоставит. Вот, собственно, и все.
– Звучит просто, – одобрил Федя. – Думаю, и сделать будет нетрудно.
– В принципе – да, нетрудно, – подтвердил Филин. – В плане предварительной подготовки вам надо будет сделать следующее...
– Минутку, – я еще не совсем оправился от внезапно нахлынувших эмоций и не очень хорошо соображал: – Минутку... Можно все это – более подробно?
– Можно. Ваш объект – девятнадцатилетний аварец, студент юридического факультета МГУ. Его отец – уважаемый человек, у него в Москве солидный бизнес, почти все легально, криминал по минимуму, если можно так выразиться – в пределах нормы. Хитрый, умный, гибкий – частенько решает спорные вопросы между членами сообщества. Проще говоря, «на раз разруливает любые терки». Достаточно?
– Почему выбрали именно этого человека? Есть какие-то особенности?
– С тобой точно все в порядке? – Филин поморщился. – Ты бледный и до тебя туго доходит. А до этого соображал быстро.
– Я в порядке, – я опять хлебнул воды и попытался сосредоточиться. – Просто...
– Тебя ошарашил разговор про убийство, – Филин не спросил, а, скорее, констатировал: – Выбрось это из головы. Я так понял, что твой большой железный брат берет это на себя.
– Да при чем здесь...
– Я все сделаю, – кивнул Федя. – Можешь на эту тему не париться.
– Да, я понял... Но... Почему выбрали именно этого человека?
– Отмотай назад, – Филин укоризненно покачал головой. – Ключевое слово – гибкий. Да, этих ребят с бизнесом и связями много. Но среди них полно упертых товарищей со средневековыми принципами.
– Типа нашего Маги?
– Возможно. Короче, таких, которые ради интересов клана готовы пожертвовать чем угодно. В том числе собой и своими детьми.
– А этот что, совсем без принципов, и готов торговать интересами клана направо и налево?
– Хорошо, – похвалил Филин. – Пришел в себя. Нет, этот тоже с принципами, но он, повторяю – гибкий. Интуитивный. Привык решать проблемы своих менее гибких соплеменников, от компромиссов не шарахается. Короче, если грамотно поставить вопрос, постарается сделать все, чтобы спасти своего ребенка. Это, кстати, его любимый сын.
– Ясно. Так... Ах, да: что там насчет предварительной подготовки?
– Вам надо эвакуировать свои семьи.
– А смысл? – встрепенулся Федя. – Мы же вроде бы собираемся делать все полюбовно – без крайностей.
– Это на всякий случай, – пояснил Филин. – Ну, мало ли – вдруг что-то не срастется, или отец параллельно предпримет какие-то «тихие шаги». Желательно, чтобы некоторое время ваши родные были как можно дальше. А самим вам надо держаться вместе, быть настороже и не расставаться с оружием...
Тут он кивнул на Федю.
Да, товарищи из отряда совиных – народ глазастый. Я, например, ничего не замечал, и, наверное, до сих пор оставался бы в неведении, если бы Федя сам не показал.
– Твои родители на Кубани, – продолжал Филин, в очередной раз проявляя нечеловечью осведомленность. – Это хорошо. Это вообще многое упрощает.
– То, что я один?
– Нет, то, что твои родители – из казаков, – с каким-то непонятным теплом сказал Филин. – В станице они будут под более надежной защитой, чем по любой «программе защиты свидетелей». Осталось лишь уговорить Галину Юрьевну, чтобы она с завтрашнего дня взяла отпуск и уехала туда же.
– Так... А вот это, наверное, будет самое сложное, – Федя задумался и помрачнел. – Я даже и не знаю... Как к ней с таким разговором подступиться? Дим, ты подумай, как-то надо это оформить потоньше...
– Насчет этого можете не волноваться, – успокоил Филин. – В данный момент с ней как раз беседует человек, который умеет манипулировать вескими аргументами – и... ну, в общем, нравится умным дамам.
– Это который на «Паджейро» уехал? – уточнил я.
– Да.
– Что за человек? – насторожился Федя.
– Да не беспокойся, человек неопасный – вежливый, тактичный, грамотный. Думаю, Галина Юрьевна в ближайшее время позвонит тебе и уведомит о своем решении. Так... По оставшимся: надо выставить два суточных поста возле дома Лены Даневич. Это будет нетрудно, если вы свернете все поисковые мероприятия. Да и еще – Борман должен быть постоянно в поле зрения. Лучше всего – с вами, в крайнем случае – в надежном месте, чтобы вы знали, где он. Все гульки временно прекратить, пусть немного потерпит.
Нет, так жить нельзя! В самом деле – как закончим со всем этим, надо будет в клубе делать конкретную чистку. Не по нациям и религиям, а сугубо по языковому аспекту. Всех, кто не умеет держать язык за зубами – в карьер!