– Ну-ка, ну-ка, – сказал я вслух.
Дядя Саша оторвался от наблюдения за Андром. Полковников тоже резко повернулся в мою сторону. Филиков присмотрелся и крякнул:
– Ну дает!
Полковников озадаченно произнес:
– Да это не она! Вы что!
Но это была она. Валерия Брониславовна Старосельская, прекрасно, можно сказать, талантливо загримированная под старушенцию-аристократку, неторопливо двигалась по Петровке. Нам еще повезло, что она грамотно играла свою роль и плелась сообразно старушкиному возрасту. Парни из Охраны, маячившие за ней, делали все возможное, чтобы тоже замедлить свой темп. Картина презанятная, жаль, рассматривать ее было некогда. Пока Андр Николашин Леру не видел. Но еще пара минут – и она окажется в зоне его видимости. Нейтрализовать одновременно два хвоста нам с Дядей Сашей просто не под силу.
– Макс, ходу! – прошептал Филиков. Мы снялись с места и неторопливо поехали по Петровке навстречу Лере. Очень-очень неторопливо.
– Хорош, – скомандовал Дядя Саша. Говорить он стал очень быстро и очень четко. – Ты оставайся в машине, – приказал он Полковникову. – Ты ее сейчас возьмешь, – сказал он уже мне. – Только подожди полминуты, чтобы я оприходовал эту парочку за ней.
– Сумеешь? – усомнился я.
– Чепуха, молодняк, – пренебрежительно проговорил Филиков и, хлопнув дверцей, исчез. Я поглядел на секундную стрелку и ровно через полминуты выключил мотор и вылез следом, оставив дверь в салон открытой. Ни Дяди Саши, ни Лериного хвоста на горизонте уже не было видно. Старуха аристократка с ридикюлем была, однако, прямо в двух шагах от меня. Когда она поравнялась с нашим лимузином, я вежливо сказал ей «пардон» и сильно толкнул. В кино обычно процедуру захвата изображают со всевозможными зверскими подробностями. На самом деле человека достаточно легонько толкнуть, и он сам окажется в машине. Причем еще пару секунд ему будет казаться, что толкнули его случайно.
Сегодня меня уже не раз толкали, но и я толкал. Правый толчковый бок заболел от очередного потрясения, зато старушка Лера мигом очутилась на сиденье. Я запрыгнул следом, хлопнул дверцей и скоренько приковал одну Лерину руку к рулевому колесу. В комплекте милиционера, как известно, всегда находились простенькие наручники. Вся операция заняла секунд десять.
– Госпожа Старосельская, – сказал я. – Мы вынуждены вас задержать.
Надо отдать Лере должное. Она сразу все поняла и выглядела очень спокойно. У нее был такой вид, что мои слова ее не испугали, а просто заинтересовали. Как ученого интересуют результаты опытов.
– Неплохо, – деловито сказала Старосельская. – Вы из контрразведки? И где был прокол?
Чувствовалось, что она уже осваивается в роли арестантки.
– Извините, – поспешил уточнить с заднего сиденья Аркадий. – Я, собственно, не из контрразведки…
Лера мельком глянула назад и сказала с удивлением:
– Вы же Полковников. С телевидения. Как вы-то здесь оказались?…
Полковников засмущался.
– Понимаете, – начал он. – Я вообще-то…
Хлопнула дверца, и в машину влез веселый Дядя Саша.
– Порядок, – сказал он удовлетворенно. – Птенчики отдыхают в подъезде. Когда они очухаются, пусть попробуют позвать на помощь. Штаны их я забросил в мусоропровод… А вам должно быть стыдно, – обратился он уже к Лере. – Взрослая женщина, можно сказать, пожилая, а такой элементарный хвост не обнаружила…
– Совсем не пожилая, – обиженно произнесла Лера и потянулась к ридикюлю, который свалился на пол. Я взял ее сумочку сам, открыл и выудил из-под пистолета мятый платок. Лера кивнула, поплевала на платок и начала стирать старушечий грим. Обработав половину лица, она вдруг остановилась. Арестовывали ее не один раз, к этому она, видимо, привыкла. Но сейчас все было довольно странно.
– Ничего не понимаю, – произнесла она. – Да кто вы, черт возьми?
Вместо ответа я вытащил из Лериного пистолета обойму и показал Старосельской.
– Я сам все понял не сразу, – медленно проговорил я, надеясь, что она меня внимательно выслушает. – Даже сейчас я не могу свести все концы с концами… Вчера утром я знал только, что кто-то собирается убить Президента. Вчера вечером я уже представлял себе, КТО будет пытаться это сделать. А сегодня я стал догадываться, КОМУ все это надо…
– Конечно, международному империализму, – с насмешкой прервала Старосельская. – У Лубянки одни и те же песни. Еще Крючков, помню, называл меня агентом…
Я не стал тратить время на спор и продолжил:
– То, что здесь торчат уши Управления Охраны, я сообразил. Не очень было, правда, понятно, зачем Охране убирать Президента, если Управление и так при нем идет в гору. Сегодня утром мне на пальцах объяснили простейшую вещь. Тогда я решил, что ваше так называемое покушение состряпано Охраной как раз для того, чтобы героически выслужиться и с ходу подмять под себя остальные две секретные службы – ФСК и СБ. Идея древняя, но всегда срабатывала хорошо. Да, это была неплохая версия… Правда, потом, когда я узнал еще и про желтенькие пропуска в Кремль…
Лера сердито замахала рукой с платком. На лице ее осталась часть старушечьего грима. Вид у нее был довольно потешный.
– Что за ерунда! – тревожно сказала она. – Причем тут Охрана, какие пропуска? И почему покушение так называемое?
Я ожидал этого последнего вопроса и специально для Леры подготовил небольшой фокус, которому меня утром научил Некрасов. Я выщелкнул из обоймы один патрон, потом достал из кармана перочинный ножик. Лера смотрела на меня, как удав на непослушного кролика.
– Ловкость рук, – произнес я, – и никакого мошенства. Глядите все! – Я подложил планшет, чтобы было удобнее, взял патрон, изготовился… и стал резать пулю, как колбасу. Лера ахнула. Пуля, казавшаяся свинцовой, под ножом вела себя не хуже, чем колбаса: на маленькие аккуратные ломтики разрезать ее было легче легкого.
– Отличная работа, – поцокал языком Дядя Саша. – Такой пулей не убьешь даже таракана. Но выглядит оч-чень солидно…
– Вас подставили, Лера, – грустно сказал я.
Впервые Валерия Брониславовна Старосельская потеряла всю свою самоуверенность. На нее жалко было смотреть. Как будто она восстановила обратно весь свой грим и снова превратилась в старушку.
– Так, значит… – пробормотала она. – Получается, что Андрей… Да нет, быть не может…
– Кстати, – небрежно спросил я. – А какую роль вы отводили Николашину в этом деле?
– Дубль, – машинально сказала Лера, не отрывая взгляда от ломтиков пули. – План номер два. Если бы со мной что-нибудь случилось, он должен был меня заменить… Перед началом спектакля, возле лестницы в партер…
– А вот и Президент! – прервал наш разговор Филиков. Действительно, кортеж мотоциклистов и машин промчался мимо и остановился буквально в пятистах метрах от нашего лимузина. Открылась дверца Главного Автомобиля, и Президент в окружении соколов стремительно нырнул в дверь служебного входа театра. Все мы проводили его глазами.