– А вы, значит, виделись с Андреем… – издалека я начала диалог.
– Прошлым вечером дело было.
– Вот оно что… – проявила я интерес.
– Да! Пришел ко мне Андрей Геннадьевич – сам не свой, лица на нем нет! Попросил спички. Только я сразу понял, что не в этом дело… Предложил ему войти, а он только и рад был. Вот тогда-то он и рассказал мне про убийство жены, про то, что теперь и за ним охоту ведут. Страшно ему было одному в доме оставаться, вот он и пришел ко мне! Проговорили с ним за жизнь аж до самого утра!
В чайнике забулькала вода, и Семен Дмитриевич тут же вскочил с места. Я наблюдала за тем, как он разливает по кружкам кипяток, и спросила:
– А в котором часу он к вам пришел?
– Так начало двенадцатого было.
«Спустя полчаса, как я уехала отсюда… – подумала я. – За это время ему никак нельзя было успеть доехать до города, убить Седова и вернуться обратно! Нет! Убийца точно не он!»
– И до самого утра он у вас просидел? – уточнила я.
– Верно! Все ждал кого-то – в окно глядел. Так вас, поди, и ждал! Потому как утром, чуть рассвело, сказал, что поедет в город к своей знакомой – мол, она сама должна была за ним приехать, но раз ее нет…
– Да, меня ждал, – сказала я скорее самой себе, чем своему собеседнику.
– А Аллу Николаевну и правда убили? – спросил мужик.
– Следствие еще идет, – ответила я.
– Такая красавица была. Такая красавица… – заохал Семен Дмитриевич.
– Н-да…
– Да вы пейте чай! – потчевал меня хозяин сторожки. – У меня и варенье есть. Угощайтесь!
Никакие засахаренные фрукты мне были уже не нужны. Все, что было нужно, я узнала, но просто так встать и уйти мне не позволяла совесть.
– А ведь я заходила к вам в сторожку, хотела поговорить, но никого не застала… – чтобы хоть как-то занять время разговором, произнесла я.
– Оно и немудрено! Сейчас самая работа!
– Неужели? – изобразила я на своем лице интерес.
– Да. Большинство начинает разъезжаться в город – кто-то забывает закрыть окно, кто-то калитку оставляет нараспашку! Всякое бывает! Вот и хожу, проверяю! Но это еще полбеды! Тут одни как-то отопление забыли отключить! Чуть было беды не наделали… – вещал мне о своей нелегкой службе Семен Дмитриевич.
– Отопление?.. – что-то резануло слух. – Это как?
– Отопление здесь проводили еще по-старому – в каждом доме протапливается свой котел, – пустился в объяснения мой новый знакомый. – А иначе – околеть можно! Но если в доме никого нет, то отопление обязательно нужно выключать.
– Да? А если не выключить? Что будет?
– Дом может сгореть. Вот и приходится мне дорожки топтать – проверять, все ли везде в порядке…
– Значит, прежде чем уйти из дома, котел отключают? – переспросила я. – А включают его, когда снова приходят?..
– Так я тебе про это и толкую!
– Вот оно как… – А Болотовы никогда не забывали отключать котел?
– Не-ет! Сколько их знаю, они в этом плане всегда ответственные были! Поэтому я и насторожился, когда тебя на их участке заприметил!
Я слушала сторожа вполуха, в голове ворошились какие-то недобрые мысли: «Когда мы первый раз приехали с Андреем сюда, в доме было тепло. Даже жарко! Я отлично это помню! Болотов еще предлагал открыть форточку. А сегодня… Сегодня я чуть переступила через порог и тут же замерзла». И та газета – вдруг вспомнила я. Когда я первый раз осматривала дом Болотовых, то в одной из комнат нашла свежий номер газеты. Тогда я не придала этому никакого значения, но теперь…
Я еще не знала точно, что именно, но что-то в этом мне определенно не нравилось!
– А сколько времени нужно, чтобы котел остыл? – осторожно подбирая слова, спросила я.
– За час в доме наступит собачий холод.
Я допила чай, выслушала еще несколько жалоб от Семена Дмитриевича на свою нелегкую работу и засобиралась. Но, уже собравшись уходить, на пороге я остановилась и спросила:
– Извините, а вы случайно не знаете: в доме Болотовых кто-то жил последнее время?
– Нет! – чистосердечно ответил мне мой новый знакомый. – Ни Алла, ни Андрей не приезжали с самого лета!
– А может, кто-то другой? – рискнула спросить я.
По недоуменному взгляду Семена Дмитриевича я понимала, что говорю бред.
– Никого не было! – развел он руками. – Точно говорю! Я по десять раз на дню мимо их дома прохожу – обязательно бы заметил, если бы кто жил. Но ни машины около ворот не было, ни свет в окнах не горел.
– Ясно, – кивнула я и поспешила шагнуть за порог.
Уже не обращая никакого внимая на дождь, я добрела до своей машины, забралась в салон, включила печку, но еще долго не отъезжала от кирпичного дома Болотовых. Сквозь лобовое стекло, по которому струями стекала вода, я смотрела на темные окна дома, на крошечный балкончик на втором этаже. А в ушах у меня звенели слова Андрея, когда я первый раз предложила ему пожить в этом самом доме.
«– А ты ведь говорил что-то про загородный дом. Может, там поживем некоторое время?
– Загородный дом?..
– А что? Мне кажется, отличный вариант! Далеко это от города?
– Да нет… Каких-то пару километров… В поселке Березовая Речка…
– Вот и отлично! Поехали туда!
– Возможно, но…
– Что?
– Нет, просто… Может, не стоит?
– Почему?
– Все же пригород… Мало ли…
– У тебя есть более подходящие варианты?»
Болотов долго и упорно не хотел соглашаться ехать в загородный дом. Почему? Что-то мне подсказывало, что Андрей прекрасно знал о том, что там находится тайный гость…
Я закурила сигарету, включила дворники. Сквозь дождевые потеки кирпичный домик, принадлежащий некогда счастливой чете Болотовых, казался каким-то неприятным и необжитым. Мне захотелось уехать отсюда как можно скорее! Я зажала сигарету в зубах, повернула ключ в замке зажигания и тронулась с места.
Странная штука – я торопилась в поселок, чтобы развеять свои сомнения, а уезжала отсюда с еще большим ворохом подозрений и страшных догадок…
* * *
Но если в истории с Болотовым была сплошная неразбериха, то в деле с кражей моего пистолета я должна была разобраться раз и навсегда!
С желанием установить истину и решительным настроем я подрулила к посту ДПС. На трассе тосковал все тот же пузатый мент. Судя по его печальной физиономии, день сегодня был не рыбный. Оно и понятно – на улице такая непогода! Так что, завидев, что я торможу точно около него, гаишник оживился, в его глазах вспыхнул алчный огонек, и он наклонился к окошку.