– Вы чего там, охренели?! – заорал я в ответ на коляновское алло. – Вы что, весь район хотите без света оставить?!
– Это кто? – от неожиданности ошалел Колян.
– Конь в пальто! – ядовито прокричал я, передразнивая вопрос. – Мосэнергонадзор, старший мастер Скорлупкин. – В конторе Цокина действительно работал мастер с такой фамилией, запойный пьяница. Сейчас он отдыхал в Белых Столбах. – Вы там у себя самогон, что ли, гоните?!
– Мосэнергонадзор! – обрадованно сказал Колян. А мы вам уж полчаса как названиваем…
Я про себя усмехнулся. Мальчик преувеличивает: названивать в контору Цокина они начали всего каких-то десять минут. Раньше не было причины, потому что было электричество. Потом погас свет, зато и дозвониться туда, куда им хотелось, стало невозможно. Умный мой лейтенант выполнил все инструкции своей дона – на полчаса обесточил этот участок и заблокировал все телефонные номера дежурных бригад Мосэнерго. Теперь Коляну мог помочь только мастер Скорлупкин. То есть я.
Вновь исполнив перед телефонной трубкой зверскую гримасу на лице, я опять заорал, стараясь не сбиться с правильной интонации:
– Какого хрена! Назва-а-нивают они! Да это из-за вас в районе все фазы вылетели! Холодно вам, что ли? Козлов-обогревателей, что ли, всюду понаставили?!
– Да нет… – обалдело произнес Колян (или какай-то похожий гоблин). – Нет у нас ничего такого. Компьютеры вот только… Лампы электрические, холодильники.
– Щас посмотрим, какие у вас там компьютеры электрические, – с угрозой сказал я (в смысле, мастер Скорлупкин). Тональность я несколько сбавил. – Наш дежурный в этом районе сейчас будет у вас. И если он у вас чего найдет, заплатите в казну столько лимонов, что без штанов останетесь.
Услышав мои финансовые угрозы, Колян тут же опять обнаглел.
– Если надо, заплатим, – заявил он с торжеством. – Вам наши деньги век не пересчитать. Ты хоть знаешь, чудило, что у нас за контора?
– Да хоть бы и Центральный банк! – огрызнулся я. – Заплатите штраф как миленькие… – При этих словах я хряснул трубку на рычаг, так что старенькая телефонная будка закачалась.
Первая фаза операции закончилась. Минут через пять будем запускать дежурного мастера. Я затянулся вонючим дымом гегемоновской папироски, полштуки всего за пачку, то есть всего четвертной за штучку. Тот еще горлодер. С таким куревом всегда охота совершать пролетарскую революцию и конфисковывать у богатеньких «Честерфилд» и «Данхилл». Понимаю гегемона. Я придал своей монтерской кепочке еще более пролетарский вид и, не очень торопясь, откочевал прямо к особнячку. С тыльной стороны, где располагалась заветная дверца, шум от толпы возле главного входа почти не был слышен. Толпа же, несомненно, была. Пока я шел от телефона-автомата, меня несколько раз обгоняли озабоченные старички и старушки. Пробегая мимо, они оживленно обсуждали между собой какого-то «нашего Авдеича», который пострадал за правду, но которого скоро выпустят. До меня не сразу дошло, что так ласково-уважительно эти старички называли самого господина Иринархова. Ну и ну, подумал я. Удивляться, впрочем, особенно нечему. У наших бабулек и дедулек уже в крови страсть к какому-нибудь Ильичу, к какому-нибудь отцу родному, усатому или бородатому. Господин Иринархов, кстати, был бородатым Ильичом, По крайней мере, на всех плакатах его изображали с бородой, как у Фиделя Кастро. Вполне возможно, что на портретах раньше и был Кастро, а энтузиасты «ИВЫ» просто пририсовали Команданте роговые очечки – вплоть до полного сходства с их собственным отцом-благодетелем…
Я докурил гегемоновское курево и уже собирался войти, когда дверь служебного входа сама распахнулась. Оттуда выбежал элегантно одетый мужчина с каким-то важным значком в петлице. В руках мужчина держал дипломат. Сей же момент заворчал двигатель новенькой «Волги», которая до той поры тихо стояла в углу двора. Дверца машины открылась, и элегантный господин со значком, шустро пробежав мимо меня, запрыгнул в «Волгу», после чего автомобиль, радостно взвизгнув тормозами, рванулся из двора и исчез. Я так и остался стоять в облаке сизого бензинового дыма. Ничего себе! – подумал я, сильно обескураженный тем, что увидел. Господина со значком я узнал. Это был не кто иной, как писатель Крымов, депутат Госдумы от Консервативной партии России. Не далее как вчера депутат Крымов криком кричал о жуликах из компании «ИВА». А теперь, оказывается, он посетил этот тихий особнячок на улице Щусева. Ну, разумеется, из любопытства. Такой, знаете ли, отважный визит в стан врага за впечатлениями. Наверное, наш Крымов вынес теперь оттуда много впечатлений. Целый тяжеленький дипломат.
Я сердито сплюнул. Ладно, черт с ним, с Крымовым. Надеюсь, по крайней мере, что он не продешевил. После увиденной картинки на душе было мерзопакостно, однако мне предстояло еще работать. Я потянул за ручку двери и оказался в знакомой мне дежурке, только теперь полутемной. На телефоне сидел вчерашний Колян, а другой мой знакомый автоматчик нес службу рядом. Оба они подняли головы, когда я возник в дверях, и оба меня, конечно, не узнали. Что ж, писатель Честертон в очередной раз оказался прав. Буду в Англии, принесу ему цветочков на могилу.
– Монтер пришел! – обрадовался Колян. – Прибыл, слава тебе, Господи. Давай, мужик, чини скорее. Видишь, здесь у нас пост… Ну давай, шевелись.
– Не понукай, не запряг, – сурово осадил я этого охранного гоблина. – Будешь под руку говорить, вообще повернусь и уйду. У меня еще вызовов до хрена. Отрежем просто ваш домик от сети, и сами разбирайтесь, почему у вас напряжение скачет… – Кажется, я слегка злоупотребил интонациями старшего мастера Скорлупкина, потому что Колян вдруг пристально посмотрел на меня. Не знаю, чего уж он углядел в полутьме дежурки, однако успокоился. Видимо, решил в конце концов, что у всех работяг голоса похожи. Как и у всех гоблинов, если на то пошло.
– Ладно-ладно, не залупайся, дядя, – произнес Колян тоном ниже. – Делай, что сам знаешь. – Его слегка испугали слова насчет возможного моего ухода. Он сообразил, что начальство может спросить с него, если я, к примеру, сейчас повернусь и хлопну дверью. Знай Колян, что я пришел сюда вовсе не для того, чтобы тотчас же обиженно умотать, он бы так не беспокоился. То есть беспокоился, но по совсем иному поводу.
– То-то же, – проговорил я и, отстранив плечом второго автоматчика, вышел из дежурки в коридор, нарочно громко звякая инструментами.
Дежурные гоблины устроились неплохо. Прямо рядом с их дверью располагался местный сортир. Очень удобно, далеко бежать не надо. Я взял это помещение себе на заметку и отправился дальше по коридору, делая вид, что исследую проводку. В коридоре от окон во двор было достаточно света, и при большом желании я мог бы изобразить напряженную починку какого-нибудь отрезка кабеля. Однако мне нужно было поторапливаться. Ровно через семь минут пунктуальный Цокин снова врубит электричество, и это событие не должно застать меня врасплох. Озираясь, я быстро приблизился к небольшому оконцу в тупичке коридора и произвел несколько простых манипуляций. Как я и предполагал, там была минимальная система безопасности. Выглядело это грозно, но пресекалось крохотным кусочком картона между контактами. Кусочек этот у меня в кармане спецовки завалялся. Весь фокус занял две с половиной минуты. Так, теперь свистать всех наверх. На второй этаж. Птичка примерно растолковала, где может стоять этот несчастный сейф, но требовалось проверить все самому. Семь раз отмерим, один раз отрежем. Не в свои сани не сядем. Без труда не вытащим рыбку из пруда.