– А вот тебя это точно не касается, – фыркнула Ленка. – Вы работайте, не отвлекайтесь, а нашего Ромео я сама в чувство приведу.
Надо же... Не ожидал, честно говоря...
Ну ничего, это не конец света. Стрингер – профессия опасная. Снимают они разную дрянь и всяких подонков. Подонки имеют обыкновение регулярно палить куда ни попадя, так что...
Кроме того, внешне Олег совсем непривлекателен – по крайне мере, мне так показалось.
– Он толстый! – да, вот это отличный довод. – И несуразный какой-то...
– А ты стройный и «суразный», но – в розыске, – хмыкнула Ленка.
– При чем здесь это?! Речь идет о взаимных симпатиях...
– Ирка – девочка продуманная, – менторским тоном выдала Ленка. – Отношения с тобой – занятие не просто бессмысленное, но и крайне опасное. А у Олега хорошие позиции в эн-эн-си.
– При чем здесь эн-эн-си?!
– Как-нибудь потом расскажу – это долгая история, – пообещала Ленка. – А пока прими добрый совет: выбрось ее из головы. Поверь на слово, перспектив у вас – ноль. Так что не парься, не трави душу, а просто забудь...
Мы наконец-то свернули с проспекта. Здание «Разрухи», съежившееся к тому моменту до размеров сигаретной пачки, уплыло за поворот, а спереди по курсу резко выскочила гигантская растяжка с носатой небритой харей какого-то три тысячи пятнадцатого резидента популярного в гламурно-уепанских кругах кавказдюк-шоу.
И – вы не поверите – сразу стало легче.
Да, это правильно.
«Перспектив – ноль».
Мы изгои на родной земле. Мы партизаны в оккупированной стране. И у нас есть работа – на этот раз, судя по всему, действительно стоящее дело, в отличие от той мышиной возни, которой мы занимались до сего момента. Так что сантименты – прочь.
К этому моменту Федя, словно войдя в резонанс с моим умонастроением, закончил пытать Леху и обратился ко мне.
– Нет желания звякнуть Руденко?
– Зачем?
– Ну... Провентилировать, короче. Типа, как они на это смотрят, есть ли смысл тормошить...
– То есть будем привлекать легионеров?
– А у нас есть варианты?
– Ну так и звони сразу Усольцеву. Все равно решать будет он.
– Те че – ломы трубу достать?
Вот он – вождизм в действии.
Ничто не мешает Феде позвонить Усольцеву и быстро обрешать с ним все вопросы. Но он боится получить отказ.
Что такое отказ в данной ситуации? Это констатация факта: ребята, мы выкинули вас из своей жизни, и никто не желает иметь с вами дела. Это, если попросту, «политическая смерть» – коль скоро аналогичное определение применительно к таким типам, как мы.
Поэтому Федя хочет, чтобы я провел первый раунд переговоров с комиссаром «Легиона» – Руденко, с которым у меня сложились едва ли не дружеские отношения. «Прощупал почву», «пробил», «навел мосты» – в общем, если с той стороны прозвучит хотя бы намек на сомнение, Федя просто не станет обращаться к Усольцеву, сославшись на какие-нибудь веские причины.
Видите, как все непросто? И вроде бы не особо важные персоны, так – мелочь пузатая, а уже такие витиеватые заходы...
– Нет, не ломы, – я достал телефон и напомнил о своей значимости: – Просто нужно некоторое время, чтобы сформулировать все наилучшим образом. Продумать, как подать идею, чтобы это было ненавязчиво, этак мимолетно – и в то же время исчерпывающе...
– Да-да, ты у нас самый умный – никто и не спорит! – поспешил признать Федя.
– ... Кроме того, нужно же ведь не просто информировать, а сделать это изящно и тонко. Информационный посыл должен вроде бы невольно спровоцировать вторую сторону на ответный шаг – чтобы они сами загорелись этой идеей и предложили помощь. То есть мы их об этом не просили, а всего лишь явили добрую волю, великодушно согласившись принять их участие в таком судьбоносном проекте...
– Ну, пипец! – возмутилась Ленка. – Вы посмотрите – он же просто упивается своей значимостью!
– Да пусть себе, – разрешил Федя. – Ты долго будешь упиваться?
– Ну, не знаю – это зависит от того, как скоро сформулируется мысль. Сколько еще ехать?
– Можешь не торопиться, – успокоил Леха. – Еще минимум полчаса.
– Хорошо. Я постараюсь побыстрее. А вы пока помолчите, дайте сосредоточиться...
Федя опасается напрасно: пару десятков подготовленных бойцов мы наберем и без «Легиона». Плюс нас четверо, да Федя как минимум за пятерых выступит. В общем, даже если последует отказ, сами справимся. Правда, на это уйдет значительно больше времени, и, вполне вероятно, придется переносить мероприятие с завтра на куда-нибудь подальше. Понедельник, все работают, придется обзванивать индивидуально каждого и объяснять, почем за рыбу деньги.
Кстати, насчет денег:
– Леха, сколько там у тебя денег?
– Почти полмиллиона.
– Да ну?!
– Скидывались по две-три тысячи. Девчата тоже участвовали. Они, кстати, даже больше давали – некоторые по пять отстегнули. Они почему-то оказались богаче, чем пацаны, – Леха с готовностью протянул Феде пакет. – Вот, держи. Вообще, ребята, обратите внимание – это само по себе прецедент. Прикиньте: студенты скинулись, чтоб нанять бойцов для избавления от кавказского ига... Хе-хе...
– Оставь, – отказался Федя. – Мы сделаем это бесплатно.
– Думаю, легионеры тоже денег не возьмут, – предположил я. – В самом деле: пусть деньги будут у тебя. Если по мере развития событий возникнут какие-нибудь расходы – оплатишь.
– А они возникнут обязательно, – встрепенулся Федя. – Я уже сейчас вижу, за что платить придется. Вообще, деньги – это очень даже забиесь. Это минус масса проблем, можно будет все сделать быстро, красиво и безопасно.
– Ну вот, Леха, не зря старался, – подытожил я. – А все, что останется, – раздашь обратно. Список составлял?
– Ага, аж в трех экземплярах! – Леха язвительно хмыкнул. – Они ученые, никто ни под чем не пишется. Все прекрасно знают, что любая подпись ведет к расстрелу, и давно усвоили: главное в борьбе с Системой – анонимность и безадресность.
– Да, в этом отношении вы закаленные борцы, – похвалил я.
– А то! Сколько пережито и выстрадано, сколько слез и крови пролито...
– Да-да, мы в курсе, – бесцеремонно вмешался Федя. – Дим, давай, быстро думай, да звони уже...
Да я уже все придумал. Ситуацию я оценил в секунду, а паузу взял по привычке, чтобы в деталях рассмотреть все возможные отклонения.
Насколько я знаю легионеров, они не станут отказываться от участия в таком проекте. Более того, что-то мне подсказывает, что они будут рады нашему предложению и воспримут его с энтузиазмом. А еще, как ни крути – они наши преемники или даже наследники. Почти весь личный состав «Легиона» – выходцы из «Патриота». Одним словом – наши люди.