— Приятно, приятно, — повторил Джон. — Очень приятно иметь дело с таким юным и образованным собеседником… но то, что ты сказал, объективно с точки зрения европейцев и русских. Христиан то есть. Без деления на конфессиональные ответвления. А что там у нас с точки зрения мусульман?
— А это общая точка зрения, — решительно заявил Сергей. — Общечеловеческая. Без деления на конфессии вообще.
— А вот и ошибаетесь, друг мой, — Джон потер виски и устало прикрыл глаза. — Да уж… как же вы все далеки от этого… Мы разные. Христиане и мусульмане — это не про сто люди разных верований. Это — параллельные миры, существующие рядом в одном пространственно-временном континууме. Марсиане с рожками считают серную кислоту деликатесом и пьют за обедом наподобие хорошего вина. И дико удивляются, отчего это земляне кислоту не пьют. Уроды!.. Иными словами, то, что понятно и приемлемо в одном мире, для другого — нонсенс.
— Что вы хотите этим сказать?
— С нашей точки зрения, Россия проявляет гуманность и человеколюбие. Она пытается справиться с бандитами и при этом старается, чтобы не пострадал простой чеченский народ. Хотя подчас допускает такие ляпсусы, что мировая общественность криком кричит… А с точки зрения мусульман, Россия — слабый рыхлый старик, который не может справиться с маленьким гордым мусульманским народцем…
— Метафора. Иносказание.
— Это не метафора — это реальность. Вот поэтому я и говорю: мусульманский крестовый поход. Чечня — авангард. Разведка боем. Если христиане не в состоянии справиться с маленьким народом… То какова будет их судьба, если весь мусульманский мир — могучий, сильный и беспощадный, встанет под ружье?
— Мы толчем воду в ступе, — не выдержал Сергей. — Что, по-вашему, мы должны делать в свете всего вышесказанного?
— Я скажу… Но сначала я хотел бы знать твое мнение. Что, по-вашему, вам следует предпринять? — Джон внимательно посмотрел на юношу и даже как-то весь собрался, ожидая ответа.
— Воевать с мусульманским миром мы не собираемся, — покачал головой Сергей. — Это глупо, преступно и нецивилизованно… Я вижу выход в другом. Среди растущего поколения, уже начинающего забывать извращения тоталитарного режима, есть немало светлых голов. Пиво — это не наша национальная идея. Тут вы не правы…
С каждым днем становится все больше людей, которые догадываются, что спасти Россию можно не лозунгами и ненавистью к инородцам, а чем-то иным… Например, каждодневной кропотливой работой, образованием, преемственностью у «загнивающего Запада» не только колы, хот-догов и чипсов, но и самых прогрессивных идей. Уже сейчас среди нашего поколения немало господ, которые прекрасно понимают, что нужно производить продукт и продавать его, а не торговать сырьем и покупать тот же продукт из этого сырья на Западе…
В общем, я не могу сразу с ходу и всеобъемлюще сформулировать это, но… Мое поколение почти готово… Нам нужно окончательно отряхнуть дурное наследие коммунистов, выпрыгнуть из пивного морока, обучиться и просто — работать. Работать, работать и работать. Над собой, над сферой экономики и производства, над культурой своей…
— Учиться, учиться и учиться… — пробормотал Джон. — Как завещал великий Ленин?!
— Да, Ленин… Но маньяки, если верить профессору Ломброзо, в подавляющем большинстве своем — гении. Если их изолировать вовремя и пользоваться отдельно взятыми мыслями, не обращая внимания на концептуальные вывихи, — можно извлечь немалую пользу…
Что — мусульмане? Мусульмане — хороший повод для того, чтобы не расслабляться. Выражаясь спортивным языком, у нас сейчас только начинается такой интересный этап: гонка за лидером. С точки зрения духовной и идеологической, мусульмане, несомненно, выше нас, хотя как суперэтнос сильно отстают в технологическом развитии от христиан-европейцев. Так вот, мы должны стать лучше их!
Мы должны рожать больше детей, зарабатывать больше денег, соревноваться с ними во всем, вести здоровую конкуренцию… И самое главное — я вижу выход в реставрации духовности и добрых русских традиций. В постижении и освоении того лучшего, что есть в православии. В консолидации вокруг основной идеи — не просто возрождении великого русского народа, а становлении в один ряд с передовыми странами чужой нам Европы! Уфф — вот наговорил… Все — dixi. [57]
— Значит, воевать с мусульманами вы не будете? — уточнил Джон, отведя взгляд в сторону.
— Нет, не будем. Зачем воевать, когда можно жить в мире? Это выгоднее и безопаснее.
— У меня такое впечатление… Такое впечатление, что я разговариваю с человеком своего возраста, — задумчиво проговорил Джон, тихонько похлопав в ладоши. — И как минимум — обладающего моим интеллектом и сравнимым с моим багажом знаний… Это просто удивительно, друг мой… Скажи-ка, друг мой… Зачем тогда ты убивал чеченцев?
— Ну, это совсем другой вопрос! Это… Это…
Сергей смутился и порозовел — поймали! Разглагольствовал тут, правильные слова говорил, а сам между тем…
— Гхм… Я — случай из ряда вон, нельзя по мне мерить все наше поколение и вообще всех остальных. Это — кровная месть. Явление, совсем не присущее цивилизованному человеку… но я был у них в плену, полтора года изучал их, жил их жизнью… В общем, проникся. Перенял самое худшее, можно сказать. А проще говоря — они здорово обидели меня, истоптали мою жизнь, надругались над моей матерью… Теперь я обижаю их. Взаимообразно. Интуитивно я понимаю, что это неправильно и преступно, но ничего с собой поделать не могу. Душа горит…
— Я очень понимаю тебя, — Джон осторожно похлопал собеседника по плечу. — Очень, друг мой… Нет-нет, я тебя не жалею — ты настоящий мужчина, воин, и жалость тебе не нужна. Просто я в свое время испытал нечто похожее…
— А что собираетесь делать вы? — Сергей, испытывая некоторую неловкость от столь трогательного участия чужого человека, поспешил возобновить диалог. — И еще… Зачем вы меня спасли? Как, вообще, вы на меня вышли?
— Я не «собираюсь делать», — Джон покровительствен но усмехнулся. — Я уже давно на этой войне… Но сейчас, в данном случае, у меня есть конкретная цель.
— Какая же, если не секрет?
— Для тебя, мой друг, — не секрет. Я собираюсь попросить чеченцев из Москвы и Питера.
— ???!!!
— Отчего такое недоумение? Я сказал, Чечня — авангард в войне мусульман против христианского мира. Пока диаспора орудует в Москве и Питере — основных административно-культурных центрах России, реализует там по лученные от войны деньги, имеет свои банки и бизнес, влияет на властей предержащих — пока они все это дела ют, война не кончится. Нужно сделать то, что не в состоянии, да и не желают делать власти: «выжать» чеченцев из криминального бизнеса, лишить возможности зарабатывать на этой войне деньги и… отправить их на родину. Пусть занимаются животноводством, возделывают поля, ткут ковры, куют кинжалы и потихоньку ведут межтейповую борьбу за место под солнцем. Если устранить одну из основных причин — мощное влияние богатой криминальной диаспоры, война очень скоро кончится. Решение чеченской проблемы — это не только хороший пас Европе, всячески третирующей Россию за эту войну. Это, по большому счету, будет первая идеологическая победа над мусульманским миром. Первая, заметь — это очень важно. Это переломный момент… Разве не так?