– Да ну в задницу, какие там могут быть яды?! – так отреагировал две недели назад Толхаев на вопрос Рудина, когда Серега поинтересовался, отчего бы это могли дохнуть разные бродячие. – Трава и трава – правда, сладковатая на вкус. Не всякое добро хорошо тогда, когда его много. Оно хорошо, когда его в меру…
Итак, Рудин с командой охотился и время от времени посматривал на часы. Мерцающая в темноте стрелка медленно приближалась к четвертой отметке. С каждым часом любопытство все более одолевало Рудина – хотелось наплевать на указание шефа и позвонить ему тотчас же. Однако двадцать лет армейской службы приучили Серегу дисциплинированно выполнять распоряжения начальников и не проявлять инициативу снизу, поскольку хорошо известно, что это наказуемо. Рудин терпеливо ждал…
…Ли остановила машину в трехстах метрах от первого поворота на промзону, заглушила двигатель и неспешно двинулась по обочине вдоль кустов, на ходу регулируя ремни ночного прибора.
Отойдя шагов на пятьдесят, продралась сквозь ветки акаций, присела и надела прибор на голову. Получилось не очень удобно: поперечная тесемка давила на макушку, боковые – резали виски, прибор, на вид компактный и невесомый, на самом деле оказался довольно тяжелым.
Щелкнув тумблером выключателя, Ли осмотрела окрестности. Огромный пустырь – своеобразный тамбур между промзоной и городской окраиной – казался безжизненным. Отсюда до тайника Рудина – около полукилометра. Если наблюдатели не совсем дураки, они должны держаться от объекта минимум в двухстах метрах. А если они местами умные, то обязаны учитывать разрешающие способности собачьего нюха и прибавить еще метров сто. Только в этом случае им придется пользоваться биноклем – наблюдать с такого расстояния довольно сложно…
Проведя воображаемую линию от точки своего стояния до рудинского тайника. Ли исключила из полосы наблюдения левую половину и начала внимательно просматривать правую, прилегающую к дороге, уходящей в промзону. Вскоре она обнаружила то, что искала: размытый силуэт автомобиля, частично прикрытый ветками кустов, – сигаретные огоньки внутри салона, недоступные невооруженному глазу, вспыхивали на экране прибора подобно ярким светлячкам в майскую ночь. Наблюдатели оказались местами умные – от них до тайника было немногим более трехсот метров.
– Курить вредно, – назидательно прошептала Ли, снимая прибор и направляясь к «БМВ». – Особенно при исполнении. За что деньги платят?
Проскочив первый поворот, Ли проехала по магистрали километров пять и свернула на второе шоссе, по которому можно было пересечь промзону без риска оставить мост в какой-нибудь колдобине. Всего же со стороны пригорода было три дороги, годных для относительно безопасного путешествия по району грядущей техногенной катастрофы. В настоящий момент одна из них занята противником, и можно не сомневаться, что очень скоро оставшиеся две оседлают группы совсем не досужих наблюдателей-стрелков.
Двигаясь по второму шоссе, Ли оставила сидевших в кустах наблюдателей далеко слева и, выписав по бездорожью незамысловатую кривую, выехала на грунтовку, ведущую к рудинскому тайнику. Сбавив скорость до минимума, погасила фары, надвинула на глаза ночной прибор и высунула голову в окно – послушать, как работает движок. Послушала и невольно разулыбалась – хотя обстановка совсем не располагала к легкомыслию. В пятницу она загнала свой 318-й на СТО, что на Астраханском выезде, и попросила механиков:
– Хочу, чтобы при передвижении он издавал как можно меньше шума. Это возможно?
– Да ты только плати, красавица! Мы тебе его так сделаем – будешь ехать и голову в окно высовывать через каждые сто метров!
– Зачем? – удивилась Ли.
– А убедиться, что двигун не спи…дили! В салоне ты его не услышишь…
Видавший виды «немец» держал марку – на малых оборотах двигатель работал неслышно. Немного не доехав до тайниковой хибары, Ли осторожно развернулась и сдала задом, вплотную приблизившись к стоявшему в кустах «уазику». Выскочила из салона, буквально за полминуты прицепила «уазик» к «БМВ» парашютной стропой, юркнула обратно и, врубив первую передачу, потащила рудинскую тачку из кустов. «Немец» и тут не подвел – порычав немного чуть громче, чем хотелось бы, скакнул вперед и достаточно легко потянул «уазик», быстро набирая скорость.
– Однако не думаю, что все вы там обвешаны ночными приборами, – возбужденно пробормотала Ли, оглядываясь назад, – признаки активности там пока не прослеживались, хотя, если наблюдатели не совсем тугоухие, наверняка обратили внимание на странные шумы в районе тайника. – А без таковых вам будет очень грустно – гарантирую…
Не доехав до фармацевтического комбината метров триста. Ли свернула с грунтовки и поставила «уазик» на небольшом возвышении, чтобы его можно было легко обнаружить в случае экстренной необходимости. Открыла дверь со стороны водителя, извлекла из сумки ненаглядную «беретту», завернутую в тряпку, и запихала под сиденье, сентиментально пошептав:
– Прощай, оружие! Так надо…
Достав из сумки вторую «беретту» – точную копию первой. Ли сунула ее в плечевую кобуру и, тяжко вздохнув, захлопнула дверь «уазика». Дама очень не любила расставаться с оружием. Готовясь к очередной акции, она всегда запасалась двумя одинаковыми единицами вооружения, на которых даже номера были спилены одним и тем же методом. Рано или поздно всегда наступал момент, когда одну «половинку» приходилось бросать на месте преступления, а вторую оставлять на всякий случай – для разрешения экстренных ситуаций. Так вот – этот момент Ли ненавидела. Она чувствовала себя в такую минуту примерно так же, как ящерица, оставившая свой хвост в зубастой пасти хищника…
Отцепив стропу, Ли с крайней осторожностью приблизилась еще метров на сто к запасным воротам комбината и, съехав с дороги на добрую сотню метров, к небольшой копне сгнившей соломы, опасливо покосилась на возвышающийся слева административный корпус завода железобетонных конструкций. Если Второй альянс додумался организовать засаду, это наиболее оптимальная позиция, с которой как на ладони виден весь внутренний сектор комбината с его токсичным боксом, а также прекрасно просматриваются ближние подступы извне к запасным воротам.
– А мы не залезли на ближние подступы? – усомнилась Ли, вытряхивая из багажника заготовленную заранее частую маскосеть и одновременно высчитывая разрешающую способность оптики гипотетических наблюдателей, окопавшихся в административном корпусе – там, где она несла «службу» несколько ночей подряд. – Нет, угол не позволяет, – сделала наконец вывод, заканчивая укутывать «БМВ» слегка шелестящей сеткой. – Если только на крышу снайперскую пару посадить… Но на крышу им не надо – нет смысла за тылом следить…
Отойдя метров на двадцать. Ли полюбовалась своей работой; если какой-нибудь крепышок не стукнется головой в темноте, ни за что не различишь. Главное, самой не потерять – это днем копна видна с приличного расстояния, а сейчас она сливается с окружающей местностью и воспринимается прибором как большое белесое пятно. Когда начнется, действовать придется в обстановке цейтнота, немудрено перепутать все эти плохо различимые во тьме ориентиры.