Владелец ларька имел свои, несколько отличные от общепринятых, оценочные критерии ювелирных изделий. За два кольца и цепочку он отвалил целую кучу добра: десять бутылок самопальной водки, десять булок хлеба и пять банок тушенки.
– И все? – поразилась Ли. – Он что – издевается? Забери обратно – поедем в город, продадим…
– Тихо, ты что! – испуганно округлила глаза Женя, оттесняя «писательницу» от ларька. – Обидится – потом не подходи! Пошли отсюда, пока он не передумал…
Пировали, неподалеку от свалки – на окраине Северо-западного района, расположившись на первой попавшейся заброшенной даче.
Настроение у «археологов» было праздничное: хором нахваливали удачливость Ли, пили водку, макали хлеб в тушенку, травили анекдоты – в общем, развлекались, забыв о треволнениях и неустроенности «археологического» жития. Ли искусственно поддерживала общий оживляж – местечко не располагало к буйному веселью. Неподалеку отсюда большой мужик Жека совсем недавно скончался от потери крови. А перед смертью с ним поступили очень мерзко – в знак признательности за скверные манеры. И хотя он был конченой сволочью, в настоящий момент Ли чувствовала себя не совсем уютно. Не хотелось ей вновь появляться в этом Богом забытом местечке – если бы не нужда.
– А ты что пригорюнилась? – обратила внимание на состояние «писательницы» слегка захмелевшая Женя. – Водка не нравится?
– Да нет… – Ли поморщилась. – Водка… При чем здесь водка? Три дня я с вами, окунулась, так сказать, по самую маковку…
– В образ вошла, – уточнила Женя.
– Да уж – вошла, дальше некуда, – согласилась Ли.
– Жалеешь, поди? – с каким-то веселым сарказмом поинтересовалась Женя. – В книге своей будешь оплакивать несчастную судьбу «археологов»… Верно?
– Безысходность – полнейшая, – посетовала Ли. – Как представлю себе – всю жизнь вот так, на свалке, с утра до вечера… брр!!! – Она вздрогнула и зябко передернула плечами. – И никакого просвета. Ни-ка-ко-го! Все, кто в этой промзоне пасется, – они же парии! Отверженные… Какая ужасная судьба! Совершенно никакого просвета…
– Ну почему никакого? – возразила Женя. – Почему отверженные? Есть и из нашей среды, которым везет. Выбиваются в люди, начинают свое дело… Вон, Михалыч-меняла, он ведь тоже сначала «археологом» был. Копался на свалке, пока не накопал там чего-то. Сейчас – человек. Машина есть, дом свой.
– Единичный случай, – не согласилась Ли. – На всю свалку – один такой…
– Или вон – смотри, через три дачи отсюда, – не стала слушать возражения Женя. – Кто-то из тутошних ремонтируется. Знать, тоже что-то нашел – бабки появились у него. Второй день бригада работает. А сейчас ремонт знаешь сколько стоит? А ты говоришь – единичный…
– Почему ты думаешь, что это кто-то из здешних? – Ли понюхала водку в пластиковом стакане и сделала вид, что отпила глоток, – употреблять такую дрянь можно было под перспективой расстрела. – Дача – чья-то. Хозяева выкроили деньжат, решили подновить…
– «Подновить»! – передразнила Женя, залихватски опрокидывая стакан. – «Подновить»… Тоже мне – Агата Кристи! Сразу видно – живешь в своем книжном мире, связь с народом утратила… Здесь выморочный район, дорогуша, никто сюда не возвращается. Воды нет, газа нет, света – ветку обрезали три года назад… Да и далековато от города – ближе есть четыре дачных сектора, в которых полно недорогих участков, бери не хочу… Значит, что?
– Что значит? – эхом отозвалась насторожившаяся Ли.
– Значит, кто-то из наших чего-то нашел, – таинственно подмигнула Женя. – Такое, что стоит хорошие бабки… Понимаешь? И обустраивает себе жилище на зиму.
– Интересные рассуждения… – рассеянно пробормотала Ли, глядя в ту сторону, куда показала Женя. Действительно, несколько человек возились у небольшого домика, огороженного свежим забором, – судя по всему, собирались класть шифер. – Интересные… Тебе бы писательницей заделаться, Женька. Умозаключения вполне зрелые, обоснованные, сделают честь любому аналитику…
– «Умозаключения»! – передразнила Женя, плеснув водки в стакан Ли. – Я тут который год копаюсь – всякого насмотрелась. И таких видела, и таких… Ты чего не пьешь. Агата? Брезгуешь? Пей давай – за знакомство. Заодно и за разлуку. Чую я – набралась ты впечатлений. Вошла в этот самый… В образ. Чую – не придешь ты больше к нам…
Ли действительно больше не пришла – Женя подкинула интересную мысль. Настолько интересную, что стоило бросить все дела и сломя голову мчаться проверять внезапно возникшую версию.
На следующий день, ближе к обеду, Ли подъехала к Северо-западному району на своей машине, некоторое время посидела в кустах с биноклем, наблюдая за ремонтным ажиотажем на заброшенной даче, и, улучив минутку, подошла к свежему штакетнику.
Четверо мужиков сноровисто приводили разграбленную хибару в порядок: еще пару дней работы, и можно жить. Под импровизированным навесом, у самодельной печки, хлопотала дородная стряпуха, помешивавшая что-то в клокочущем на огне казанке.
– Кого-то ищете? – с некоторым недоумением поинтересовалась стряпуха, увидев невесть откуда взявшуюся хорошо одетую даму.
– Хозяина, – не стала секретничать Ли. – Мне бы переговорить с ним.
– А что такое? – насторожилась стряпуха и, спохватившись, добавила:
– Да вы заходите – что ж мы через забор…
Ли вошла в калитку, присела на лавчонку у сбитого наспех стола – строители, не отрываясь от работы, с интересом принялись поглядывать на симпатичную гостью, обмениваясь комментариями по поводу внешних качеств посетительницы.
– Я давно не живу в Белогорске, – сообщила Ли, осматриваясь по сторонам. – Мы переехали… Так вот – приехала погостить, решила посмотреть, в каком виде наша дача, а тут… В общем, мне интересно, кто же это хозяйничает на нашей даче?
– А-а-а, вон оно что, – с каким-то облегчением протянула стряпуха. – Ну, это не по нашей части. Мы тут работаем. Вон муж мой, Василий, – бригадир. А хозяин – кореец. Он эту дачу выкупил у муниципалитета, насколько я знаю. Так что – наше дело маленькое. Все претензии – к нему.
– Да, собственно, никаких претензий, – не стала накалять обстановку Ли. – Я думала, тут что-нибудь осталось – знаете, память детства… Никаких претензий – чего уж теперь… А кто этот кореец? Или, нанимая вас, он пожелал остаться инкогнито?
– Ну почему же? Зачем честному человеку что-то скрывать? – Стряпуха сняла с печки казанок, поставила его на стол и за пять минут выложила мнимой владелице дачи все доступные ей социально-биографические данные нанимателя.
– Они сейчас пока ютятся неподалеку отсюда, – завершила свой рассказ стряпуха. – Ждут, когда мы закончим. И то сказать, – повезло человеку, дай Бог всем так. В наше время найти такую хорошую работу… Кстати, вот он и сам, – женщина кивнула куда-то за забор. – Можете пообщаться лично…
Ли оглянулась – к даче неспешно приближался небольшого росточка старый кореец, облаченный в новый дорогой плащ и фетровую шляпу. В руках кореец тащил безразмерный пластиковый кулек, набитый какой-то снедью, и при этом что-то довольно насвистывал, от удовольствия шмыгая носом.