– Софья Андреевна, голубушка, – сказал я, – у меня там в приемной случайно никого нет?
– Никого, кроме Погодина, – ответила секретарша. – Вы ему назначили на одиннадцать тридцать, но он явился за час. Я ему говорю: Иван Николаевич очень занят, просил не беспокоить. А он мне: вдруг у Ивана Николаевича будет пораньше для него окно?
– Пусть даже не мечтает, – разозлился я. Из всех проектов, придуманных не мной и отданных мне в разработку, трибун Тима Погодин был самым бестолковым. – Так, слово в слово, ему и передайте: пусть и не мечтает. Скажите, приму его в половине двенадцатого, ни секундой раньше. А чтоб зазря не сидел, суньте ему в руки какой-нибудь журнал. Только не глянцевый, упаси боже, это добьет его психику. Есть там у нас «Юный техник» или «Моделист-конструктор»?
– Найдем, – пообещала мне Софья Андреевна, и я отключился. Все. Теперь двадцать минут меня нет ни для кого, кроме четверки членистоногих, сегодняшних моих советников по кадрам.
Из верхнего ящика стола я извлек жестяную коробку, побарабанил двумя пальцами по крышке, приложил ухо и уловил внутри шелест и недовольное шевеление. Потерпите, детки, папочка уже с вами.
– «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, – вслух процитировал я, глядя на коробку, – Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое…»
Кафка ложь, да в ней намек. А намек – первый шаг навстречу истине. Я осторожно приоткрыл коробку, двумя пальцами поймал первого из будущих чемпионов по бегу и пересадил его в лоток с цифрой «1». Первый ткнулся в плексиглас черным блестящим задом. Развернулся. Осмотрелся. Тревожно затрепетал усами. Сразу стало ясно, что это у нас будет Никандров.
Второго усатика, чуть помельче, я отправил в соседний лоток. Усатик обежал свой загон, присмотрелся к новой обстановке и тут же насрал в двух местах. Ага, это Васютинский.
Третий чемпион, прежде чем я его водворил на стартовую позицию, долго выскальзывал у меня из пальцев, а потом едва не провалился в щель между деревянным барьером и лотком. Сычев. Кто же еще?
Последнего черного бегуна без особых примет я нарек Титкиным – по остаточному принципу. Теперь все в сборе. Четыре лампочки над боксами демонстрируют готовность к старту. Можно трогаться.
Кое-кто считает, будто бы в состязаниях такого рода достойны принимать участие одни лишь крупные приезжие экземпляры из теплых мест, вроде острова Мадагаскар. Это абсолютная чепуха, притом вредная. У меня широкие взгляды на миграцию, я не против гастарбайтеров – но там, где без них никак не обойтись. Во всех же иных областях надо шире использовать представителей титульной нации. Африка нам не нужна. Наши черные тараканы вида blatta orientalis достигают в длину трех сантиметров и прекрасно годятся как для спринта, так и для стипль-чеза. А если кто из них, по русскому обычаю, вздумает сачкануть на старте, пусть имеет в виду: к жестяному покрытию дорожек подключен реостат. Даешь слабенький ток – и лодырь мигом заряжается энергией.
– Готовы, орлы? – спросил я у чемпионов.
Те своим молчанием выразили дружное согласие.
Ну, с богом, поскакали! Стартовые лампочки мигнули и угасли. Одновременно распахнулись прозрачные дверцы четырех лотков. Четверка кандидатов на приз имени меня, перебирая лапками, покинула загончики. Чтобы таракаши не засиделись на одном месте, я сразу подстегнул их активность легким электрическим импульсом и стал наблюдать за дальнейшим развитием событий.
Как известно, истертое выражение «тараканьи бега» – метафора. Речь идет в лучшем случае о быстрой ходьбе. Даже самые прыткие из насекомых отличаются от гончих псов или лошадей гораздо большей осмотрительностью. Мчаться сломя голову – дураков нет. За многие миллионы лет эволюции таракан приучился никому не верить, но не бунтовать без крайней нужды, чуять свою выгоду, однако не лезть ради нее на рожон. Идеальный электорат. Ближе всего к такому идеалу подступили только китайцы…
Та-а-а-ак, пошли, пошли мои рысаки! В первые тридцать секунд в лидеры вырвался Никандров. Сычев же, наоборот, дал маху: он увлекся обследованием беговой дорожки, порскнул вправо-влево и уступил фавориту два корпуса. Титкин, темная лошадка, уверенно претендовал на серебро, а вот Васютинский, оказавшийся в хвосте, не столько двигался к финишу сколько трудолюбиво помечал какашками пройденный путь.
Значит, лидирует у нас пока номер первый, за ним четвертый, потом третий, замыкает второй. Если дальше все пойдет в таком духе, расклад не изменится. Хотя могут быть подвижки. Скажем, первенство в итоге отойдет Титкину или даже… Нет, вы только посмотрите!.. Ну надо же… Ай да Васютинский, ай да молодец!
Не переставая какать на ходу кандидат под номером два сумел-таки собраться и резко прибавить скорость. Он влегкую обставил любознательного третьего, на раз уделал четвертого и стал отвоевывать у фаворита миллиметр за миллиметром.
Прыткость номера третьего заразила Титкина, обиженного на превратность судьбы. Внутри у него сработал переключатель скорости: с прогулочного шага номер четыре перешел на деловую ходьбу – словно денди, боящийся опоздать на файв-о-клок.
Меньше всего шансов было теперь у Сычева, чьи усики шевелились далеко позади всей команды. Больше всего – по-прежнему у Никандрова. Он все равно мог бы пересечь заветную черту раньше любого из кандидатов, если бы не снижал темпа. Если бы… Но он вдруг замер, сделал круг на месте и с прежней скоростью двинулся обратно. Куда?! Куда пошел, дурашка? Матерь божья, да он забыл, где перед и где зад! Диагноз: приступ амнезии в ответственный момент. И у тараканов бывают стрессы. Прощай, золото.
Финишная лампочка вспыхнула, и в чемпионский отсек первым свалился сегодняшний победитель – наш засранец. Денди Титкин подтвердил свое второе место, упав следом. Сычеву досталась бронза, а Никандрову – ничего. Фаворит, застрявший на беговой дорожке, превратился в аутсайдера. Такова спортивная жизнь.
– Победителем соревнования объявляется Васютинский Валентин Александрович, – торжественно сказал я. – Он и получает призовое пиво.
Из бутылки с «будвайзером» я отлил немного в крышечку из-под майонеза и поставил перед засранцем, который моментально скакнул вглубь пива всеми лапками и усиками. Что с ними поделаешь – плебс. Охлос. Культура потребления на нуле.
Я уселся в кресло и занялся дыхательной гимнастикой: она всегда помогает мне перед Важным Звонком. Перво-наперво я собрал губы в трубочку и ме-е-едленно выпустил воздух из легких. Затем быстро вдохнул через нос. Третий шаг – резко выдохнуть воздух через рот, как можно ниже в диафрагме. Теперь мне остается задержать дыхание и втянуть живот, мысленно считая до десяти…
Готово. В голове значительно посветлело. Я вернул себе воздух и скорчил государственную рожу. После чего поднял трубку самого главного на столе телефонного аппарата – белого, с аляповатым золотым гербом на месте наборного диска. В нашем коридоре обычными вертушками АТС-1 и АТС-2 никого не сразишь, эка невидаль. Но только в кабинете Ивана Николаевича Щебнева подключена линия АТС-zero для прямой связи с президентом.