— Плохо человеку без схемы, — пригорюнился Ан тон. — Мы будет шастать тут до морковкиного заговенья. А в конечном итоге можем пройти мимо подвала облсуда и даже не почешемся. Сдается мне, что там не висит табличка с надписью «Облсуд. Специально для диверов и прочих пакостников».
— Мы шастать не будем, — определился Шведов после некоторых размышлений. — У нас есть две жирные зацепки — грех жаловаться. Мы сейчас поедем домой, отмоемся, позавтракаем и сядем думать. Принимается?
— Безоговорочно! — воспрял духом Антон. — Это лучшая идея за сегодняшний день…
Полковник, как обычно, всех надул. После душа и завтрака личный состав разогнал по «объектам», а «думать» сел сам — единолично.
— Чего тут думать? Работать надо!
Мент завез Мо к родственникам Бирюков, а сам, выполняя распоряжение призадумавшегося полковника, отправился по рыболовным магазинам и барахолкам — за информацией. Мо предстояло внести кое-какие реконструктивные штрихи в одну из арендованных Шведовым фур для первого варианта — пригодилась-таки машинка. Сыч, Джо, Барин и Сало убыли на рекогносцировку, «съемку» местности и попутную тактико-строевую тренировку «насухую». Север продолжал жить в своем лабазе, слушая в одну сторону и наблюдая в другую: никто не отменял постулат, гласящий, что грамотно и своевременно реагировать на любые изменения ситуации может только тот, кто организовал непрерывный контроль за процессом.
Рекогносцировку и подгонку по времени закончили до сумерек: на обоих направлениях никаких неожиданных сюрпризов не возникло. Создавалось впечатление, что, готовясь к акции, Ахмед сотоварищи руководствовались принципом — чем проще, тем лучше.
Тщательно проработали подступы к кондитерской фабрике, обозначив этот объект как наиболее перспективное направление. Филармонию осмотрели мельком, «подняли» на карте два возможных маршрута передвижения и этим ограничились. Филармония, конечно, ближе, но и опаснее: людно, центр города, никто не застрахован от случайностей в лице тех самых бдительных бабуль, упомянутых полковником, или граждан с ротвейлерами, с одним из которых имели честь познакомиться Сыч и Мо.
У кондитерской фабрики всем понравилась глухая петля вокруг лесопарка. Петля была — просто прелесть, как для диверов, так и для санитаров ЗОНЫ. Выехал с фабрики, свернул в парк, проскочил сотню метров по широкой пешеходной аллее, аккуратно толкнул бампером ветхий заборный пролет — и ты уже на старой дороге. Транспорт там бывает раз в полдня с огрехами, с двумя центральными шоссе, на которых торчат посты ГИБДД и в случае шума мгновенно выставят дополнительные силы, дорога совершенно не сообщается — она двухкилометровой петлей огибает парк и выскакивает прямиком на улочку за базаром. А на той улочке живет Сулейман ибн как его маму…
Потренировавшись на петле «пешим по машинному» (Мо с фурой возился, пришлось обходиться без транспорта), посчитали время, нагуляли аппетит и разъехались по местам временной дислокации.
По прибытии на базу Антона ожидал малый информ-сюрприз. Хитрый Мент, оказывается, поленился шляться по всем подряд заведениям, торгующим рыболовными принадлежностями, а поехал сразу в центральный «Карасик», который посещал в первой половине дня. И с ходу пристал к продавцу: приятелю, мол, понравился расчудесный фонарь, который ты мне продал, нет ли еще? Продавец от огорчения позеленел (Ванька при покупке приметил, что фонарь — в одном экземпляре) и чуть было не прослезился. Полгода лежал невостребованный, не знал, как от него избавиться, а тут — нате вам! Знать бы, что так обернется…
— Да ладно, подождет приятель, — беспечно махнул рукой Мент. — Привезете — обязательно возьму. Сейчас, видать, сезон — раз все раскупают с лету…
Да вот как раз сейчас и не сезон, уныло опроверг продавец. Ты рыбак или где? Все гниет, покупатель на дно лег либо вовсе умер. Единственная удача — на днях какие-то долбанутые нохчи купили сразу восемь комплектов «Л-1», [40] два спиннинга и… надувную резиновую лодку с мотором. Чего ловить собираются — непонятно. До путины рыбы не будет, а подледного лова нет — потому как в области льда нету! Вот такие долбарики. А фонарь будет не раньше чем через месяц — склад затоварен, гонять машину в Волгоград из-за одного фонаря, хотя бы и золотого с брильянтовой лампочкой, никто не станет…
— Верной дорогой плывем, товарищи! — порадовался Антон. — Наше дело правое, победа будет за… тьфу, тьфу, тьфу! Вопрос: на хера им спиннинги и лодка?
— Спиннинги — для отвода глаз. Это ежу понятно. А вот лодка… Мы же с тобой не стали блуждать по лабиринту. А если бы стали, очень возможно, вышли бы на хорошо затопленный туннель. Продолжать?
— Не обязательно, — Антон вспомнил грозненские подземные коммуникации, по которым ему в свое время пришлось перемещаться на резиновой лодке, и усмехнулся. — Маленький нюанс: если там, дальше, нет достаточного притока воздуха, двигатель работать не будет. Более того, им понадобятся изолирующие противогазы или просто баллоны с дыхательной смесью. Можете мне поверить…
— Мы гуляли — без баллонов обошлись, — махнул рукой Шведов. — Давай возьмем за факт: лодку они припас ли, значит, собираются использовать. Еще возьмем за факт, что они не дураки. И будем учитывать эти факты при расчете времени прохождения. Согласен?
— Вполне, — Антон почесал затылок. — А вы вот что мне скажите… Почему — в день приговора? Я вот сегодня по петле бегал, и вдруг в голову такая мысль пришла. По чему не до? У них в принципе все готово, зачем выжидать?
— Думал уже, — Шведов плутовато подмигнул младшему коллеге. — Почему мы собирались проводить акцию в день приговора?
— Оп-па! — Антон неожиданно смутился — контрвопрос поставил его в тупик. — Действительно — мы ведь то же… А! Вы же сами сказали — непременно во время зачтения приговора. Все смирно стоят, никто не мелькает перед клеткой…
— Глупости, — отмахнулся Шведов. — Это ничтожно малый фактор, им вполне можно было пренебречь. Кроме того, учти, что обе адвокатессы сидят перед клеткой, и во время приговора они как раз встали бы в секторе…
— Ага… И нам бы пришлось в них стрелять, — Антон насупился. — Вернее — через них. Какой вы добрый, дядя Толя! А почему вы ни разу не упомянули об этом при под готовке к первому варианту?
— Друг моего врага — мой враг, — в уголках рта Шведова обозначились жесткие складки. — Какие могут быть сантименты? Мы на войне, а они — полноценные солдаты вражьей армии. И ещё вопрос, кто приносит больше урона: бородатый Беслан, что караванной тропой тащит на горбу парочку противотанковых мин, или лучезарная московская Айсет с адвокатской ксивой да с богатейшей диаспорой за плечами. По большому счету если брать…
— Давайте опустим, — буркнул Антон, не желая выслушивать велеречивые маразмы. — Все равно ведь от первого варианта отказались. Почему — в день приговора?